Петр Донцов - Николай I - попаданец. Книга 1 (СИ)

Длинная очередь выстроилась у хлебного магазина, запрудив все неширокую, грязную улицу с чавкающей от дождя грязью. Люди стояли понуро. Год выдался неурожайным. Зима пришла очень рано - первые морозы начались ещё в конце октября - и оказалась суровой, а весна и лето выдались исключительно сухими, что погубило и озимые, и яровые посевы. За последние десять лет крестьяне привыкли к хорошим урожаям, и тем тяжелее было вновь почувствовать угрозу голода.

Расширение наделов и небольшие ссуды позволили крестьянам поднять крепкое хозяйство, прикупить скотину и инвентарь. Казалось, что жизнь в селе Боголюбово окончательно устаканилась, войдя в привычную колею, где следующий год мало чем отличается от года предыдущего. Все кто должен был отселиться, уже уехал, а молодое поколение в большинстве своем уезжало за Урал, где свободной земли имелось во множестве или в города, где растущие заводы требовали новых рабочих рук. Оставались только те, кто наследовал надел, ибо закон о минимальном размере надела на человека не позволял делить надел ниже установленной нормы в пять гектаров.

Смоленская губерния оказалась не готова к неурожайному году и хлебные магазины были заполнены едва ли наполовину. Помогла железная дорога, которая еще только строилась, ибо это позволило завести хлеб из других губерний не пострадавших от засухи. Вдобавок пострадавшие районы освобождались от уплаты налогов на два года, что позволило засеять поля пшеницей, которая ранее продавалась для уплаты налогов. Вот и стоял сейчас Гаврила Никитич у своей телеги, ожидая, когда подойдет его очередь.

- Прорвемся, Гаврилыч, - сказал стоявший рядом Макар, который всегда отличался неисправимым оптимизмом.

- Тебе легко говорить, - ответил Гаврила. У тебя дети взрослые, да и дочь в город переехала. А меня двое младших еще под стол ходят.

- Оно то конечно так, - ответил Макар, - но я ш тебя знаю. Небось на чорный день горбушку то припрятал.

- Да сколько ее горбушки то той, - горестно вздохнул Гаврила. - Ну да ладно, пустое это все. Вона очередь наша подошла. - Он взял лошадь под уздцы и подвел ее к широким воротам склада.

Загрузившись, соседи не спеша поехали обратно в родное Боголюбово. А вечером Гаврилу ждал разговор со старшим сыном Иваном, который год назад вернулся из армии и помогал отцу по хозяйству. Гаврила понимал, что придет время, когда его старший остепениться и отселиться, но в глубине души надеялся, что это произойдет не скоро и к тому времени младшие вырастут и смогут помогать в поле.

Когда большая семья поужинала и стол был убран, старший сын остался сидеть за столом, тогда как младшие полезли на печку.

- Бать, я хотел с тобой поговорить, - сказал Иван, пряча глаза в сторону.

- Чего тебе, - ответил Гаврила, который все еще был поглощен мыслями о предстоящей посевной.

- Я ето, вот што подумал, - сказал Иван, - я в город переехать хочу.

- А чего ты в городе потерял то, - недовольно буркнул Гаврила. - Чай я тебя куском хлеба не попрекаю, да и работник из тебя хороший. Вот девку себе найдешь, женишься и отселяйся тогда. А так чего то?

- Я вот на завод пойти думаю. Дмитрий недавно приезжал и говорит, что им там люди нужны. А ежели опытным мастером стану, то и деньги хорошие платить будут.

Друг Ивана Дмитрий уехал в Минск на заработки еще год назад. Поступив на недавно открытый механический завод, производящий паровые котлы, поршни и узлы для ткацких станков, он получил постоянную работу в прессовальном цеху. Работа оказалась не легкой, но и деньги платили неплохие. А теперь, приехав навестить родных, Дмитрий старался переманить к себе и Ивана, своего друга детства. Чай вдвоем в большем городе веселее.

- Я-то думал, что тебе и у нас хорошо, - вздохнул Гаврила. - Оно-то конечно сейчас времена не легкие, но вскорости полегшее станет. Так шо ты не переживай.

- Так я ж не поэтому. Я учиться хочу. В городе я смогу школу окончить и мастером стать. Да и работа эта мне интереснее, чем в поле пахать.

- Отговаривать тебя я не буду, - вздохнул Гаврила, любивший своего старшего. - Ты только в посевной помоги, а там и уезжай себе с богом. - Нам еще впервой картофель садить. Так шо без тебя не справимся.

- Хорошо, - ответил старшой, - я уеду после посевной. Там глядишь, и Сава подрастет и тебе в помощь будет. Вона, какой здоровый растет, - сказал он и улыбнулся, глядя на здоровяка Саву, который играл на печи с младшим братом Петей.

- А ну тко дай мне Тимофеич, - крикнул Михась, худому и жилистому мужичку, который выходил на топкий берег мелководной, но быстрой речушки. Тимофей Митрохин, которого Михась звал Тимофеич, передал тяжелый молот Михасю, который в своих высоких, до колена сапогах, захлюпал по ледяной воде к тесанным сваям, которые качало течением. Раз, два, еще несколько сноровистых ударов молотом и первая свая прочно вошла в песчаное, с мелкой галькой, дно. За полчаса Михась забил все восемь свай и вышел на берег. Несмотря на то, что вокруг воцарилась весна и в воздухе витал неуловимый аромат хвои, вода в речушке оказалась ледяной и стоять в ней, даже в высоких сапогах, было настоящим мучением. Но Михась был опытным старателем и за те годы, что он провел в тайге, надеясь ухватить за хвост капризную фортуну, он привык к повседневным тяготам. Как говорили мужики в их небольшом поселке: 'забурел'.

Михась, несмотря на свои двадцать семь лет, считался среди старателей старожилом. Родился он под Гродно в небольшой деревушке, но после начала реформы, уже подростком, переехал с родителями под Екатеринбург, где семья получила надел. Отслуживши положенный срок в армии, домой Михась не вернулся. Работать в поле он не любил и в деревне ему было скучно. Поэтому он осел в 'столичном' Екатеринбурге, где несколько лет работал где придется, успев побывать и рабочим, и шахтером, и грузчиком. Но и эта жизнь оказалась ему не по нутру. Молодой человек любил выпить в компании друзей и перекинуться с ними в картишки, а денег на такую жизнь у него не хватало. В итоге он нанялся старателем на один из приисков купцов Поповых*, где и проработал два года. Приобретя необходимый опыт, Михась с еще несколькими парнями решил вести поиски золота самостоятельно. Оно конечно дело рискованное, но в случае успеха, баснословно прибыльное. Так молодой авантюрист стал одним из первых, которые двинулись в тайгу, на поиски золота. Тех, кто положил начало 'Сибирской золотой лихорадке'. Митрохин, в отличие от Михася, не был авантюристом и попал в старатели скорее из отчаяния, чем по нужде. Потомственный тамбовский крестьянин, он из года в год распахивал свой надел и к тридцати годам имел троих детей. Казалось, что размеренная жизнь Тимофея так и продолжиться, принося небольшие житейские радости и несчастия. Но случилась беда. Когда Тимофей был в отъезде на ярмарке, случился пожар, в котором сгорела вся его семья. Так в одночасье, Митрохин лишился и семьи и дома. Соседи помогли отстроить новый дом, но что-то в Тимофее надломилось. Не мог он более находиться там, где все напоминало ему о былых, счастливых днях. А посему, через год после случившегося, он продал свой надел и подался в старатели, надеясь вдали от родных мест обрести покой.