Михаил Ланцов - Поручик Империи

Спустя минут пятнадцать дело было сделано.

Татьяна улыбалась, а поручик со смешанными чувствами пытался осознать – что же он натворил. Ладно секс. Но ведь Таня оказалась девственницей… Первой, к слову, в его жизни. Обычно ему попадались более опытные девицы. Об этом он как-то не подумал. Да и, если честно, он вообще ни о чем не мог думать в тот момент. Давно у него не было женщины. Изголодался.

Мысли в голове прыгали пьяными мартышками, поэтому он решил подумать об этом происшествии потом, как успокоится. Тем более, что его женщина выглядела так заманчиво. И желание вновь стало закипать в нем. Но нет. Он удержался от повторения, понимая, что ей это вряд ли сейчас доставить удовольствие.

Как можно более галантно ухаживая, он помог ей одеться. Собрался сам. А потом они вышли, оставив на мешке с постиранным сменным бельем характерное кровавое пятно.

Тихо и молча они прошли до крыльца, где поручика уже поджидала пролетка, дабы доставить к вокзалу.

Остановились. Взглянули еще раз друг другу в глаза.

- Что же мы натворили… - тихо шепнул Максим.

Девушка же уже никого не стесняясь, прижалась к нему, обняла за шею и, заглянув в глаза, произнесла:

- Пообещай не уезжать… - произнесла он, перейдя с ним на «ты».

- Обещаю, - после достаточно долгой паузы ответил поручик. Ему жутко не хотелось сковывать себя обязательствами. Но… устоять перед ее взглядом, особенно после того, что межу ними произошло, он не смог.

Целоваться прилюдно они не стали. Ну да и этих объятий хватило, чтобы все, находящиеся на крыльце, малец охренели…

7 ноября 1914 года, Петроград

Максима Федоровича сопровождали на всем протяжении пути до Петрограда, буквально передавая из рук в руки. Поручик отмалчивался и был довольно хмур. В разговоры с ним особенно не лезли, видя дурное настроение, так что он смог успокоиться и подумать над своим поведением. Точнее очередной выходкой.

С одной стороны, Таня ему вполне нравилась. Любовь не любовь, но с ней ему было хорошо. Она понимала его юмор, немного грубоватый и, может быть, излишне циничный для этих лет. Да и вообще оказалась с ним на одной волне.

С другой – все, судя по всему, было плохо. ОЧЕНЬ плохо.

Максим отказался от обезболивания наркотическими средствами сразу после того странного разговора . И теперь в немалой степени протрезвев и погасив эмоциональные скачки, вызванные отказом от наркотиков, смог уделить ситуации больше внимания. И чем больше он думал, тем дурнее ему становилась.

Тут и реакция Таниной мамы на сведения о лечении Алексея. Такого пронзительного взгляда он никогда в своей жизни не видел. Даже в очереди в туалет. Тогда – он не придал этому особого значения. А сейчас… он понял, что это неспроста. А «Подружка» Ольга? Подружка ли? Да и все эти странные взгляды и ужимки окружающих, что на концерте, что после. Зависть? Нет. Отнюдь. Офицеры смотрели на него со смесью усмешки и жалости. А реакция самой девушки? Почему она так расстроилась, узнав о том, что поручик узнал про ее происхождение? Явно же не простая селянка. Чего же тогда?

Наш герой напряженно думал, прокручивая в голове эти мысли и комбинации. И чем больше уделял этому вопросу внимание, тем сильнее ему становилось не по себе. Потому что он начинал догадываться о том, кому он залез под юбку. Впрочем, окончательно вносить ясность не жаждал, побаиваясь подтверждения своих выводов.

- Максим Федорович, - спросил его капитан на вокзале в Петрограде. – Вы бледны. С вами все хорошо?

- Все прекрасно, - кивнул поручик. – Я две недели назад отказался от лекарств, снимающих боль, и нога иной раз беспокоит. Но не сильно.

- Вы уверены, что все хорошо?

- Вполне.

Дел никаких в тот день не решали. Просто отметили факт прибытия и отпустили до утра. Но ушел поручик недалеко. Его «приютил» тот самый капитан. Дескать, гостиницы переполнены, и он как благородный человек не может пройти мимо беды Максима Федоровича. Да и куда ему с раненой ногой?

Почему нет? Вечером посетили ресторан. Покушали. Выпили по рюмочке. Немного поговорили о малозначительных вещах.

Петроград еще не коснулась война, поэтому он был милый, приятный, ухоженный и весьма изящный. Во всяком случае, его центральные районы. Что там на рабочих окраинах – Бог весть. Тут же было все замечательно. Он видел Санкт-Петербург, и не раз. Но там. В XXI веке. И теперь с интересом смотрел на него, пытаясь отыскать знакомые места.

Переночевали.

Очень тщательно привели себя в порядок и поехали «по делам». Однако вместо того, чтобы заехать во вчерашнее заведение, они покатили по Невскому в сторону Генерального штаба. Это поручика немало напрягло. Он прекрасно понимал, что в это заведение ему путь заказан. Если уж умницу Головина всякие там Бонч-Бруевичи и прочие консерваторы сожрали, то его и на порог не пустят.

Но, минув арку Генерального штаба, пролетка покатила дальше.

- Куда мы едем? – Поинтересовался Максим.

- В Зимний дворец.

- Мне было предписано явиться по другому адресу. Как это понимать?

- Вас хочет видеть Его Императорское Величество.

Поручик побледнел. Но возражать не стал. На фоне его переживаний о генитальном терроризме, этот внезапный вызов к Императору выглядел очень несвоевременно.

Но в бега он не подался. Все было слишком не очевидно. Мало ли? Тем более, что он действительно не знал наверняка, является ли Татьяна Николаевна Великой княжной. А если и так, то вряд ли удалось столь быстро все выяснить и доложить. Бегства же его никто не поймет. Да и всегда успеется, чай не в кандалах ведут.

Подъехали.

Выгрузились из пролетки. Вошли в холл. Капитан сдал Максима какому-то поручику лейб-гвардии. Поднялись по лестнице на второй этаж. Вошли в галерею 1812 года. Остановились, не доходя до дверей у караула, где их уже ждали.

Лейб-гвардеец доложился полковнику, тоже совсем не армейскому. Тот подошел ближе и осмотрел Максима Федоровича с головы до ног. Все. Вообще все. От блеска качественно надраенных сапог до чистоты бритья и посадки мундира. Но поручик старался, придраться было не к чему. Полагал, что придется предстать перед начальством. Вот и не хотел ударить в грязь лицом. Об Императоре и не помышлял. Однако все одно – пригодилось.

Минуты две пытливый взгляд лейб-гвардейского полковника изучал поручика. После чего он удовлетворенно кивнул и произнес:

- Следуйте за мной.

А потом развернулся и пошел вперед, нырнув в правую дверь.

Максим тяжело вздохнул. Вручил лейб-гвардии поручику свою трость, нисколько не заботясь о ее судьбе и, собрав волю в кулак, двинулся за полковником чеканным шагом. Было больно. Но он уже догадался зачем его пригласили. И что там, в Георгиевском зале Зимнего дворца, судя по гулу шепотков, уже собралась целая толпа народа. А значит, что? Правильно. Нужно производить впечатление.