Владислав Колмаков - Победителей не судят [СИ]

— Стена наша! Потерь нет! Эти (презрительный кивок в сторону спустившихся со стены наёмников Алкивиада) всё сделали, как и обещали. Что нам теперь делать, командир? — произнёс разгоряченный бегом Лиск.

— Будем брать восточные ворота. Арташес видимо не совсем доверял Алкивиаду и поэтому поставил охрану из армян у надвратных башен! — начал уверенно командовать Громов. — Собирай людей и двигай к воротам. Когда захватишь их, то впускай в город наши основные силы. А я тут с арбалетчиками и серебряными щитами буду удерживать стену и проконтролирую, чтобы никто к вам не сунулся.

— Уже бегу! Об армянской охране ворот можешь не беспокоиться! Считай, что её уже нет! — рявкнул резко повеселевший Лиск (ну ещё бы, ведь впереди драка) и ринулся к воротам, созывая по пути своих воинов.

Галлаты обрадовано проревели боевой клич, и вскоре у ворот закипела битва. Армянские пехотинцы, охранявшие восточные ворота, не были застигнуты врасплох. Все они видели, что на стене творится, что-то подозрительное. Враги прибывают беспрепятственно, звуков боя не слышно. Командир армян начал раздумывать о том, чтобы послать кого-нибудь разведать обстановку, но тут появились галлаты, которые с радостным ревом начали кромсать его подчиненных своими жуткими длинными мечами. Короче, у защитников восточных ворот не было ни одного шанса. Хотя несколько самых шустрых и сообразительных все же успели удрать, сея панику в городе.

Вскоре ворота гостеприимно распахнулись, и в город хлынули многочисленные воины Селевкидов. Паника в рядах армян росла и ширилась. Ни о каком организованном сопротивлении речи уже не шло. Многие мятежники пали духом и бестолково метались по городу. Хотя среди всеобщей паники были и случаи героического сопротивления, но на общем фоне тотального разгрома они ничего не решали.

Лошадь захромала

Командир убит

Конница разбита

Армия бежит

Враг вступает в город

Пленных не щадя

Потому что в кузнице не было гвоздя!

Этот детский стишок почему-то вспомнился Сане, когда он увидел тот хаос, что воцарился в Армавире. Правда, это длилось недолго. Войска Селевкидов довольно быстро взяли город под свой контроль. Всяческое сопротивление давилось быстро и жестоко. Были, конечно, случаи грабежа и мародёрства, но они не носили массовый характер. Главный царский стратег прославился своими расправами над мародёрами, а уж дисциплина в селевкидской армии, благодаря его стараниям, была железная. Даже галлаты не лили кровь без особой нужды.

А вот Арташес снова смылся от расплаты. Он со своими телохранителями и небольшим числом воинов успел запереться в крепости на холме в центре города. Штурм, предпринятый с налёту, не увенчался успехом, и Саня пока запретил атаковать последнее прибежище самозваного армянского царя. По его приказу армейские инженеры развили бурную деятельность и через два часа собрали три требюшета на городской площади перед крепостью.

После недолгого раздумья Саня предложил защитникам крепости сдаться и выдать Арташеса, пообещав им взамен жизнь и свободу. К чести армян стоит сказать, что они с негодованием отвергли это предложение. Громов уважал храбрых людей и не любил предателей, поэтому он очень не хотел их убивать. Ведь эти храбрецы пошли за Арташесом, они остались верными ему, и не их вина, что их лидер так облажался.

Потом требюшеты открыли огонь, и падение крепости стало лишь вопросом времени. Через два часа всё было кончено. Стены старой крепости не смогли выдержать обстрел, и были пробиты во многих местах. Затем союзные армяне под командованием Аршама сына Ксеркса из рода Ервантидов, ринулись в образовавшиеся проломы.

Вообще-то, Лиск со своими галлатами хотел первым ворваться в крепость, но тут заспорил Аршам. У него и его людей были свои счёты с мятежниками. Союзники рвались в бой. Разгорелся нешуточный спор, который решительно пресёк Громов.

— Пусть крепость берут наши армянские союзники, но Арташес должен остаться в живых! Мы его будем судить! — заявил главный царский стратег, строго взглянув на спорщиков.

Лиск разочарованно вздохнул, но все же пожелал удачи Аршаму и его людям. А Аршам благодарно кивнул и стремительной походкой направился к своим людям.

— И помни, он нужен мне живым! Очень тебя об этом прошу! — прокричал ему вслед Саня.

— Не знаю, смог бы я выполнить твой приказ? Ведь этот Арташес убил отца нашего улыбчивого союзника. Я бы на его месте наплевал на все твои приказы и самолично прирезал гада! — задумчиво пробормотал Лиск, глядя вслед удаляющемуся потомку армянских царей.

— Вот и посмотрим, как он выполняет приказы! — вздохнул Громов и отвернулся.

Защитники крепости продержались не долго. Хотя они дрались ожесточенно, но численное превосходство и ярость нападавших сделали своё дело. Никто не просил пощады и не давал её. Скоро всё было кончено. Люди Аршама быстро прикончили всех противников, наслаждаясь своей местью.

Саня еще размышлял, какое наказание придумать для Аршама за убийство Арташеса, но тот приятно удивил его. Из пролома в крепостной стене появилась запылённая группа людей. Впереди быстрым шагом шёл Аршам. Его доспехи были в трёх местах помяты ударами вражеских мечей. В руке был зажат короткий меч, с которого на землю падали круглые рубиновые капли крови. За ним следовали двое его воинов, которые волокли окровавленного третьего. Этот третий, был довольно высоким и коренастым мужчиной средних лет, в изрубленном позолоченном чешуйчатым доспехе с роскошной черной кучерявой бородой.

— Глотка Аида! Это же сам Арташес! — узнал подранка Аристолох, который стоял рядом с Саней. — А наш то армянин не такой уж неуправляемый, как кажется с первого взгляда!

— Я выполнил твой приказ, главный стратег! Самозванец схвачен моими людьми, как ты и приказывал! — порывисто произнёс Аршам и, повернувшись, кивнул своим людям.

Те поняли его кивок и шустро уронили на землю застонавшего лидера мятежников. Тот упал лицом вниз, но как-то сумел перевернуться и лечь на спину. Самозваный армянский царь облизал разбитые губы и обругал Аршама и всех его родственников по-армянски. Аршам вспыхнул и шагнул к нему, поднимая меч. Арташес улыбнулся, смотря на подходящего противника.

— А ну стоять! Он ведь именно этого и хочет! Уйти быстро и легко, умереть, как воин от меча! Но мы не дадим ему такой возможности! Мы будем его судить, как предателя, вора и грабителя! И наказание он получит соответствующее! — проревел Громов.

Улыбка самозванца потухла, и он злобно зыркнул в сторону Сани. Саня выдержал ненавидящий взгляд Арташеса и усмехнулся.

— Неужели все кончилось? Враг повержен, и войне конец! — промелькнули в голове Громова веселые шальные мысли. Саня чувствовал, как его распирает неожиданная радость. Как человек военный, не раз глядевший в глаза смерти, он всей душой стремился к миру. Недаром какой-то полководец двадцатого века говорил, что никогда не сможет понять цену мира тот, кто ни разу не находился под пулеметным огнем.