Антон Скрипец - Пулемет для витязя

– Ну, так вот это он и есть. Добро пожаловать.

Стоек и манекенов, на которые навешивалась зброя в знакомых Тверду арсеналах, тут не было. Только шкафы. Той же формы, что и стеклянный в «пыточной», только сработанные не из хрупкого и прозрачного стекла, а словно отлитые в исполинской кузнечной печи. Железные.

Подойдя к ближайшему, Прок также приложил к нему руку. Снова что-то противно пискнуло, и прочная, в два пальца толщиной, дверь отщелкнулась, слегка приоткрывшись.

– Из арбалета бил часто?

– Бывало.

– Ну, тогда тебе и объяснять, почитай, ничего не требуется.

И он взял в руки чудное оружие. Почти такое, что Тверд давеча отобрал у норда в обозе. Только сейчас, увидев его вблизи да при ярком свете, Тверд прикинул, какая же для него выкована прорва деталей. И крупных, и мелких, и совсем крохотных, исключительно ювелирной работы. Железных, между прочим, деталей. Как видно, гильдийские кузнецы знали в нем толк. И вообще считали незаменимым материалом для изготовления всего на свете. Что уж говорить, если даже шкафы и двери здесь были из металла.

– Вы и колодцы, поди, из железа делаете? – хмыкнул он.

– Да как тебе сказать, – пожал плечами гильдиец. – Строго говоря, это не совсем колодцы. Скважины. Узкие такие лазейки, уходящие очень глубоко под землю. Но трубы в них протискивают действительно железные. А ты почему спрашиваешь?

Отвечать Тверд не стал. Просто, скрежетнув зубами, дал себе зарок больше не пытаться шутить с этим умником. Того, впрочем, собственный вопрос, грузно повисший в воздухе, ничуть не смутил. Он поковырялся во встроенном в стену обширном ларе (железном, ясно дело) и вытащил из него жменю поблескивающих в ровном свете немигающих ламп болтов. Почти обычных арбалетных болтов. Только, конечно, сработанных не совсем привычно. И не имеющих никакого оперения. Тверд хотел поначалу отпустить остроту на тот счет, как же эти штуки, интересно полетят, но, вспомнив о данном только что зароке, предпочел прикусить язык. Гильдиец же, взяв у него из рук оружие, отщелкнул от него какую-то плоскую продолговатую деталь и принялся размеренно набивать ее этими мелкими лысыми стрелами. Только увидев их вблизи, кентарх понял, почему они не оставляли о себе никаких напоминаний, кроме разве что выбоин в стенах да отверстий в телах. Они просто так глубоко проникали внутрь, что выковырять их потом можно было только с мясом.

– Ну, добро, – довольно сказал Прок, защелкивая набитый маленькими стрелами железный колчан обратно в арбалет. – Видишь, вон там мишень? Стреляй.

И безо всяких затей перебросил оружие в руки Тверда. Тот даже запаниковать как следует не успел – руки на инстинкте сработали быстрее головы. И в мгновение ока отшвырнули самострел обратно его хозяину. Подальше от себя.

Прок озадаченно взглянул на несостоявшегося стрелка.

– Спасибо, хоть не завизжал по-бабьи. Ты всегда так делаешь или только перед тем, как в штаны наложить?

– Благодарствую. Знал бы там, в обозе, когда такую вот хреновину отбирал, что она у меня в руках может бабахнуть и кишки по всему лесу раскидать…

– Думаешь, я тебе руку присобачил только для того, чтобы их на этот раз обе оторвало? Сказал же – теперь тебе таких вещиц бояться нечего.

– Это ты тому мордовороту расскажи, который броню твою напялить попытался.

– Те, что с таким вот оружием там бегали, этого делать бы не стали. Думаю, это какой-то местный умник решил прибарахлиться под шумок.

– Зачем же тогда ты, когда я тебя из кузни выволок, тут же обратно попер? С голым задом на вилы.

– Думаешь, я так сильно хотел еще раз под удар подставляться? Первой же мыслью было гордо назвать свое бегство тактическим отступлением – и ходу. Но… надо ж было тебе так удачно мне оружие добыть. Дернула же нелегкая. А оружному уж трудно отговорками себя успокоить. Одна только дорога – в драку снова лезть.

– Да ты, однако, еще больший дурак, чем Хват.

– Ты это о варяге своем полоумном? А я-то думаю, с чего это он мне сразу так понравился? А оно выходит – родственная душа. Так я не понял, мы сюда трепаться пришли? Стрелять будешь?

И он снова перебросил железную корягу Тверду.

– Как?

– Как и из арбалета. Приклад к плечу, и жмешь на спуск. Да что ты вылупился, что девственник на сиську? Вон, внизу крючок видишь? Это вот спуск и есть.

– А бить-то куда?

Не удостоив его ответом, Прок подошел к стене и щелкнул там чем-то. Похоже, в этом мире, куда словно по какой-то неведомой ошибке угодил Тверд, вообще все вопросы решались легким нажатием на маленький рычажок. Честно говоря, жить в таком мире, где судьба человека в буквальном смысле могла решиться легким движением пальца, он бы не хотел.

Арсенал оказался гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. Тем более – на первый ошалевший взгляд. Ряды вмонтированных в стены ламп, расположенных в пяти саженях одна от другой, зажигались один за другим, отодвигая сумрак все дальше и дальше. Словно свет, загородившись невидимым щитом, навалился на темноту и шаг за шагом теснил ее к дальней стене. Которая, к слову, располагалась и впрямь далеко, на расстоянии в половину, должно быть, полета стрелы. И длинный этот тоннель не был загроможден ничем. То есть вообще. Пустой амбар да и только. Разве что в дальнем конце, там, где в углах были распластаны обрывки темени, висели какие-то белые тряпки с нарисованными на них мишенями.

– Рисунки видишь? Ну, которые напоминают круги на воде…

– Я знаю, что такое мишень, – оборвал Тверд очередное проково объяснение, слишком явно попахивающее откровенным издевательством.

– Тогда не смею больше беспокоить, – чуть ли не виновато развел руками гильдиец.

– Надеюсь, ты помнишь, что я это делаю в первый раз? Это я к тому, что мало ли куда еще попаду и что раскурочу.

– Ты удивишься, насколько преувеличиваешь свою целомудренность. Да давай уж, не тяни. Приклад – к плечу. Прижми! Зубы-то повыбивает.

Привыкнуть к тому, что у тебя вдоль тулова болтается перебитая и зудящая ноющей болью рука – это одно. Но попробуй смирись с тем, когда в один прекрасный миг начинаешь понимать: то, что ты ее не чувствуешь вовсе не значит, что она ничего не может делать. И причем делать – самостоятельно. Выпученными глазами Тверд наблюдал за тем, как шуйца его, едва он по совету Прока вдавил ложе арбалета в плечо, вдруг деловито метнулась к продолговатому заусенцу, торчащему сбоку, металлически клацнула им, после чего вцепилась в цевье.

– Когда твоя левая рука касается оружия, в ней срабатывает такая вещица, которая, как видишь, и без тебя может его зарядить и даже навести на предполагаемую цель.

– Сама? То есть у меня теперь из кулака третий глаз, что ли, торчит?