Юрий Корчевский - Воздухоплаватель. На заре авиации

– Скажи, любезный, ресторация открыта?

– Да, господин.

Андрей обулся, спустился на первый этаж, выпил чашку кофе. В голове перестали бить колокола, про-светлело. Вернулся в номер, окно прикрыл. Уходя, открывал, чтобы перегар выветрился. Капитан был точен, ровно в девять постучал в дверь.

– Рад видеть! Заходите, присаживайтесь.

Капитан Дудоров выглядел как новый пятак. И не скажешь, что вчера нагрузился не меньше Андрея. Капитан прошел в комнату, уселся за стол.

– Буду краток. У меня есть предложение к вам, штабс-капитан. Переходите к нам, в морскую авиацию.

Предложение неожиданное. Андрей отказался:

– Извините, не могу. Я и плаваю-то плохо. И как ориентироваться над морем? А ну как к германцам залечу?

– У нас не сухопутные самолеты, а гидросамолеты Григоровича. Если в курсе, они на воду садятся, потому как оборудованы поплавками. И компас на гидросамолете есть. Как без него? Невозможно-с!

Андрей молчал, обдумывал. А Дудоров продолжил:

– Без поддержки авиации плавание худое, а у меня на двадцать четыре аэроплана восемнадцать летчиков.

Борис Петрович Дудоров был потомственным дворянином. Окончил Морской кадетский корпус, воевал в Русско-японскую, был пленен и год провел в японском плену. Позже увлекся авиацией и в 1912 году был командирован за границу для приобретения гидропланов. С 1914 года руководил морской авиацией Балтийского флота. С 1915 года назначен командиром авиатранспорта «Орлица». А с декабря 1916 года назначен командиром воздушной дивизии Балтийского флота, фактически начальником авиации Балтфлота.

Гидроавиатранспорт «Орлица» был переоборудован из грузопассажирского парохода «Императрица Александра», до войны он десять лет ходил на линии Санкт-Петербург – Лондон. Имел вполне приличную для того времени скорость 12 узлов и дальность плавания пять тысяч миль. «Орлица» могла нести пять самолетов, из них четыре в ангарах на палубе и пятый со снятыми крыльями в трюме, запасной. Гидросамолеты с судна спускали на воду грузовыми стрелами с электроприводом. Взлетали гидросамолеты и садились на воду. «Орлица» имела гидросамолеты отечественного производства «М-9» конструктора Григоровича. Биплан с толкающим винтом, мотор за кабиной, между крыльями. Гидросамолет «М-9» уступал импортному «Кертисс-К» в первую очередь из-за мощности мотора. От двигателя в авиации зависело все – скорость, скороподъемность, весовая нагрузка. А с собственным производством авиадвигателей в России были проблемы. Нужны заводы со станками высокой точности металлообработки, культура производства. И гидросамолеты на Балтике были самых разных фирм и конструкций. Два «Фармана» на поплавках, два «Депердюссена», пять «С-10» и 16 самолетов Григоровича разных моделей, от «М-2» до «М-9». Это затрудняло снабжение запасными частями, моторами, обслуживание аэропланов.

Дудоров Андрею понравился в немалой степени тем, что за авиацию душой болел. Конечно, Андрей засомневался:

– Я же за армией числюсь.

– Какая в том беда? При вашем на то согласии я сам в воздухоплавательный отдел Генштаба пойду, решим.

– Я никогда не управлял гидросамолетом!

– Эка беда! Обычный самолет, только вместо колес фюзеляж в виде лодки. Вот вы имеете опыт посадок на лыжном шасси?

– Две зимы.

– Ну вот! Все то же самое. Только вместо снега вода.

– Вы хотите ответ здесь и сейчас?

– Вы же офицер, сударь. Полагаю, давши слово, от него не отречетесь.

Дело интересное, новое, да еще и командир за дело болеет. Повелся Андрей. Немного подумав, согласился.

– Время у нас есть. «Орлица» в Гельсингфорсе на зимней стоянке и ремонте. Вам после ранения восстановиться надо. А я пока в воздухоплавательном отделе предварительные разговоры проведу. Вот уж будьте добры, лейтенант, прошение о переводе написать, я заберу.

Хм, как-то слегка покоробило обращение лейтенант. Неуж Борис Петрович запамятовал за выпивкой, что Андрей получил четвертую звездочку на погон и ныне штабс-капитан? Потому именовал лейтенантом на флотский манер. У лейтенанта три звездочки, как у поручика, и Андрей всерьез считал, что звания эти соответствуют друг другу.

Видимо, Борис Петрович заметил тень, пробежавшую по лицу Андрея.

– Я бы на вашем месте не торопился звездочки цеплять на погоны.

– Это еще почему?

– Если удастся уговорить воздухоплавательный отдел и вас переведут на флот, то так и останетесь при трех звездочках.

Андрей удивился. Дудоров хмыкнул:

– Ну да, откуда сухопутному офицеру знать! Армейский штабс-капитан приравнивается к флотскому лейтенанту, у которого три звездочки на погоне.

Андрей этого не знал и сейчас даже пожалел, что дал согласие о переводе на флот. Ему нравилось звание «штабс-капитан», все же солиднее поручика. Но отступать поздно. На столе письменный прибор стоял. Капитан второго ранга, или, как говорили на флоте для краткости, кавторанг, или кап-два, из портфеля достал бумагу, и Андрей написал прошение. Дудоров прочел, хмыкнул:

– Андрей Владимирович, попрошу из столицы никуда не отлучаться. Я буду вас держать в курсе.

Дудоров откланялся и ушел, забрав прошение. Андрей пребывал в некоторой растерянности. Жизнь предвещала перемены. С одной стороны, было интересно освоить новый для него тип самолета, а с другой – побаивался. Он не моряк, море любил только летом на отдыхе. Но там другое – искупался, позагорал, вода теплая. Балтику с Черным морем не сравнить, холодно.

Андрей задумался, сидя на мягком кожаном диване, потом осенило. Чего время зря проводить? Уж лучше с пользой для дела. Летающие лодки «М-9» производили именно в Санкт-Петербурге, вполне можно сходить на завод, познакомиться с конструкцией аэроплана. Тогда прибудет в часть уже подготовленным, только полеты освоить. Задумано – сделано.

В Санкт-Петербурге тогда было четыре действующих производства по выпуску аэропланов. Завод С. С. Щетинина работал на флот, выпуская летающие лодки «М-9», которых было построено около пятисот штук. Завод Лебедева делал копии немецких самолетов, на Русско-Балтийском (Авиа-Балт) выпускали бомбардировщики «Илья Муромец», а еще маломощное производство Слюсаренко изготавливало простейшие летательные аппараты для первоначального обучения пилотов в авиашколах.

Авиаконструктор Дмитрий Павлович Григорович появился в столице в 1911 году, а в 1912 году стал работать техническим директором завода ПРТВ. История завода незамысловата. В 1909 году юрист С. С. Щетинин заболел авиацией, создал первый в Росси авиазавод, фактически мастерскую на Корпусной улице, которая при поддержке военного министерства превратилась в хорошо оборудованное предприятие. И получила наименование «Первое Российское товарищество воздухоплавания», или ПТРВ. С 1915 года завод получил название «Гамаюн». Наверное, по легендам, где гамаюн – птица вещая. Начали со сборки французских «Блерио».