Александр Плетнёв - Адмиралы Арктики

– Что? – напряжённо ждал старпом.

– Сходим – обследуем. Распорядись – пусть боцман… или сам – подготовить экипировку, выдать оружие. Отправимся на вертолёте. Сам хочу посмотреть.

Черто́в резко повернулся к вахтенному:

– Толщина льда, температура?

Получив ответ, распорядился:

– Стоп машины. Готовьте «ледовые якоря».

Машины все же не остановили. Просто мерный гул механизмов сменил тональность, утонув в утробе атомохода. Гребные электродвигатели продолжали лениво крутить винты, те гоняли воду с мёрзлым крошевом, не давая схватиться корке льда – соблюдалось необходимое равновесие, и судно стояло, упёршись носом в вырубленный карман в припае.

Спустили трап, на лёд соскочили боцман с матросами – осмотрелись, расставили флажки вблизи опасных трещин. Затем, накрутив коловоротом лунки, вбили на четыре точки деревянные брусья, закрепили на них швартовы – два носовых, два с полуюта.

Вернулась «вертушка», села, медленно вращая лопастями – пилоты ждали, пока наберётся и экипируется экспедиционная группа.

Техники даром времени не теряли и, подтянув заправочные шланги, накачивали «Миля» горючкой – в Арктике нельзя полагаться на «авось», и топлива всегда должно быть с запасом.

Пошла погрузка. В последний момент прискакал лейтенант-морпех – попросился тоже.

Капитан дал согласие. С военным снаряжением из контейнера возиться не стали (хлопотно) – надеть что нашли: чьи-то запасные унты, пуховик на лебяжьем пуху, из оружия доверили «Сайгу».

– Ты ж смотри, лейтенант, это только с виду «калаш».

– Знаю, знаю, – выгнал на ветер пар изо рта офицер – казалось, что он самый взволнованный среди всей группы.

Все уже расселись, ждали только капитана.

– Так, Ваня! – отдавал тот последние наставления старпому, перекрикивая свист вертолёта. – Не знаю, сколько мы там проваландаемся, температура воздуха мне не нравится – колеблется, и ветер с норда, – так что – бди!

С высоты переход от припая на берег едва заметен, если бы не темнеющая оголённость скал на мысе Мэри-Хармсуорт, от которого до местоположения «Нагурский» пятьдесят пять километров.

Дальше шли над куполом Лунным – ледовым куполом, покрывавшим большую часть острова Александры. «Ми-восьмой», как уже упоминалось, был в транспортной версии – сиденьями для пассажиров хоть оборудован, но шумоизоляции считай что никакой!

Черто́в обустроился на месте второго пилота – разглядывал открывшийся внизу вид, нацепив на голову наушники и слушая пояснения Шабанова.

– Я поначалу тоже подумал, что попутал, но видите – вот там левее на северо-западе уже виднеется полынья, примыкающая к мысу Нимрод. Вот по этому аппендиксу Нимрода (знакомое очертание) я как-то сразу и понял – прилетел туда, куда надо.

А дальше непонятка пошла! Ещё месяц назад вокруг бухты Северной железа [24]всякого до хренища навалено было, не переработанного и не вывезенного. А тут девственная чистота!

Вертолёт промахал ещё десять километров и завис над тем местом, где должна была быть база пограничной службы «Нагурский».

Теперь знакомые очертания острова оказались совсем какими-то незнакомыми.

– Ну и… кульминация! – произнёс Шабанов, словно ставя себе в заслугу, что сумел пробить невозмутимость кэпа.

То, что понастроили за последний год, скрыть снегом было совершенно невозможно. Не было пёстрых маяков, ни куполов ангаров, ни антенн, которые наверняка бы торчали, несмотря на все метели и ураганы. Внизу было совершенно чистое белое поле снега!

– Это точно остров Александры?

– Несомненно. Оно. Но не оно! Садимся?

– Валяй!

Винты ещё гоняли колючую снежную пыль, а самые прыткие уже соскочили на ноздреватую наморозь, покрывавшую место посадки. Кто с ружьями, у кого-то такая же, как и у старшего лейтенанта, «Сайга».

«Всё правильно, – подумал Черто́в, – белый медведь – зверь мало того что любопытный, человека ни в грош не боится. Даже с рычащей и смердящей техникой. А тут вообще считай что полновластный хозяин в теперешней совершенно непонятной пустоши. Хотя, насколько удалось разглядеть с высоты, прибрежная полынья простирается дальше на всю северную часть острова. А открытые участки воды – это самые охотничьи угодья, наличие и доступность корма для всех обитающих тут тварей. Там-то должна быть и основная “столовка” для медведя. Так что тут ему делать нечего».

Народ разбрёлся (осторожничая – парами), ковыряя снег в надежде отыскать хоть какие-то улики и свидетельства под белым покрывалом – тщетно.

Во время полярного лета здесь из-под снега проступает земля и появляется скудная арктическая растительность. Сейчас же от края до края сплошная снежная целина – плавные изгибы, бугристость, провалы. Безжизненно и уныло в свете тусклого, пробивающегося из-за серого марева солнца.

Ветер с норда, с открытой воды, тянул влажностью, зябко пробирая даже в тёплых одеждах. И даже разлапившаяся винтами «вертушка» местами уже начала покрываться пушистым ёжиком инея.

Люди стали стягиваться обратно. Офицер-морпех (в ярком пуховике, совсем как и не офицер), тот давно уже поутратил интерес к окружающему – прохаживался рядом, наблюдая за периметром, держа оружие непринуждённо, но настороже (сказывалась выучка). Иногда бросая короткие испытующие взгляды, проявляя завидное терпение, удерживаясь от вопросов.

Накинутый на голову капюшон приглушал все звуки, и боцман подошёл совершенно незаметно.

– Ерунда какая-то! Сверху смотрел – совершенно очевидно, что это остров Александры. А тут… – он развёл руками вокруг, похмыкал, прикряхтывая, подыскивая слова, и не нашёл ничего подходящего, кроме как: – Необитаем!

Кэп стоял будто изваяние, потираясь наветренной щекой о мех капюшона, согреваясь, думая о своём, делая предварительные, совершенно невозможные выводы, завивающие мысли в совсем невероятные гипотезы.

– Капитан, – ещё раз окликнул боцман, – Андрей Анатольевич…

– Да, конечно. Возвращаемся.

Колючий промозглый норд был самым лучшим погонщиком обратно на борт – все быстро гуськом, пригнувшись, проскользнули в узкую сдвижную дверь.

Пустынная Земля Александры в иллюминаторах провалилась вниз.

По пути назад пилот решил пройтись чуть восточнее – вдоль береговой черты над заливом Дежнёва, проливом Кембридж, о чём и уведомил капитана. Решение Черто́ва было спонтанным, вытекающим их этого изменения маршрута:

– Сколько у нас горючки – до Белля хватит?

– Грэм-Белл? – слегка опешил пилот. – Так туда ж километров триста по прямой от «Нагурского»!

– Да нет! – снисходительно поправил кэп, нисколько не удивившись, что Шабанов сразу подумает на остров Грэм-Белл, который был в логистике морских грузоперевозок. И повторил с нажимом: – Остров Белл, тот, что чуть западнее Нортбрука. Сравнительно недалеко.