Олег Здрав - Cнова дембель

— Агаев Мехти Магомед оглы, работаю на Скорой помощи. Тысяча девятьсот сорокового года рождения. Вы и так все знаете.

В общем, процесс пошел.

— Вот и замечательно, Мехди Магомедович. Приятно иметь дело с умным человеком. Думаю, десять тысяч рублей — это очень скромная цена за вашу свободу. Поэтому не будем торговаться по пустякам. Будь любезен, деньги сразу. Это всего лишь четверть от того, что в саду зарыто. Представляю сколько у тебя на жену и родственников записано. Так что без лишних ненужных движений. Не хотелось бы будить соседей.

Несколько мгновений хозяин еще колебался, не зная, как поступить. Поэтому пришлось сделать контрольный выстрел в голову. Информационный, конечно.

— Не надо звонить в милицию. Это твой шеф имеет покровителя в КГБ. Он конечно отмажется, а вот ты, боюсь не доживешь не то, что до суда, до встречи со следователем. Придушат прямо в камере. Слишком много ты знаешь. Неси деньги, свобода дороже стоит.

Деньги нашлись не сразу, хозяин полез куда-то в подвал, где долго что-то двигал и переставлял. Перепуганная жена, чтобы скрасить ожидание, принесла керосиновую лампу(свет так и не сделали) и заварник с чаем и колотым сахаром. Мой внешний вил ее конечно удивил и напугал, но в этом моя вина лишь косвенная.

— Здесь десять тысяч, — гражданин Агаев выложил деньги на стол.

Он немного успокоился, и теперь выжидательно смотрел на меня с неким интересом, явно не понимая, чего от меня еще ожидать. Между прочим, интуиция его не подвела.

— Расписку писать не будем, — усмехнулся я. — Составим другой документ. Есть тетрадка и авторучка? Садись пиши.

— В произвольной форме. В верхнем правом углу. Начальнику особого отдела Южного управления закавказского военного округа подполковнику Ивашову Д.Н. От гражданина такого-то, свое имя и отчество проживающего по адресу: город Лениноран…. Чего завис, пиши давай. Утро скоро, а у меня кроме тебя еще дела есть. Заявление о согласии на сотрудничество.

— Ээээ… — товарищ Агеев реально выпал в осадок от такого поворота событий.

— А ты как думал? Если прокурор или секретарь райкома, то на них управы не найдется?

Судя по угрюмому молчанию, новоявленный агент именно так и думал до сего дня.

— Ладно, пока и так сойдет. Позже перепишешь на чистовик. Считай, что ухватил удачу за бороду. Не только тюрьмы избежал, но и на путь исправления встал. Но расслабляться рано, каждый килограмм икры отработаешь сполна. И не будем откладывать этот вопрос в долгий ящик. Бери ручку, листок бумаги и пиши адреса, по которым проживают лидеры Народного Фронта.

— Откуда я знать, кто лидера у них? — искренне удивился ценный агент. — Они всегда толпа митинг ходят, кричать любят. Кто главный не знать моя

М-да, прокол мой. Откуда мне знать их фамилии через столько лет? Я их слышал может быть пару раз, и не интересовался ими вообще. Нафиг они мне сдались. Смутно помню, что один директором автобазы был, а второй известный далышский поэт и диссидент. Он потом при Алиеве еще десять лет в тюрьме просидел «за сепаратизм», затем его кое-как выпустили в Германию по требованию международных правозащитных организаций. Лично Меркель за него просила. Легендарный дядька, все здоровье в тюрьме оставил, чуть не ослеп, но так и не сдался.

Вот он мне и нужен, такой не продаст и не предаст, и стучать не будет, с органами сотрудничать не станет ни при каких обстоятельствах — проверено жизнью. Кстати, он сейчас наверное молодой и здоровый еще. И на свободе, газету издает. Ту самую кстати. Странно как-то.

Сообщаю приметы нужных мне людей, и Агаев легко опознает обоих. Город очень маленький — все друг друга знают в лицо, и кто где живет — тоже.

— Нарисуй схему проезда заодно, прямо там же в донесении. Кстати, оперативный псевдоним тебе нужен. Будешь Синусом. Так и подписывай. Незачем настоящее имя светить.

— Почему синус сразу? Это болезнь такой неприличный?

— Нет это из тригонометрии. Чтобы никто не догадался.

Судя по обиженному выражению лица, агент заподозрил, что тригонометрия — это тоже болезнь. Еще более неприличная, чем синус.

— Морозов, ком сюды до пану полицаю, — переход сержанта Сидоренко на немецкую мову меня сразу насторожил, да и выражение лица у непосредственного начальника не предвещало ничего хорошего.

Вроде бы явных залетов нет, народ на стадионе усердно тренируется, наш подопечный жиртрест уже три с половиной раза подтягивается. Не чувствую за собой явных косяков, но как-то неспокойно на душе, очень уж резкая перемена сегодня с утра. Обычно веселый и добродушный сержант молчит и как-то странно просматривает на меня, оценивающе, словно на органы продать хочет. Шутка, не продают здесь почки с живых людей еще.

— Скажи-ка боец, не знаешь, есть в вашем призыве кого-то с фамилией Пассажиров?

Ни фига себе заход, прямо в лоб и с козырей? Лихорадочно перебираю в памяти, где и когда я мог облажаться, и причем здесь Пассажир? Сидоренко его не может не знать, они вместе год уже служат, в одной автороте. Что за нелепый вопрос, и причем здесь мой призыв, если тот на год раньше призвался? Ничего не понимаю.

— Среди наших такого точно нет, может среди дагестанцев поспрашивать? — прикинулся типичным валенком, согласно главному принципу солдатского существования — никогда ни в чем не признавайся.

Шутка не прошла, Сидоренко укоризненно покачал головой, намекая, что дело серьезное.

— У ноябрей канистру прямо из парка ночью подрезали.

— Бывает. У нас в роте прошлой ночью кто-то все мыло из тумбочек спер, — поделился я похожей бедой. Тонко намекая, что в армии ноги делают ко всему, что плохо лежит.

— Ищут какого-то Пассажирова.

— Товарищ сержант, а мы тут причем? Нет у нас таких, и ночью мы спим мертвым сном, как медведи в коммунальной берлоге.

И тут меня словно током пробило! Когда канистру на лаваши менял, я Пассажиром назвался. Чисто, чтобы отвести подозрения и запутать дедов. Но упустил из виду, что машину в пропасть тот еще не упустил, это произойдет в следующем году, а значит, и прозвище еще не успел заработать! Вот это прокол — всем проколам прокол. Нет в части никакого Пассажира и еще три месяца не будет. Теперь он вообще уже может никогда не появиться, мое присутствие уже изменило и настоящее и будущее.

— Понимаешь, Шурик. Тут такое дело. Если кому скажу из своих, никто не поверит. Душара зеленый, даже присягу не принял, шорох по ночам наводит в парке, у дедушек бензин тырит и налево сдает. Ерунда полная получается. Не бывает такого. Просто не может быть.

— Согласен, товарищ сержант. Звучит невероятно.

— Я бы и сам не поверил, если бы твои выкрутасы вживую не наблюдал ежедневно. Ты же самого капитана Иванова вокруг пальца обвел, устроил в наглую курорт и себе и своим подельникам, да еще и меня задобрить успел. И это на первом месяце службы!