Андрей Архипов - Волжане

Около гостевых домов он обнаружил как булгарских гостей, так и воинов Арефия, уже сменивших мальчишек с их детскими самострелами. Однако охрана была достаточно формальной и заключалась в том, что бо́льшая часть ветлужских ратников скучковалась на некотором удалении от охраняемых. Сам же десятник сидел с купцами у костра и о чем-то неспешно разговаривал. Двери домов и вовсе были распахнуты настежь, и через них то и дело сновали булгарцы по каким-то мелким хозяйственным нуждам. Не успев удивиться такому положению дел, Микулка навострил уши и попытался уловить суть ведущейся беседы. Однако на этот раз ему пришлось удовлетвориться лишь последней фразой, которой Юсуф поделился с Арефием:

— …Сам посуди, что могло меня заставить бросить свою ватагу на помощь уграм? Они что, мне родичи? Или ряд со мной скрепили, дабы я им оказывал вспоможение? Да я…

Поймав на себе перекрестье настороженных взглядов, Микулка начал сумбурно излагать просьбу лекаря, желая поскорей убраться от подозрительно замолчавших собеседников. Однако вскоре все слова были сказаны, а Юсуф все не торопился отвечать и лишь терпеливо смотрел на ветлужского десятника, задумчиво царапающего какой-то веточкой землю. От своего важного дела тот оторвался не сразу и стал говорить, смакуя каждое слово:

— Да, об этом мы запамятовали. Воевода не простит нам, если его жинку кто-то потревожит, а у меня всего пяток человек на все про все.

— Дядька Арефий! Алтыш помирает! А у меня еще куча поручений от лечца!

— Понятно… — Не торопясь, десятник сломал ветку напополам и решился: — Слушай сюда, малец! Угры отошли вверх по течению на осьмушку дневного перехода…

— На семь-восемь поприщ, или, по-другому, верст?

— …и встали лагерем за Верхней слободой, — закончил Арефий, не обращая внимания на мальчишку, ищущего, куда применить полученные в школе знания. — День уже к вечеру клонится, так что ничего зазорного в том нет, однако вестник сообщил, что терзают нашего воеводу смутные подозрения… Будто чуток уменьшилось у них воев на берегу! Может, они отсыпаются в лодьях, а может… э-э-э…

— Напились и лежат там вповалку?

— Ты себя с ними не равняй! Будто я не знаю, кто мед за воями дохлебывает! Стоит лишь на крыльцо освежиться выйти, как тут же…

— Освежиться… До ветру вы выходите, когда меня прибираться заставляете! — обиженно заметил Микулка, убрав взгляд в сторону. — А хмельное в кубках сами до последней капли выпиваете, так что напраслину вы на меня возводите!

— Смотри, пожалуюсь твоему новоявленному бате! Только попробуй к подклети подойти, где мед хранится! Сын полка, едрена кочерыжка… — Десятник делано прокашлялся, вспомнив, что рядом находятся булгарские гости, и вернулся к прерванной теме: — Мотай себе на ус или что там у тебя!.. Последователи Бохмичевой веры [230] Бохмич — Магомет ( др. — рус. ). у них всем верховодят и сие пагубное дело не дозволяют! А это значит, что несколько угров вполне могут где-то в окрестностях той отяцкой слободы бродить. Что у них на уме, я не знаю, да и никто, кроме них самих, не ведает.

— А наши?

— Все! Нишкни, малец, твой черед говорить не настал!.. Отвечаю лишь потому, что ты другим это должен пересказать! Они все либо на лодьях, либо рассыпались по окрестностям и прочесывают лес мелким ситом. Кое-кто даже около нашей веси хотел всю чащобу частым гребнем пройти, насилу отговорили от такого безрассудства… Однако Юсуфа даже на мельницу отправлять одного опасно, наши могут прибить по ошибке. Так что пару ратников я с ним пошлю, однако охрану… хм… наших гостей от всякой опасности никто не отменял, а людей, как я говорил, у меня мышь наплакала…

Арефий искоса бросил взгляд на булгарского купца, который понимающе ухмыльнулся его словам, и со вздохом перевел его в сторону далекой изгороди.

— Видишь, наши недоросли перед воротами расположились, дабы отпыхнуть после своих трудов, а заодно портки отстирать? Кхе-кхе… Беги к ним и дели на две части. Тех, что без самострелов, используй по своему усмотрению, а остальных гони ко мне! Можешь из них пару отроков посмышленее сразу же на выселки к Улине послать для помощи… дров ей поколоть или воды принести. Все! Словом воеводы вели! Рысью пошел!

Сорвавшись с места, Микулка обогнул выставленные баррикады и через минуту уже поднимался по холму к веси. И вот тебе камень…

Ветлужские мальчишки расположились почти у самых ворот, а ближе к пострадавшему вестнику сгрудились черемисские, явно держащиеся наособицу. Все были заняты своими обычными распрями, так что до него никому не было дела. И ведь не свистнешь громко, распухший язык сильно мешал произвести это нехитрое действие. Несмотря на возможные насмешки, Микулка все-таки закричал что-то невообразимое и замахал руками, пытаясь приковать к себе внимание. Через несколько мгновений его заметили, но приближаться не стали, резонно рассудив, что мелкий должен подбежать сам… Пришлось сжать челюсти и начать прыгать на одной ноге, чтобы хотя бы таким неловким образом как-то сблизиться со школьными десятками.

— Чего тебе? — Столб пыли, поднятый подбежавшим к нему пацаном, накрыл вестника. Спустя секунду Ексей, один из немногих черемисских ребят, кто мог свободно изъясняться с ветлужцами, вновь настойчиво подергал его за рубаху. — Что молчишь?

«Что-что! Дышать нечем!»

— Мстишу! Срочно! — разразился кашлем Микулка. — Словом воеводы!

Еще не успел растаять в воздухе свист черемисского недоросля, как две фигуры отделились от толпы подростков и побежали в сторону некстати захромавшего вестника.

— Что опять не поделили? — воспользовался короткой передышкой Микулка. Он знал, что собеседник не чурался общаться с малышней, скучая по младшим братьям, оставшимся дома, поэтому и решился задавать ему вопросы. — У тебя самострел есть, кстати?

— Что-что… Его и не поделили! — Ексей потянул из-за спины остатки былой роскоши. — Вот, глянь только! Железные плечи лука вырвало с корнем! Если бы некоторые не прыгали на помосте, как жеребцы…

«Ух ты! Вся работа коню под хвост… Однако сделано все было, как бы это полегче сказать… на живую нитку! — Микулка заинтересованно посмотрел на расстроенное лицо собеседника и задумался. — Отдаст железные предплечья, если слезно попросить? Запасами меда, конечно, придется поделиться… Но для чего же тогда я их собирал, остатки из братин сливая? Не самому же пить? Лопну… Да и батин запрет! Это только Арефию могло привидеться, что я его могу нарушить и притронуться к хмельному! Хотя… вопрос скользкий, переливал же!»

— Это кто постарался?

— Кто-кто! — Владелец разломанного арбалета с обидой кивнул на приближающееся начальство. — Оба они хороши!