Андрей Архипов - Волжане

Сам же Николай в свободное от физической работы время пытался нарисовать двухэтажную конструкцию и сопутствующие механизмы, предназначенные для распиловки бревен на доски. С одной стороны, необходимо было наладить легкую подачу очищенных от ветвей деревьев, чтобы при этом распил шел под весом самого бревна, а с другой — хотелось бы поднять сам механизм повыше, чтобы многочисленные опилки не засоряли проход, а падали вниз на первый этаж, где их можно было гораздо легче убрать.

В любом случае дела понемногу двигались, а вселенские часы отсчитывали секунды, минуты, часы и подталкивали историю вперед. Эти часы разрешали делать все что угодно, но спустя некоторое время вели спрос по полной программе. Ах! Вы не успели? Ну что же, значит, успели другие, и на скрижалях истории будут записаны их имена, а не ваши… Тик-так, тик-так, тик-так…

«Ой-ой-ой, голова моя садовая, как же я лопухнулся так?» — Иван покачал головой, подперев ее руками. Находился он при этом вместе с Ишеем и воеводой около уреза воды на берегу Ветлуги, присев на высохшую корягу, выкинутую на берег весенними водами. И вроде ничего не предвещало для него такого удара судьбы. Сидели, ждали отяков, время как раз подходило к условленному сроку встречи. Болтали ни о чем, точнее, о разных разностях, выспрашивая друг у друга, как живут в княжествах и ханствах, подробности быта разных племен, расположение земель, кто чем и под кем живет и дышит, кто из сильных мира сего более могучий. До той поры, пока Ишей не обмолвился о странных гостях к сотнику Ибраиму, после которых тот и засобирался сюда в поход.

Иван еще ранее договорился с воеводой, что буртасец идет ему в долю и считаться будет вольным человеком. Тот даже махнул рукой — делай, мол, что хочешь, в своем праве… Доля твоя всяко побольше будет, чем один басурманин. О другой добыче с тобой еще людишки будут рядиться, а вот полоненных буртасов им по избам в качестве холопов никто не даст разобрать. С теми еще придется решать что-то, а пока пусть поработают на благо общины. Что им делать? Так тебе и твоим сотоварищам лучше знать, только ответ за них держите, вот и все. Поэтому Иван пленного десятника с племянником оставил на болоте в помощь Николаю, сказав им, что как только те отработают свое, так он и отпустит их. Сколько же это по времени займет, он не знает, но в ближайшее время выяснит. Десятник покивал и только поинтересовался напоследок, не заставят ли его здесь принимать христианство, если он решит остаться насовсем? Иван на это пожал плечами и ответил, что если тот будет держаться его, то никто принуждать не будет, а за других сказать не может, но… вроде не должны. Ишею же Иван передал, что тот волен в своих действиях, но для других он пока побудет его холопом, чтобы в первое время не возникало вопросов.

И вот сей почти вольный муж так его огорошил, что Иван сидел и раскачивался, осознавая свою ошибку.

— Да не переживай ты так, — тронул его Ишей за плечо. — Я не разумею твоих волнений, но не стоит это того. Как волна о берег бьешься — туда-сюда, туда-сюда…

— Говоришь, от ветлужского князька посылы были? — наконец взял себя в руки Иван.

— То не ведомо мне… от князька ли, от кого другого, но черемисы были знатные, — кивнул Ишей. — Людишкам, что об этом мне шепнули, верить можно.

— Если бы знать об этом заранее, то сотника буртасского надо было как зеницу ока беречь, — все еще сокрушался егерь. — И не стрелами их бить, а пробовать договариваться. Я ведь думал, что корни их похода из их же земель и произрастают.

— Полноте, в самом деле, деяние это обычное, — наконец вставил свое слово воевода. — Ничего сотник бы тебе не баял полезного. Пришли к нему посылы, обещали горы злата да товар живой, что на защиту себя не встанет. А кугуз ветлужский с нас подарки поимел, не своей землицей одарив, а опосля и мзду получил бы, проводив через тех же буртасов нас в дальний полуденный путь вместе с отяками. Что на извечных врагов стрелы переводить, когда можно одним махом от нас избавиться. Чем выше человече сидит, тем больше он не своими руками жар загребает. С ромеев сие идет, подкуп да подлог там первое деяние: ты с Радимиром о том потолкуй — он много тебе историй перескажет.

— Верно все говоришь, воевода, — задумался Иван. — Только это все догадки, а сотник нам бы много интересного поведал. Мы бы тогда знали, что делать да как себя вести.

— А что иное можно деяти, окромя того что ужо помыслили? — продолжал размышлять воевода. — Сила воинская нужна — так ту собираем. Злато да серебро для той силы… так это торговлей будем иметь. Торговля с чего? Да с того, что ты с сотоварищами замыслил. И все эти деяния нужны токмо для того, чтобы выжить… Помысли, сколь свершить надо для такого простого желания…

— Да, а ведь еще две седмицы назад мы с друзьями хотели лишь сами как-то выкарабкаться. А теперь надо задумываться о выживании сотен людей. Растут наши цели… Послушай, Трофим Игнатьич, все-таки надо узнать, что у черемисов на уме…

— Кабы могли, то повыведывали бы, а нет, так неча и голову забивать.

— С торговлей к ним по осени ехать надо, заодно и свою силу покажем, — хлопнул себе по колену ладонью Иван.

— А что, верно ты сказываешь… — Пришла пора и для воеводы задуматься. — Я мыслил Суздаль навестить, там знатно расторговаться можно, но и по черемисским городкам проехаться не грех.

— Ну что, брат Ишей, вот и первое наше путешествие намечается, — хлопнул того панибратски по плечу Иван.

— Лестно мне, что ты меня братом назвал, — озадаченно заморгал тот. — С чего бы?

— Не бери в голову, присказка это, — засмеялся егерь. — А может, придет время — и побратается, чем черт не шутит…

— Не поминай нечистого ни в речах, ни в помыслах, — перебил его Трофим. — А то будешь потом его деяния полной ложкой хлебать… Вон, похоже, она уже начинает набираться.

С низовьев Ветлуги показалась юркая долбленка, ходко шедшая в их сторону. Спустя несколько минут в полном облачении, однако в грязных и местами даже порванных кольчугах, на берег сошли Пычей и Терлей.

— Принимай свою рать, воевода, — обратился к Ивану отяцкий староста.

— Эдак нас с тобой вечно путать будут, — бросил тот Трофиму. — Надо бы мне какое название придумать, что ли… — И повернулся к Пычею: — И ты здрав будь. Рассказывай, что случилось.

— Поначалу пошли лодью в средний гурт с Терлеем, а я уж тем временем поведаю, что с нами было да как.

— Серьезное что? — насторожился Иван.

— Обошлось, да чуть кровь не пролилась между родами нашими. Ты не томи, посылай…

— Ишей, охотнички наши, что тебе с лодьей помогали, где?

— Так лодьи и строжат, кто на болото не ушел. В весь их еще не пустили.