В Бирюк - Одуванчик

"Пире"? Как меня только не называют. Зверь, волк, лютый, злобный... комбинируется в разных вариантах. Так, как привычно описывать враждебную, чуждую, опасную сущность в конкретном сообществе.

-- Ты говоришь от себя или от твоего рода?

***

Мои современники не поймут.

Как мальчишка может говорить за весь народ? "Они же дети!". Он же не избран, не назначен, не рукоположен, не иннагурирован...

Неважно. Человек - ребёнок, пока есть старшие. Пока между ним и могилой есть живые препятствия. Сейчас он остался самым старшим мужчиной в роду. Он единственный, кто может говорить за весь род.

Но рода нет! - Есть. Просто пока нет других живых и свободных в этом роду.

Мёртвых не поднять. А вот полон... - можно вернуть. Ещё можно принять в род других людей.

Вообще, пока есть хоть один мужчина - род есть. О римских Клавдиях, от которых однажды остался только восьмилетний мальчик, я уже...

***

-- Да. Он говорит от всего своего рода Берш. Они будут служить тебе, Воевода Всеволжский, они принимают твою волю.

"Берш"? Это рыба такая вроде судака. Ребята были успешными рыболовами. Станут "стрелочниками". Хотя рыбаками, возможно, останутся.

Нельзя взваливать на подростка ответственность за судьбу народа? Он же несовершеннолетний! - Здесь совершеннолетие наступает у мужчины в тот момент, когда он берёт в руки оружие. Когда он объявляет, что готов убивать и умирать. Пика в руках - его паспорт. Свидетельство зрелости. А что мозгов, может, маловато... так этим и взрослые часто грешат до старости.

Мальчишка принял мою власть. От имени рода. Тем самым возложив на меня ответственность. За спасение рода. Теперь я не могу сбежать или ещё как-то... ускользнуть-вывернуться. Я обязан спасти оставшихся в живых "берш", освободить их.

Это хорошо или плохо? - Новые обязанности, расходы, напряги... И чего ради? Ради этого сопляка с палкой?

Не надо ля-ля. У меня не набирается здесь и сотни человек. В караване - от двух с половиной тысяч. Здоровых, организованных, привычных к негораздам мужиков. Один к двадцати пяти. Шапками закидаем?

"Шашки наголо и лишь ветер в груди"? - "Ветер" - потому что "в решето"?

Это - хорошо. Для меня. Здесь и сейчас.

Ситуация обрела определённость. Сомнения, неуверенность, опасения, которые меня так мучили - отпали.

Есть цель. Простая, понятная, близкая.

Делаем.

Пошёл кураж, азарт. Острое желание обдурить, переиграть.

"Желание" - от необходимости.

"Взвился бывший алкоголик,

Матершинник и крамольник,

Надо выпить треугольник,

На троих его даёшь.

Разошёлся, так и сыпет,

Треугольник будет выпит,

Будь он параллелепипед,

Будь он круг, едрёна вошь!".

Таки - да!

Если люди произошли от обезьян, то я знаю своего родственника. Есть во мне нечто от Ханумана. Помимо любви к женщинам, знаниям и шуткам. Тот, после наложенных на него проклятий, забыл о своих сверхспособностях и вспоминал о них только тогда, когда нужно было помочь соратникам.

Кавырля стал "соратником" - надо помогать.

Теперь бы ещё сверхспособностей найти...

"Мне демоны хвост подожгли! Я теперь сопричастен

Огню, что богам доставлять приношения властен".

Эт да! Это - "хвост припалили"! А ну, отдавайте мне моих "бершей"!

"Горящим хвостом запалил Хануман и владельцев

Роскошных палат без труда превратил в погорельцев.

...

Как в день преставления света, зловещею тучей

Глядел Хануман и разбрызгивал пламень летучий".

Почему я вспомнил о Ханумане? - Мне было страшно. Не так, как на Земляничном ручье, не так, как перед Боголюбским...

В бою просто: вот враг - его надо уничтожить. На Земляничном ручье против тысяч врагов - тысячи своих. С Андреем... Сложно. Но он один. С ним можно разговаривать, убеждать.

А вот "один против многих"... Я не могу просто "по щелчку" вложить "свою правду" в головы тысяч враждебных мужчин. Они просто не будут слушать. Я не могу их уничтожить - будет война. Которая для меня нынче - катастрофа.

Я маялся неопределённостью. Не неопределённость "исхода" - "как-то оно будет? чем сердце успокоится?", но неопределённостью "входа" - "куда пойти, куда податься?". Этот человек, обрадовавшийся при виде меня, убитый у меня на руках, его сын со словами "Возьми меня себе" - выбили из меня сомнения.

Как подожжённый ракшассами хвост Ханумана. Пришёл "день преставления света". Локальненький такой. Пошёл адреналин, кураж, злое веселье. Мир стал яснее, контрастнее.

Заботы мои никуда не делись. Но смотреть на них я стал чуть... проще.

Караванщики - враги. Не из-за убитых черемис - их убили "до того как", а из-за полона. Они удерживают "моих людей". "Их человек" пытался убить меня, метнув дротик.

"Совершены враждебные действия".

Они этого ещё не знают. Надо проинформировать. Наглядно.

"Если враг не сдаётся - его уничтожают".

Дихотомия на два шага. Первый: предложить "сдаться".

-- Эй, парни. Притащить сюда мертвяков из леска. Самих - не надо. Головы. И сделать плотик. Бегом.

Отправил новоявленного подданного штаны одевать, почесал за ухом вернувшемуся из пробежки Курта - ворогов поблизости нету. Велел притащить пленного.

Такой же молодой парень. Года на два постарше и портянки чёрные. Пытается храбриться, но при виде Курта начинает дрожать. Всем телом, начиная с губ. Разговор приходиться начинать с ведра речной воды ему в лицо. Марийским владеет ограничено. "Матерщинник" переводит мои вопросы, иногда они не понимают друг друга и начинают выяснять смысл между собой.

Секретов не знает - простой гребец, первый поход. Нанялся вместе со своим отцом - вон его голова лежит. И с дядьями - их головы рядом. Как самого молодого - постоянно гоняли. Потому и сумел убежать дальше всех.

По сути дела... Ничего интересного сообщить не может. Подтверждает инфу от деда-травника. Есть пара деталей. На разгром погоста волонтёров набирали люди посла. Точнее - те, которых он так называет. Некоторые из них переоделись в простую одежду и участвовали в акции. Контролировали процесс. Так, чтобы он не перешёл в резню.

А вот сегодня... "Инициатива масс" - народу понравилось брать чужое и бить морды при явном численном превосходстве. Своём, конечно. Тут рядом - эти противные черемисы... что ж не позабавиться? Увы, свежеприобретённый опыт безнаказанного грабежа столкнулся с вооружённым сопротивлением. Что вызвало дополнительное озлобление. А "казённых пастухов", которые бы остудили горячие головы, как было в погосте, здесь не было...

Странно: организовав "народное движение" в форме "управляемого погрома", организаторы не предусмотрели естественного продолжения - "народной инициативы по исконно-народным целям".

Нет опыта работы с "трудящимися"? Или обычное презрение к племенам?