Петр Донцов - Николай I - попаданец. Книга 2 (СИ)

Чтобы помочь Англии и Франции поглубже увязнуть в Китае, требовалось увеличить помощь Поднебесной оружием и инструкторами, но осторожно. Дабы они не выступили раньше срока. Впрочем, в 1850 году в южном Китае вспыхнуло восстание тайпинов, что сильно подрывало силы некогда могучей державы и им стало не до янженей*. Это позволяло красивую многоходовую комбинацию, когда с одной стороны, благодаря нашей помощи, Цин смогут нанести значительный ущерб бриттам и галлам, а с другой стороны, сыграв на ослаблении центральной власти Пекина и поддержав сепаратистские устремления окраин: Манчжурии, Восточного Туркестана и Тибета, ослабить Китай. Цель весьма амбициозная, но, учитывая послезнание, достижимая.

Следуя той же логике, не мешало бы помочь сепаратистам в Индии, но сделать это скрытно оказалось нелегко. Общей границы у нас не было, а поставлять оружие через Афганистан, горными тропами - хотя и возможно, но муторно. Контрабанда по морю, при господстве британского флота и закрытости портов для иностранных судов, не лучший вариант. Этот вопрос предстояло проработать с господином Матвеевым, преемником генерала Соколова. Он человек опытный, может чего и придумает.

Ну и вдобавок поднять восстание в Ирландии к соответствующей дате, концу 50х - тогда выйдет картина маслом. Связи с ирландским подпольем у нас имелись, как и хорошо налаженные каналы финансирования и поставки оружия. Следовало лишь увеличить уровень поставок. После Великого Голода* ненависть к англичанам только увеличилась, и при правильной пропаганде и накачки оружием, в Ирландии вполне могло полыхнуть. Так что если вовремя подсуетится, виделось возможным создать ситуацию, при которой Британии будет не до нас. А за это время мы сможем закрепиться в проливах и поставить европейцев перед свершившимся фактом.

Насчет Наполеона III тоже имелись идеи. Мой реципиент довольно презрительно отнесся к племяннику великого корсиканца, что добавило в их отношения личную неприязнь. Ну и конечно, агрессивная колониальная политика французов сталкивала наши интересы в Средиземноморье и в Азии. Но и здесь можно было сыграть на колониальных противоречиях Британии и Франции, поддержав французские притязания. С англичанами мы и так на ножах, так хотя бы с французами постараемся сохранить нормальные отношения. А посему, уже в 1848 году я поздравил Наполеона, тогда еще не третьего*, с избранием на пост президента. Итальянцам, разделившихся на сторонников объединения полуострова во главе с Савойским домом и его противников, во главе с неаполитанскими Бурбонами, тоже надолго будет не до нас. Силы оказались примерно равны, плюс Бурбонов поддерживала Франция, что грозило очередной войной в недалеком будущем.

Как я уже упоминал, конфликты на территории бывшей лоскутной монархии не затихли. Венгерская республика оказалась на порядок слабее рухнувшей империи Габсбургов, и не представляла угрозы нашим границам. Наоборот, венгерские амбиции, вкупе с таковыми у хорватов и сербов надолго притянут внимание всех желающих поудить рыбку в мутной воде к этому региону. А тут англичанам не имелось равных. Вдобавок я собирался использовать эти амбиции для ослабления турок, когда придет время.

Правда, ослабленные Габсбурги могли попасть в орбиту Пруссии, давно мечтавшую стать гегемоном среди германских государств. И здесь опять же таки имелась возможность подгадать под конец пятидесятых годов. В известной мне реальности они столкнулись к концу 1860х, но здесь ослабленная Австрия уже не являлась первоклассной европейской державой. А столкнись они раньше, тогда и Прусская угроза нас минует. А если еще поссорить неокрепших пруссаков с французами..., но это уже, конечно, фантазии, хотя, ежели заранее подсуетится и убрать князя Бисмарка, может и не окажется у прусаков второго такого ума. То есть объединить Германию они все равно попытаются, но без политического изящества последнего, это обойдется им значительно дороже, или они вообще, где то, да споткнутся. Получилось, что распад Австрийской империи открывал перед нами большое поле для маневра. Да ведь на это и был мой расчет. До поры до времени эти планы я намеривался держать при себе, осуществляя их фрагментально. Но в нужный момент частички этого плана сложатся в одну мозаику, а пока следовало начинать следующий этап реформ, на этот раз военной и флотской.

Армия, после значительного снижения срока службы и увольнения в запас многих опытных ветеранов пришла в упадок. Мера эта стала вынужденной, дабы подстегнуть экономическое развитие и провести крестьянскую реформу. Но к серьезной войне мы были не готовы. Население Российской империи на данный момент составляло восемьдесят миллионов человек, что при призыве длительностью в два года позволяло содержать армию в миллион человек. Но это гораздо больше, чем требовалось для решения предстоящих задач. Та же Пруссия могла выставить сто пятьдесят-двести тысяч бойцов, а Вена, или недавно объединенный Будапешт и того меньше. Поэтому, даже нынешняя кадровая армия Российской империи в триста пятьдесят тысяч человек являлась внушительной силой. Учитывая самую протяженную в мире сеть железных дорог, имелась возможность оперативно перебрасывать подкрепления на нужный участок и создать там перевес в силах над потенциальным противником. Османы имели за Дунаем порядка ста тысяч штыков и сабель, разбросанных по гарнизонам от Дуная до Балкан. Из-за плохих дорог развертывание и посылка подкреплений становились делом многих месяцев. Но если учитывать худший вариант, а именно создание коалиции против России, то нынешней кадровой армии явно не хватало. А резервы имелись разве что на бумаге. В реальности качество их выучки и вооружения равнялось величине близкой к нулю. Именно по резервам больнее всего ударило сокращение бюджета на нужды армии. Бюджет этот, сократившись до тридцати пяти миллионов рублей, вырос всего лишь до сорока двух миллионов к 1848 году, что, учитывая общий рост бюджета в пять раз до пятиста миллионов рублей, позволял удерживать армию от развала, но не более того. Ни о каком накоплении мобилизационных запасов и модернизации вооружения речь не шла.

Несмотря на малые ассигнования, за двадцать лет произошли и положительные изменения. Во-первых, улучшилась физическая и стрелковая подготовка личного состава. Именно из-за сокращения срока службы возникла надобность в интенсификации подготовки и, как результат, появился опыт более эффективного обучения солдат. Опыт, опираясь на который мы сможем провести следующий этап военной реформы. Во-вторых, унтер офицерский и офицерский состав отбирались из наиболее подходящих рядовых. Те, кто подходил и изъявляли желание продолжить службу, подписывали контракт, составляя костяк кадровой армии. В-третьих, прошедшие армию солдаты обучались грамоте, что вкупе с введением всеобщего начального образования, значительно повысило грамотность населения, до порядка шестидесяти процентов. Конечно, это только базисная грамотность, а не нормальное образование, но все лучше, чем ничего. А в-четвертых, сокращение армии сказалось на воровстве интендантов. То есть, конечно, воровали, как же без этого, но не так нагло. Вдобавок, созданная фискальная служба при министерстве финансов, довольно тщательно вела надзор за расходами, в том числе и армейским бюджетом. Интенданты называли ее фекальной, но это лишь подчеркивало ее эффективность.