Михаил Ланцов - Поручик Империи

Замыкал же колонну Даймлер Яна. Курсового пулемета там не было смонтировано за неимением у кабины крыши. Но вот на корме парочку разместили. Ретирадных. Чтобы отстреливаться от преследователей. Ну и гранат туда два ящика дали.

Поручик с Васковым еще раз пробежались по колонне. Удовлетворенно кивнули и стали выводить особо ценных офицеров. Завязывая им глаза и связывая руки, а потом усаживая в легковые автомобили.

Генерала загрузили в его роскошный Дюпон, подсадив под бочок раненого полковника. Тот уже проснулся и протрезвел, ошалев от осознания происходящего. Но не возмущался и глупых вопросов не задавал. Почему Андрея Петровича подсадили к Герману? Так подвеска генеральского автомобиля не шла ни в какое сравнение с грузовиком. И его ране там было намного спокойнее, даже сидя.

Тронулись.

Поначалу медленно. Километров семь-восемь в час. Не больше. Но улочки этого городка уже опустели. За то недолгое время, что отряд Максима провозился возле штаба корпуса, горожане умудрились узнать – в город вошли русские. Вот носа и не показывали за ворота, опасаясь проблем.

Выехали на дорогу.

Добавили скорости, разогнавшись до пятнадцати километров.

Мимо поплыли пасторальные пейзажи. Нивы. Пастбища. Леса с перелесками. А где-то там – вдалеке громыхали орудия.

Максим корпел над картой, пытаясь понять, как и куда ему выруливать. Угадать с местом прорыва – большая удача. Где сейчас позиции заняли немцы? Где русские? Как сделать так, чтобы свои по ним огня не открывали? Одно сплошное белое пятно и догадки.

Вечерело.

До заката еще было часа два, может три, но освещенность от этой термоядерной лампочки заметно поубавилась. И угол стал менее подходящим, и облака набежали. По темноте на грузовиках линию фронта преодолевать – глупо. Можно легко попасть под жестокий обстрел. Да и нестись, не разбирая дороги поручик не хотел. Здесь были уже не тылы.

Звуки артиллерийских выстрелов приближались.

Колонна остановилась перед небольшим гребнем протяженного, пологого холма. Синичкин довольно четко выполнял инструкции, выданные ему командиром. Вот и сейчас, остановился перед очередным препятствием. И тут же рядовой выскочивший из Форда, устремился к пригорку. Несколько секунд там что-то рассматривался. Однако, вернувшись, солдат не полез обратно в грузовик. А, доложившись Синичкину, побежал к поручику.

- Ваше благородие! – Козырнул там, подбежав.

- Что там?

- Немцы, ваше благородия. Пушки стреляют куда-то. Стволы задрали вверх и стреляют.

Максим вылез из машины и направился проверить обстановку сам.

Так и есть. Немцы. Только не пушки, а гаубицы. Перед взором поручика вольготно расположилась батарея 105-мм легких полевых гаубиц, которые, судя по всему, работали по квадрату или по выявленной цели.

Улыбнувшись очередному подарку судьбы, Максим вернулся к колонне. Приказал Синичкину чуть съехать с дороги, а потом, забравшись за один из пулеметов своего Даймлера велел Йозефу трогать вперед самым малым ходом. Выскакивать целиком на пригорок не было никакого смысла. Целый взвод охранения мог приголубить ответным огнем. А вот так – аккуратно вынырнув спаркой пулеметов – самое то.

- Стой! – Крикнул поручик, похлопав по крыше грузовика и Йозеф затормозив.

- Короткими. По очереди. Сначала стреляю я – потом ты. Пока ты стреляешь, я перезаряжаюсь. Потом наоборот. Ясно? - Произнес Максим, стоящему за вторым пулеметом Хоботову.

- Так точно, - кивнул тот и повторил слова.

- Хорошо, - буркнул поручик и открыл огонь.

Немцы засуетились. Заметались. Кто-то бросился бежать. Кто-то попытался найти укрытие. Кто-то стал отстреливаться стоя ли, с колена или даже залег, благо, вокруг пушек трава была крепко вытоптана. Из-за чего вокруг пулеметов засвистели пули. Но не богато. Стрелки выбивались в первую очередь, так как были прекрасными мишенями.

Одна лента ушла. Вторая. Однако, зарядившись по новой, наш герой новых целей не обнаружил. Все, кто хотел – свою пулю получил и теперь валялся возле орудий либо трупом, либо раненным. Остальные разбежались.

- Мда… - задумчиво произнес Максим, рассматривая позиции противника. Потом тяжело вздохнул и, прихватив семь рядовых отправился к гаубицам.

Ничего хитрого делать он не стал. Четырех бойцов он посадил вскрывать укупорки с артиллерийскими выстрелами и потрошить гильзы. Благо, что при раздельно-гильзовом заряжании это было несложно. Еще двух - заряжать орудия, а потом забивать им стволы всяким твердым хламом: камнями, металлическими инструментами и прочим. Седьмого вязал длинный шнурок из запасной веревки. Сам же Максим прошелся по гаубицам, снял с них панорамы и тщательно прошелся молотком по остальной части прицела.

Минут через пять все оказалось готово.

Бойцы укрылись за холмом, а поручик отошел на максимальную дистанцию и дернул за длинный шнурок, последовательно подорвав все гаубицы. Ну как подорвал? У одной только ствол разорвало, у остальных – всего лишь раздуло. Потом поджег дорожку, выложенную из артиллерийского пороха и отправился к грузовику. Где-то через минуту огонь добежал до боеприпасов, охватив укупорки выстрелов, которые ко всему прочему еще и бензином спрыснули.

А колонна, сразу после воспламенения этого полевого эрзац-склада, пошла дальше, благо, что дорога находилась чуть в стороне от батареи.

Миновали около четырех-пяти километров, и им встретился новый холм. И вновь рядовой, подбежал к автомобилю поручика, доложившись, что там немцы.

В этот раз дело обстояло намного хуже. Дорога, поднявшись на холм, резко уходила в сторону, открывая просторную панораму на большое пшеничное поле. С одной стороны – русские солдаты, с другой – немцы. Причем позиции русских были заметно перекопаны крупными свежими, еще местами дымящимися воронками. Видимо сюда батарея тех гаубиц и била.

Прекращение обстрела немцы, вероятно, расценили как согласованный знак и готовились к атаке, вылезая из оврагов и складок местности, где до того накапливались. Со стороны русских это были непростреливаемые укрытия, что фугасом, что шрапнелью. Если из трехдюймовки работать, конечно. Слишком уж настильно летели ее снаряды. Поэтому только сейчас, пережившие гаубичный обстрел пушки и захлопали. Целых две штуки.

Бам. Бам.

Вспухли в небе белые облачка взрывов. Но пучки этой шрапнели мало подходил для ударов по рассыпным боевым порядкам. А потому толку от выстрелов оказалось мало.

Расстреляв всю шрапнель, русские артиллеристы перешли на фугасы. Но их было мало. Да и летели они слишком уж настильно, из-за чего на этом ровном поле один из девяти фугасов умудрился срикошетить от грунта, уйдя свечкой куда-то вверх и взорвавшись на приличном удалении. А другой – так и вообще не взорвался. Просто скакнул как старинное пушечное ядро и полетел дальше. Слишком высока была их скорость и велика настильность на столь небольшой дистанции, что совершенно не подходило для задач этой войны.