Андрей Посняков - Судьба гусара

– Вы водку пьете, Ларс?

– Пью. Но… – полковник вдруг замялся, словно бы собирался с духом что-то сказать… что-то такое неприятное либо неловкое… – Знаете, друг мой, вас очень хочет видеть одна молодая особа. Прямо упрашивала, чтоб я вас привел.

– Что за особа? – насторожился гусар. Впрочем, он уже догадывался – кто так хотел встречи. Та самая…

– Здесь недалеко, на набережной Стрэндваген, – уклончиво пояснил швед. – У меня карета.

Денис рассмеялся:

– Так и я не пешком! Ну, что же, Ларс, едем. Надеюсь, вы не захотите меня отравить?

– Что вы, Денис, что вы! Ведь мы же друзья.

Ряд нарядных доходных домов, желтых с белой лепниной, отражался в заливе. Парадный вход, ливрейный слуга, широкая мраморная лестница, устланная синей дорожкой. Третий этаж, апартаменты… анфилада комнат… небольшой, украшенный картинами и все той же лепниной зал с клавесином. Слышалась музыка. За клавесином, спиной к вошедшим, сидел щуплый молодой человек в синем, расшитом золотыми позументами мундире королевских гренадеров.

Подойдя ближе, полковник Ульвеус кашлянул и что-то сказал по-шведски. Молодой человек тотчас же перестал играть, обернулся…

– Тарья! – узнал Денис.

Что ж… не особенно-то он и удивился.

Саамская красотка улыбнулась, колдовские, зеленовато-карие глаза ее вспыхнули радостью:

– Де-нис! Hei! Olen hyvin iloinen nähdessäni sinut.

– Она очень рада вас видеть, – перевел швед.

Гусар улыбнулся:

– Я тоже рад. Письмо получил, но… осталось слишком много вопросов.

Почему юная колдунья прибегла к помощи переводчика, да еще такого… ммм… прямо скажем – одиозного типа? Эта хитрая девчонка ведь могла говорить и по-русски, правда чуть-чуть. Вот именно чуть-чуть. А тут, как видно, что-то хотела передать точно.

– Она попробует ответить, – выслушав девушку, пообещал полковник. – Как уж получится, и что сможет… Надеюсь, в вашей беседе не будет никаких военных тайн?

– Да если и будет, так что ж? Мы ж нынче друзья!

Герр Ульвеус не выдержал, рассмеялся. Денис же оставался серьезен, думая, как сформулировать вопрос.

– Тарья… ты… ты знаешь, кто я?

– Говорит, вы не из нашего мира. Чужой, – переведя, полковник хмыкнул и тихонько добавил от себя: – Несет невесть что. Видать, опилась мухоморов. Ох уж эти мне лапландцы…

– Я смогу вернуться обратно? Туда, где жил? – ничуть не стесняясь переводчика, негромко спросил Дэн.

И был оглушен ответом:

– Нет. Никогда. Вы там есть.

– Что?

– Вы там есть, – гере Ульвеус равнодушно пожал плечами. – Не знаю, что это значит, но сказала она именно так.

– Mutta voit olla onnellinen täällä! Erittäin hyvin onnellinen. Luota minuun! – встав, Тарья мягко провела ладонью по щеке Дениса.

– Говорит, вы будете очень счастливы здесь, – полковник обескураженно покусал губу. – Очень счастливы – так она сказала.

Стокгольм пришлось вернуть обратно шведам. Явился императорский гонец, передал приказ… Простившись с любезнейшим королем Густавом Вильгельмом, Яков Петрович Кульнев покинул Швецию вместе со всем своим войском. Война закончилась. По условиям мирного договора Великое княжество Финляндское вошло в состав России. За беспримерную доблесть и талант полководца генерал-майор Кульнев был награжден множеством орденов. Давыдов же, будучи представленным к ордену Святого Георгия, удостоился лишь Высочайшего благоволения… Император не забывал обид. Да и черт с ним, с императором! Один царь, другой – какая разница? Не ради царей воевали, но – ради Отечества, ради России! И Давыдова, и Кульнева, как и многих других, ждал еще 1812 год, ждало Бородино, ждали Париж… и бессмертная слава.

«Куда не стыдно пойти приличному человеку».

Страшные.

Небольшая гусарская сумка.

Здравия желаю, господин штабс-ротмистр!

И ты будь здоров, герой. Как рука?

Уже почти зажила, господин штабс-ротмистр. Мне перевязали в лазарете.

Знак отличия нашего короля Густава Вильгельма. За боевые заслуги, господин штабс-ротмистр.

Госпожа, мы уже присмотрели хорошую ель здесь неподалеку. Справимся быстро!

О, нет, нет! Не торопитесь. Вот тебе деньги. Поезжайте по пути в трактир, выпейте.

Я знаю французский! Я свободно говорю по-французски, мало того, я на нем общаюсь! Хотя раньше курсант Давыдов этого языка не знал.