Олег Белоус - Попаданцы в стране царя Петра [СИ]

Даа ... подумал Изюмов, выпуская воздух меж крепко стиснутых зубов. Высказался мой начальник штаба, не пером описать, не матом сформулировать.

- Тогда все свободны.

Зашуршали отодвигаемые стулья.

- Константин Васильевич, задержитесь - произнес градоначальник в спину поднявшегося с места фсбшника.

На следующий день начальник штаба батальона не появился на службе. А после звонка его жене оказалось, что офицера арестовали приехавшие под утро вооруженные автоматами национальные гвардейцы.

Вечер этого же дня. Южный, пришедший из Казахстана ветер игриво гонит вдоль тихих улиц песок, пыль и мелкий мусор. Служебный уазик Изюмова вихрем промчался по пустынному и разомлевшему от дневной жары кварталу частных домов. Мимо пролетели простые избы и двухэтажные коттеджи, деревянные, кирпичные, бетонные, разные. Сразу за ним начинался пустырь, тянувшийся до болотистых берегов Вельки. Посредине его высилась окруженная кованой оградой каланча здания пожарного отряда. Машина, подъехав к КПП, затормозила напротив шлагбаума. Вокруг ни души, лишь выскочивший из бетонного блокпоста пожарный - постовой с вопросительным выражением лица смотрит на автомобиль. Солнце палит вовсю, нещадно раскаляя выкрашенную в черный цвет крышу депо и прилегающего трехэтажного здания управления. Красные, в цвет пожарных машин, ворота плотно закрыты. Подполковник снял с сидения фуражку, подняв с пола объемистый пакет, вылез из машины. Постовой узнал известного ему офицера. Вытянувшись в струнку, торопливо козырнул, другой рукой придерживая ремень автомата. Изюмов окинул пожарного тяжелым взглядом.

Дурное настроение и гнев, смешанные с искренним недоумением, появились с утра, когда он узнал о задержании мэровскими гвардейцами начштаба. К вечеру настроение еще ухудшилось. Звонки заместителю градоначальника и самому мэру, ничего не дали. Он сумел лишь выяснить что Иванову предъявлено абсурдное обвинение в подготовке военного переворота, и его содержат где-то в здании администрации. То, что никакого переворота начштаба не готовит, Изюмов знал точно. Свой батальон он контролировал плотно и никакие подозрительные действия не могли пройти мимо его внимания. Поручительства за лояльность начштаба и, уверения что произошла ошибка, никак не повлияли на мэра. Он что называется закусил удила. Звонки прокурору, приятелям из силового блока, тоже оказались безрезультатны. Изюмов был опытным, битым жизнью волчарой. Сил батальона хватало, чтобы разобраться с мэром, и единственное что его останавливало, это нежелание вооруженного противостояния. Полиция и другие силовики могли встать на защиту зарвавшегося царька, и рисковать нарваться на вооруженное противостояние, он не хотел. Гражданская война в городе, попавшем в семнадцатый век, грозила ему гибелью и, в лучшем случае рабством для его жителей. В последний раз опустив трубку телефона, он решил обсудить ситуацию с коллегами. Удобнее всего это было сделать в неформальной обстановке, а сегодня как раз 'командирский' день в бане у пожарных.

Изюмов молча кивнул постовому и наклонился к машине:

- Сергей, за мной не заезжай, доберусь домой сам.

Водитель утвердительно наклонил голову, машина сдала назад, чтобы выехать на центральную дорогу.

- Я в баню, - бросил подполковник понятливо кивнувшему постовому. За последние три месяца он стал частым гостем у пожарных. Не глядя по сторонам Изюмов направился вглубь окруженной забором территории, а постовой скрылся на блокпосту. Баня пожарных славилась по городу задолго до Переноса. Пользовались ею все сотрудники отряда, независимо от должности и звания, вот только пятница, была командирским днем. Вечером в предвыходной день поговорить под пивко, а то и бутылочку, другую, водочки, собиралось руководство отряда и частей, а с ними и 'союзники'. Еще со времен, когда пожарная охрана входила в состав МВД, у тушил остались прочные связи с полицейскими, с тех пор частенько посещавшими баню пожарных. После Переноса многое изменилось. Объединенные единым командованием, схожими задачами и проблемами, силовики сплотились. Пятничные посиделки у пожарных начали посещать военные, пограничники и, другие силовики.

Скрипнула, открываясь дверь, Изюмов зашел в уютную прихожую бани. Из-за закрытой двери орет проигрыватель. Что-то из популярного репертуара 90-х. Вдоль стен высятся шкафы для переодевания. На звук открывшейся двери выглянул начальник пожарных.

- Какие люди! - картинно развел он руками. Крепко пожав Изюмову руку, он показал свободный шкаф и скрылся назад.

Раздевшись и обмотавшись банной простыней, подполковник поднял с пола увесистый пакет и открыл дверь в баню. Небольшое окно под потолком пропускало слишком мало света, в основном помещение освещалась висевшей над длинным деревянным столом люстрой. Пахло банной сыростью, копченостями, пряностями и немного хлоркой. Сквозь приоткрытую дверь в противоположной стене виднелась голубая вода небольшого бассейна, дверь рядом вела в душ и затем в парную. 'Офицеры, офицеры, Ваше сердце под прицелом' - надрывается проигрыватель. Чистота, порядок. За столом, обильно уставленным мясными, рыбными блюдами вперемежку с ранними фруктами и овощами и открытыми бутылками, расположилось несколько чуточку хмельных мужчин, возглавлявших городских силовиков. По крайней мере их большую часть. Командир вертолетного отряда с угрюмым лицом, рядом хищно лыбился атаман казачьего войска. Он был свой из военных отставников. По левую руку от сидевшего во главе стола начальника пожарных, с наполненной рюмкой в руке стоял бывший начальник районной полиции, а ныне руководитель уголовной полиции города. С другой стороны, все четверо начальников пожарных частей. В общем все свои. Полицейский чуть растерянно оглянулся и присел на место.

- Добрый день, - угрюмо произнес Изюмов и пошел вокруг стола, за руку здороваясь с присутствующими.

- Присаживайся Константин Сергеевич - предложил, изображая гостеприимного хозяина, начальник пожарных и указывал свободное место на противоположной стороне стола. Вот только в его взгляде от напускного шутовства не осталось и следа. Самый молодой из начальников частей подхватил пакет со вкусностями, шустро раскидал по и так ломившемуся от еды столу. Последней поставил на стол бутылку дагестанского коньяка. Немалую редкость по нынешнему времени. В рюмку Изюмову налили прозрачный как слеза самогон.

Дождавшись, пока подполковнику накроют, пожарный обратился к гостю:

- Рассказывай, что там с твоим начальником штаба.

Изюмов катнул желваками, глаза потемнели. За прошедшее после Переноса время, он успел подружится с начштаба, да и корпоративная солидарность никуда не девалась. Аналитиком он был не плохим и считал, что его начальник штаба правильно сказал мэру. Да он вел себя излишне резко и вызывающе, даже по хамски, но пришивать за это несуществующий заговор? Это слишком. Перед ним не безропотные овцы. И самое главное решение о захвате Орел-городка считал ошибочным и преступным. Обагрить руки в крови ни в чем перед ним не виноватых русских людей он был не готов. Отодвинув рюмку, он поднялся.