Владислав Колмаков - Победителей не судят [СИ]

Селевк пришёл в сознание только через два часа и тут же вызвал к себе своих приближенных. Саня вошёл в царский шатёр последним. После ранения царя у него появилась куча дел. Армия бурлила встревоженная новостью о ранении царя. Громов срочно организовал несколько рабочих команд, которые начали собирать трофеи и хоронить убитых. В этот день на поле боя полегло немало народу и работы для похоронных команд хватало с лихвой. А растущая куча трофеев так же неплохо отвлекала солдат от тревожных слухов.

Люди, собравшиеся в шатре, тихо переговаривались, бросая тревожные взгляды на фигуру молодого царя, лежащую на ложе. Увиденное внушало опасение. Царь умирал. Это было ясно всем. А ведь их благополучие и карьера напрямую зависели от этого молодого человека, что сейчас лежал на царском ложе.

Увидев вошедшего Саню, Селевк слабо кивнул, поморщился от боли и тихо заговорил. Все остальные разговоры моментально прекратились. Люди внимательно слушали своего царя.

— Я собрал вас здесь, чтобы сообщить вам неприятное известие. Я умираю! Лекари говорят, что мне осталось совсем немного. Поэтому я хочу огласить своё завещание (взгляд в сторону свитка с царской печатью), чтобы после моей смерти не возникло смуты в нашем царстве. Я выбрал себе наследника, согласно нашим традициям и законам. Я хочу, чтобы вы поклялись перед лицом богов (кивок в сторону жрецов, кучкующихся в дальнем углу шатра), что признаете его своим царём после моей смерти. Это моя последняя просьба. А воля умирающего священна! — Селевк замолчал и облизал свои пересохшие губы.

— Мы выполним твою волю! Но кто будет нашим царём после тебя? — спросил Аристолох, прерывая затянувшееся молчание.

— Я хочу, чтобы им стал мой родич главный царский стратег Александр Селевкид. Он муж моей сестры, а значит, имеет право на трон, как член нашей династии. И я уверен, что наше царство станет самым великим и могучим с таким правителем, как Александр. У нашей страны много врагов и я уверен, что Александр достойно выйдет из всех испытаний, что будут встречаться на его пути. Он и только он должен занять трон после моей смерти, — произнёс Селевк, обводя взглядом стоявших возле него людей.

— Но я не уверен, что справлюсь! Я просто не знаю, как это быть царем! — начал было отмазываться Саня.

— Ты справишься. Я знаю это. Так хотели боги. Не даром они свели наши дороги. Всё это было предопределено судьбой. Ты должен стать царем. А иначе всё, что мы с тобой совершили, было зря. Тогда не стоило тебе меня спасать от убийц Антипатра. Ты должен! Это твоя судьба! И еще. Неужели ты откажешь умирающему другу? — перебил его Селевк. — Извини, что я тебя не слушал и не успел завести жену и наследника. Но теперь это твоя ноша. И запомни, что венец правителя снимают только вместе с головой! А теперь я хочу услышать ваши клятвы!

Через двадцать минут всё было кончено. Клятвы прозвучали, и Селевк облегченно обмяк на своём ложе. Асфалион категорично заявил, что больному нужен немедленный отдых и люди потянулись к выходу из шатра.

— Хорошо я согласен быть царём. Раз больше некому им быть. Но не считай, что мне это нравится. Я всё же надеюсь, что случится чудо, ты поправишься, а мне не придется надевать царский венец. А сейчас я пошел думать, как мы будем дальше воевать. Армавиру то еще надо взять. Эти мятежники после той трёпки, что мы им задали, все еще думают о сопротивлении. Да подкинул ты мне проблем! Эх! — высказался Саня, задержавшись возле постели раненого юноши.

— Я знал, что ты согласишься. У тебя есть чувство долга и ответственности. Ты станешь хорошим царём, — улыбнулся в ответ Селевк и закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.

Армии о состоявшемся разговоре пока решили не сообщать. Солдатам объявили, что царь пришёл в сознание и медики борются за его жизнь. Потом выдали денежную премию за прошедший бой, а наиболее отличившиеся получили трофеи. Инженерам кстати Саня выдал премию в двойном размере. Не зря они пол ночи горбатились, подготавливая поле предстоящей битвы.

Уже в наступившей темноте Саня созвал военный совет. Несмотря на ранение царя, необходимо было продолжать войну. Вот только какими методами это делать? Тут мнения разделились. Аристолох разозлённый тем, что случилось с Селевком, требовал начать массовый террор.

— Надо сжечь всю округу. Всех мужчин перебить, а женщин и детей в рабство. Пусть ответят за нашего царя. Мятежников надо уничтожать без всякой пощады! — заявил он, размахивая руками. — Город тоже надо разрушить, а жителей уничтожить. И пленных не брать.

— Не согласен! Нельзя нам сориться с местными жителями. Если мы их всех тут уничтожим или угоним в рабство, то, как мы потом будем армию кормить. Да и война тогда может затянуться. Ведь не все армяне поддерживают Арташеса. Многие из них просто выжидают и не вмешиваются в этот конфликт. В общем, я против репрессий. А вот Армавиру надо брать и как можно скорее, пока мятежники не очухались от разгрома и не собрали новую армию! — возразил ему в ответ Деметрий, бросив взгляд, на возмущенно привставшего Аршама.

— А что нам известно о судьбе Арташеса? Удалось ему спастись во время бегства? — спросил Саня, глядя на Омана.

— Арташес несомненно спасся! Очевидцы видели, как он и его свита въехали в ворота Армавиры во время бегства вражеской армии. Сейчас глава мятежников находится в городе. Покинуть его он не мог. Наши войска надежно блокировали все выезды из Армавиры. Можно утверждать, что сейчас Арташес сидит в своем дворце в Армавире, — отрапортовал глава разведки и командир теней.

— Это отличная новость. Если мы возьмем город, то прихлопнем и Арташеса. Думаю, что когда глава мятежников окажется в наших руках, то восстание само по себе затихнет! — задумчиво произнес Громов.

Все присутствующие одобрительно зашептались, соглашаясь с главным стратегом. Внезапно военный совет был прерван довольно неожиданным способом. В шатер заглянул один из Саниных галлатских телохранителей и громко заявил, что они задержали подозрительного типа, который утверждает, что он послан для переговоров с царём Селевком. Дело срочное. Вопрос жизни и смерти!

Вошедший в шатёр бородатый мужчина был довольно смугл, но греческие черты лица выдавали в нём эллина, а не армянина.

— Я Гирон сын Мемнона. Я здесь от имени Алкивиада из Гераклеи Понтийской [67] греческий полис на южном побережье Чёрного моря командира отряда наёмных гоплитов, состоящих на службе у армянского царя! — сразу же с порога заявил пришелец, склонив голову. — Мой командир предлагает вам свою помощь в захвате города Армавира!

— Значит ты не парламентёр от Арташеса? И чем же твой командир может нам помочь? — спросил Саня, оправившись от удивления.