Игорь Сорокин - Тендровский узел

Пока суть да дело, я завел разговор о рыбалке. Старцы сразу же поддержали беседу. Люди, всю свою жизнь проведшие в море, мгновенно нашли, о чем рассказать. Рыбалка раньше была лучше! Вот такие рыбины раньше были!..

Перевел разговор на свадьбы и опять услышал про недавние свадьбы. Со всякими подробностями. В общем, все как обычно.

Я решил напеть песенку, которая появится через несколько месяцев при обороне Ленинграда. «Шаланды, полные кефали, в Одессу Костя приводил… рыбачка Соня…» Знаю, что рыбачка Соня отнюдь не одесситка, а вполне себе очаковская, а если точнее, то кинбурнская. Вот тут я словно магнитофон с историческими сведениями включил.

– Це ж треба про нашу Зонтью і її Костянтина цілу пісню склали! Ось її рідня зрадіє. Загордятся ще більше. – Радость стариков и окружающих отразилась шумом перешептываний. Немецкий окружающих был для меня недоступен, поэтому уловить смысл перешептываний я не смог. Пробный камень оказался не зря запущен в воду. Эмоции окружающих, ранее неприветливых людей, резко изменились благодушием.

Суть да дело, а с шаланды на берег сошли еще пара взводов разведчиков. Почти все работающие на берегу и пирсе прекратили всякую деятельность, глазея на прибывших. Услышав вокруг немецкую речь, матросы вспомнили о войне и с кем воюют на фронте. Одно дело слушать инструктаж о внимательности, а другое – вдруг фактически оказаться среди хоть и небольшого, но поселения немцев. Куда-то вдруг пропали дети. Разговор вновь забуксовал.

Наконец, тот же пацаненок, уже в маленьких сапожках, сопровождаемый все той же, так же обувшейся, девочкой, степенно подошел и старательно выдал:

– Червоного командира запрошує до хати пан голова, – и степенно показал рукой, куда идти.

Трехэтажное здание на высоком фундаменте, с высокими потолками, сложенное из известняка, за почти столетия своего существования принимало немало гостей. Не считая местной элиты царских времен и комиссаров советского времени, здесь всегда перед захватом Очакова высаживались наступающие с моря.

Все, желающие контроля Очакова и Северного Причерноморья, вначале высаживались на Кинбурнской косе. Здесь во времена Крымской войны высадившиеся генералы и офицеры коалиции уточняли свои планы дальнейших действий. Во времена Гражданской войны врангелевцы также вначале гостили у Вольфов. Захват Очакова и Николаева также начинался с гостей в этой усадьбе. Только комиссары чувствовали себя здесь неуютно.

Все здесь как-то не так. Вроде нет явного капиталиста или дворянина в этом селении, и ходят все чуть ли не в рубище. Разве можно назвать капиталистом старика – главу рода? Это же не завод, где рабочим деньги платят, кого можно назвать кулаками, если они все как один родственники. Как искать преступника? Здешний глава может любому выдать справку, что он сегодня Фридрих, а завтра он уже Адольф, послезавтра он вдруг станет Иваном. Агентов не найдешь, все семейные и верующие. Верующие тоже не как все… Ну где вы видели немцев православной церкви? Они же обычно все католики, или, вернее, протестанты, или еще кто. Насчет дворянства тоже еще тот вопрос, вроде бедно одеты, а волчьи меха, как дворяне, даже летом носят. Дворяне чуть ли не всей Европы их за своих считают, родственниками. Вроде куча дворян рядом, а попробуй, докажи – живут как в коммуне. Да еще один нюанс. Семейство это помимо Николаева и Очакова с районами депутатами своими контролирует еще Тендровскую волость, и Тигульско-Березанский край, а сколько у местных командиров жен из клановых девиц…

Проходим буквально пару десятков шагов. Минуем живую, из маслин, ограду и попадаем в настоящий английский сад. Всего несколько шагов отделяют сельский пасторальный уклад селян от настоящей дворянской усадьбы. Большие застекленные окна, колонны на входе, фонари вдоль аллеи и сеть проводов. Слегка в глубине парка, за деревьями, виднеется одноэтажный домик, возле которого сооружена настоящая радиомачта и натянута пара проводов антенны коротковолновой связи. Не видно лакеев и гончих, но благосостояние и цивилизация в этом удаленном от больших городов месте явно бросается в глаза.

По мере продвижения в глубину комплекса зданий сопровождающий меня отряд сократился до пары самых проверенных бойцов, оставшихся у дверей гостиной, возле которой невозмутимо стоял настоящий богатырь с белокурой челкой и без капли лишнего жира.

Я оказался в светлой гостиной с огромными окнами и тяжелыми шторами из дорогих гобеленовых тканей. В центре комнаты, возле горящего камина, в кресле сидел старик, все в той же местной одежде, явно не гармонировавшей с дорогой обстановкой кресел, пуфиков и столиков в комнате и прочих дорогих и старинных предметов.

– Здравствуйте. Присаживайтесь возле камина, – уверенным движением руки привыкший управлять людьми старик предложил мне место напротив. Безупречный русский язык еще показал прекрасное образование собеседника. – С какой целью красный командир решил навестить наш кооператив? – Серые с прозеленью глаза с интересом смотрели на меня. – Не слишком ли много вооруженных людей выгрузилось с вашего «Богатыря»? – человек, привыкший уже многие годы управлять тысячами людей, с легкой усмешкой прозондировал действия гостей.

– Ничего такого, людей высадили для небольшого отдыха. Мы решили задержаться у вас до нулей. Заодно решить один очень интересующий нас вопрос, по оказанию помощи парочкой ваших шаланд. Дело в том, что в Очакове крупных судов нет, а нам срочно необходимо перевезти в течение месяца некоторое количество грузов, людей и скота. Есть еще один вопрос, не имеющий отношения к службе, уже касающийся лично меня, – озвучил тему своего появления у старейшины.

– Такие вопросы можно было решить и обычным письмом. Для этого вам нет явной необходимости обращаться к главе рода, – постарался уйти от личного участия в решении проблемы глава клана.

– Это правильно. Если вопросы обычного рода и есть время на волокиту. События, происходящие в настоящее время, требуют немедленного решения. Тем более что вы ведь не просто председатель простого кооператива, и даже не просто старейшина рода. Род, а точнее клан у вас тоже не простой. Фактически вы глава международного клана, интересы которого находятся не только в Советском Союзе, но и в капиталистических странах. Я не говорю о Черноморском бассейне и даже о Германии или Австрии.

– Молодой человек, вы что такое говорите? Какая Германия, какое Причерноморье? Это здание и мои родичи живут здесь на Кинбурнской косе уже много лет. Мы не колхоз – это правда, но кооператив – это тоже форма социалистической собственности, – лидер общины с иронией уменьшил значимость интересов своего клана.