Владимир Недозор - Сыщик с Титаника

Больше записей не было. Лишь дата — день смерти барона и пара фраз:

"Какой-то бред... Сегодня за ужином я увидел вместе с двумя американцами не кого иного как..."

И все. Видимо как раз тогда в дверь каюты постучал убийца.

Ростовцев, отложил дневник.

Интуитивно он чувствовал: где-то там, на этих страницах разбухшей конторской книги и прячется отгадка.

Дьявол!

Он опять принялся лихорадочно перелистывать страницы. И заподозрил, что барон тронулся умом.

"Все быстрее и быстрее бьет в свой бубен шаманка, быстрее и быстрее танец, все грознее и мрачнее пение, все стремительней мечутся факелы. И в такт им танцует мое сердце...

И вот уже я ничего не вижу, кроме этих причудливых огненных ручьев, перетекающих один в другой, а пение становится торжественным и зовущим куда-то... "

Юрий в напряжении листал дневник.

"Я до сих пор не могу разобраться в хаосе тех впечатлений, которые связаны с этой вещью... Хотя с чего-то надо начать. Пожалуй, начну с того что я получил наследство сам его не ожидая -хотя об Альберте Ингмаровиче фон Берлихгаузене пару раз упоминали в семейных разговорах. ".

Барон писал подробно -как о чем-то важном -видать так оно и было.

...Было это в очередной отпуск -вскоре после того как не без участия Нольде была подавлена революция.

Он отправился улаживать дела с наследством — несколько десятин еще незаложенной бедной земли, полуразвалившийся дом, долги и старое семейное маленькое кладбище — место упокоения своего дальнего родственника — последнего из старинного лифляндского рода фон Берлихгаузена и его жены, Гертруды -урожденной фон Мок.

Его считали тронутым -впрочем тому были причины...

... Усадьба стояла в глухом месте — неподалеку от Рижского залива. Домик был так себе — обычная старая уже мыза. Там много лет никто не жил... Крестьяне окрестные кстати считали его отчего-то недобрым местом...

У Нольде с покойником был общий прапрадед — сестра прабабки вышла замуж за его отца. Альберт Берлихгаузен в свою очередь когда-то женился по страстной любви на молодой баронессе фон Мок -та была очаровательна добра и приветлива. Он даже ушел в отставку чтобы наслаждаться семейной жизнью — но но не прошло и года после свадьбы как несчастная Гертруда неожиданно простыла и умерла, сгорев в две недели. Безутешный Берлихгаузен похоронил жену и отправился на войну. Не на уж замиренный Кавказ как ездили прежде в поисках смерти а в Туркестан — где сослуживец его отца генерал Черняев как раз готовил поход против кокандского хан.

Дальше его служба не задалась и он выйдя в отставку вернулся в родовое гнездо где жил отшельником до кончины.Тут надо сказать семейная легенда была глуха и невнятна — после возвращения его подозревали в трусости и даже в том что он попал в плен и был завербован англичанами чтобы вредить русскому делу на Востоке. Но официальных объявлений ему не предъявляли...

И вот — осматривая его давно нежилой дом, Нольде обнаружил солидный несгораемый шкаф -причем замаскированный тонкой резной отделкой по старым дубовым панелям в кабинете.

"Обнаружить его, не зная про тайник было почти невозможно — писал Нольде но что то — словно ему подсказало — может быть читанные в отрочестве романы Дюма и Мишеля Зевако, где было немало написано про всякие тайники и секретные комнаты.

Дверцы шкафа уступили молоту и зубилу нанятого за трешницу сельского кузнеца -но Нольде был разочарован. Ни хоть сколько то денег ни фамильных драгоценностей (если такие и были они давно оказались у рижских и ревельских евреев-ростовщиков). Всякие аттестаты со службы, несколько дагерротипов родни, и акты о продаже и залоге родовых владений. И еще несколько писем аккуратно перевязанных лентой и увесистый сверток шелка с арабесками.

Нольде взялся за письма покойного (как Ростовцев сейчас за дневник Нольде — нервно поежился сыщик) — и был поражен до глубины души. Письма касались его находки привезенной из туркестанского похода -того самого свертка.

О ней и и пережитом он рассказывал в письме некоему доктору Крупову — возвращенному с пометкой "адресат скончался".

...В Туркестане Берлихгаузен быстро стал опытным бойцом и получил под командование одну из разведывательных партий -благо он сносно освоил местную речь... Им не повезло — на них налетела шайка каких-то приблудных басмачей громивших мелкие киргиз-кайсацкие кочевья в поисках рабов и скота... Полдюжины казаков и проводник из местных полегли на безымянном степном увале, изрядно впрочем проредив нападавших огнем новейших ружей Бердана и Горлова -а вот поручик фон Берлихгаузен ушел в степь на ахалтекинце застреленного им атамана.

Поручик укрылся в семье бродячих сартов, отдав им перстень и часы, затем присоединился к каравану идущему в Кульджу — но снова был вынужден бежать -ибо караван-баши решил без затей продать одинокого безродного чужака в рабство... Одинокий он скитался по Такла-Макану и урочищам зайсана Алтаю ища пути назад в Россию. И вот однажды в отрогах Гобийского Алтая он и увидел это...Его конь — пойманный на месте вырезанного кем то кочевья — утомился, а тут была чахлая травка, и бил такой же чахлый родник -а следы говорили что тут водятся зайцы и тарбаганы. И вот ищя место для отдыха, в узкой долине на краю сухого пустынного плоскогорья с редкими деревьями стояло с полдюжины древних каменных идолов а за ним сложенная из огромных ледниковых валунов стена возле которой притулилась глинобитная хижина наподобие маленького караван-сарая.

Вблизи кладка была еще величественнее, а вот туземная постройка — еще более старой и жалкой. На камнях вокруг были разложены старые бараньи и волчьи черепа... Такое он уже видел. Но вот стена... Перед ними возвышалась мегалитическая кладка, сложенная из блоков в человеческий рост высотой и два-три роста длиной . Пришельцу вдруг показалось, что это лишь основание какой-то уж совсем великанской постройки, съеденной временем.

Глинобитный дувал жилища почти обрушился -пахло пылью и нежилью.

Явно это капище было покинуто много лет или даже десятилетий назад. Что здесь случилось? Голодная зима-джут, от которой, случается, вымирают целые племена степняков?

Эпидемия заразной болезни? А может, просто старые шаманы умерли, не оставив наследников?

Между двумя блоками-глыбами была трещина или расщелина. Приглядевшись, Альберт понял, что это вход в подземелье, а грубые каменные ступени ведут куда-то вниз...

Несколько минут он потратил на то, чтобы сделать факелы из ветвей чахлых елей и двинулся вглубь пещеры. Место куда он пришел как стало ясно с первого же взгляда, было сокровищницей капища.

Каменные полки были заставлены подношениями, истлевшими туесками и горшочками с иссохшей едой -видимо -жертвами для местных духов. Рядами лежала масса всевозможных вещей: ножи, курительные трубки, костяные и медные фигурки, истлевшие шкурки соболя и белки. Грубая каменная плита в середине пещеры тоже была завалена дарами.