Элис Атлед - До самого дна [СИ]

— Я так не считаю.

— Почему?

— Потому что ты можешь сделать огромный вклад в спасение не только волшебников, но и всех людей. К тому же, если ты не знаешь, как вернуть свою силу, это не значит, что это невозможно сделать. Или, быть может, она сама когда-нибудь к тебе вернется. Так что хватит говорить всякие глупости и иди пить таблетки.

Я поднялась с кровати, покачиваясь, и подошла к столу. Судя потому, что Ханс наблюдал, но ничего не сказал мне, взяла я нужную пачку. Бутылка воды стояла здесь же.

— Мы будем забирать машину?

— Было бы неплохо, там твой пистолет. И в багажнике еще всякие мелочи.

Меня внезапно настигло осознание того, что пистолета у меня действительно нет. И как долго это продолжается, я не знаю.

— Стоп… Как… Когда ты?..

— Когда бинтовал тебе плечо. Портупея мешалась. Сначала носил с собой, а потом переложил в машину. Все это время пистолет лежал в бардачке. А еще надо будет поесть перед выходом. Неизвестно, когда сможем сделать это в следующий раз.

— Действительно, — я потащила тарелку с едой к кровати.

Великолепная старая привычка, жрать там, где спишь. На этот раз между кусков хлеба была положена отбивная и лист какой-то зелени. В том, что это салат, я не сомневалась. Но какой именно? Салат латук или пекинский? А есть еще салат айсберг… Ханс поднялся и тоже сделал себе бутерброд.

— После еды тоже таблетки. Не забудь.

— Да когда они кончатся уже… Я уже выздороветь успела.

— Это лишь видимость. Сейчас прекратишь их пить, и температура поднимется. Так что пей и не ворчи.

— Дожили, уже ворчать нельзя… Слу-у-ушай, Ханс, друг мой… — я, сидя по-турецки, резко повернулась к своему собеседнику.

— Ой не к добру такая активность, — тихо констатировал он.

— Раз уж мы тут затрагивали тему прошлого…

— Секретные службы посылали меня убивать политиков до того, как я стал утаскивать магов на опыты.

— Я не… Что?

— Да.

— А, точно. Мы же договаривались… Ну да. Я почему-то так и думала. Не про политиков, но близко. Но вообще-то я хотела спросить тебя о другом.

— О чем?

— О ком. О твоем отце. Довольно темная фигура, если анализировать твои слова о нем. Кто он?

— Серый кардинал охотников. Это была его идея, создать такую инстанцию. Вообще это называется Международная Служба Ликвидации.

— Никогда о ней не слышала…

— Они прячутся. Если бы каждый маг знал об их существовании, если бы каждый знал, чего опасаться и от кого убегать, то ликвидация затянулась бы надолго. А так они обладают элементом внезапности.

— Неплохая стратегия. Но что-то не особо видно, что они чего-то действительно добились.

— Потому что они пока что не начали. Я же говорил, что они экспериментировали. Эксперименты дали свои результаты, и сейчас, используя их, они нанесут сокрушительный удар по всей России. С обновленными ботами, Алфавитами, камерами, системами распознавания лиц, рамками на входах в деревенские продуктовые… Они не из тех, кто забирает себе выделенные государством деньги. Они реально работают на идею.

— Миленько. Так, возвращаясь к теме о твоем отце… Что он за человек?

— Очень сухой. Бесчувственный. Робот в шкуре человека. У нас с ним мало общего, да и времени мы вместе никогда не проводили. Он всегда был занят на работе, а за мной присылал присматривать свою подчиненную. Позже ее убили. Выяснилось, что она была целителем. Точнее, отец-то всегда это знал, поэтому и держал волшебницу подле себя. Но после она просто перестала быть ему нужной, и он от нее избавился. Потом меня отдали в частную школу. А затем в Академию ФСБ. Заранее зная весь свой путь, я старался не заводить близких отношений. Боялся, что мне позже придется их убить. И в некотором роде был прав. Честно говоря, тогда я и представить себе не мог, что сбегу оттуда.

— И это ты меня сильной назвал?.. Знай, это мощно!

— Ты преувеличиваешь.

Я дожевала свой бутерброд и переключила свое внимание обратно на собеседника.

— Ну, не знаю… Сомнительно.

— Сдавайся, — он развел руками.

— Капитулирую к таблеткам, — я пересела на стул, доставая другую пачку и бутылку. — А у меня еще один вопрос появился.

— Ну?

Я запила таблетку водой, закрыла бутылку и поставила ее обратно на стол.

— Кем ты хотел быть в детстве?

— Никем.

— А из профессий?

— Кем угодно от продавца мандаринов и до сварщика. Но только не тем, кем я должен был стать.

— Оу. Широкий выбор…

— А ты?

— Много кем… Самое яркое — дизайнер интерьера. Знаешь почему? В детстве я увидела по ящику, как мужик обклеивает стул стразами и бисером. А я так люблю все яркое, блестящее и светящееся… Послушай, а ведь забавно получается. Ты хотел стать никем, а стал наемником, за что многие, кто в детстве мечтал стать киллером, тебя бы люто возненавидели. Я кем только ни мечтала быть, а в итоге никем и не стала. Хотя, знаешь что? Это намного лучше, чем просиживать зад в офисе на должности какого-нибудь бухгалтера, и это относится к нам обоим.

Он лишь молча улыбнулся. Оставалось надеяться, что это согласие.

— Ну что, — сказал он поднимаясь, — пошли?

— Ага. Только я не знаю, куда именно нас вынесет. То есть, Сыктывкара, конечно, мы достигнем, но куда точно мы выпадем…

— В лагерь МСЛ?

— Вполне возможно. Придется притворяться обычными гражданами… Хотя тогда комендантский час…

— Нет, им все равно, хоть людей на месте убивай. Если у тебя нет сил — ты им не нужна. Я о другом думаю, у них есть техника. На меня-то она не сработает, а вот на тебя…

— Ладно, оживленные места будем обходить за километр. А тебя в лицо они не знают?

— Нет, там же штаб насчитывает человек пятьсот… И это только главный офис, а есть еще разные филиалы. Слышать они обо мне слышали, а вот лицо мое знают от силы человек пять.

— Ну, значит все намного проще, — я утонула в зимней куртке. Она была явно больше, чем нужно было. Зато в карманах все идеально помещалось. Ворон, видимо, догадавшись о перемещении, вспорхнул мне на плечо. Я взяла Ханса за руку и подкинула монетку номиналом в два рубля. Следующее, что я увидела, была темнота.

— Где мы? — тупо спросила я у темноты. На горизонте светились окна домов маленькими желтыми огоньками, и шум машин еле-еле доходил до нас.

— Мы на кладбище, — спокойно ответил немец. Видимо, его глаза быстрее привыкли к темноте.

Спустя еще несколько секунд мои глаза тоже начали привыкать к малому количеству света. В темноте показались надгробия, низенькие оградки с пиками и пластиковые цветы, частично засыпанные снегом. Мы медленно начали двигаться к светящимся зданиям. Ворона я запихнула за пазуху, не готовы еще люди созерцать биомеха.

— О, и правда кладбище… Нам на Запад. Вон то шоссе, к слову. По нему мы выезжали в город, а потом свернули. В общем, было бы неплохо его пересечь. Чувствую себя мексиканцем, собравшимся нелегально пересекать границу.