Элис Атлед - До самого дна [СИ]

— Она ценна из-за своих способностей к перемещениям, не думаю, что он просто так ее выкинет.

— Как знать…

— Но если будет предлог — запросто.

Она молча кивнула, дожевывая еду.

— И все же… Почему из всех городов России, ты двинулась именно сюда?

— Говорю же, из-за понч…

— Город под куполом. Где-то здесь расхаживает Варвара, у всех на виду, а ты просто так случайно здесь оказалась?

— Ну, все мы знаем мою «удачу» — из сотни вариантов выбираю единственно неверный…

— Серьезно? — он продолжал давить.

— Слушай, я не могла бы тебя отследить, я потеряла твой след, ясно? Нет следа — нет выполненного задания. Нет выполненного задания — нет меня. Да, логика может и не сильная моя сторона, но такую простую цепочку я составить могу. Ты молодец, скрылся, а меня бы турнули, если бы я вернулась ни с чем, причем не из организации, а на тот свет…

Я молча разломила свой второй пончик, до которого так и не добралась, на две части, и отдала одну Соне, а другую — Хансу.

— Мирить людей — не моя стезя… — было начала я, но меня перебили.

— Уезжай из города, — больше приказал, нежели дружески посоветовал немец.

— Не поняла?

— Уезжай. Мы устраиваем охоту на ведьм. Попадешь под раздачу — пеняй на себя. Я тебя предупредил.

— Так на меня же техника не среагирует.

Нечто нехорошее сверкнуло в его глазах. Я наблюдала со стороны, и мне не очень было это видно, но все же достаточно заметно. Он наклонился поближе к девушке через стол и медленно и тихо проговорил:

— Если понадобится сровнять город с землей — я это сделаю. Со всеми, кто тут есть.

Он вернулся в свое исходное положение и отпил чаю. Ханс произвел неизгладимое впечатление на Соню: та сидела с широко открытыми глазами и явно забыла о части пончика в своей руке.

— Н-да, мужик, тебе только допрашиваемых пугать…

— Издержки профессии.

Она наконец пришла в себя и расправилась с оставшейся едой.

— Я подумаю над твоим предложением, — наконец заявила она, будто ничего этого не происходило.

Ханс не ответил. Вскоре девушка воскликнула: «О! Сколько время, мне пора! Еще увидимся!». После она выбежала из кафе и умчалась в неизвестном направлении. Потом она вернулась, потому что забыла свой шарф, и снова ушла.

— Я объелась, — заявила я и откинулась на спинку стула.

— Ты съела меньше кого-либо из нас, — ответили мне. — Может, тебе все же купить что-нибудь еще, раз мы здесь? — тон его был таким непривычно мягким после того, приказного. Возможно даже, он знает, что я задумала его расспрашивать о прошлом, и пытается меня от этого дела отвлечь, поддерживая любую мою болтовню и предлагая любые варианты. Только вот у него ничего не получится. Но для начала, поддержим его старания. Отвлечем и настигнем в самый неподходящий момент, когда бы он еще не успел подготовиться и продумать ответ, решив, что ничего отвечать не придется.

— С чего вдруг такой тон?

— Какой тон?

Я смотрела в пустую тарелку, игнорируя его пристальный взгляд, старающийся проникнуть в мои мысли через самое уязвимое в человеке — через глаза.

— Ну, в сравнении, конечно… Я имею в виду, что это так странно. И непривычно.

— Извини, не хотел тебя напугать.

Я рассмеялась.

— Нет-нет, ничего, ты не напугал, просто забавно… Подожди, а почему это ты меня напугать не хотел?

— Ну мы же сотрудничаем. Помогаем друг другу. Не вижу смысла еще и пугать тебя.

Вот блин. А может, в моих мыслях мы уже поженились?! Ну, нет, конечно, брак — это слишком… Но все же дела это не меняет, я считала нас друзьями. Не близкими, но, черт побери, друзьями. А он… «Сотрудничаем». Ну да, конечно, что же еще-то.

Он, видя, что я погрузилась в активный мыслительный процесс, что-то заподозрил.

— Ты в порядке?

— Ага. Что там у тебя в прошлом за случай с другом тяжелый был?

Он сглотнул.

— Ты о чем?

— Ханс, твою дивизию, Дюрер! Ты только посмотри на себя. Ты — ходячий детектор лжи, а сам врать не умеешь. Тебе не стыдно?

— С чего вдруг мне должно быть стыдно? — он нахмурился. Я только покачала головой и молча уставилась перед собой, бездумным взглядом упершись в сиреневую клеенчатую скатерть. Он, как и прежде, не сводил с меня внимательного взгляда. Возможно, там даже были какие-то эмоции, вроде злости или обеспокоенности, но периферией многого не увидишь.

— Я должен был убить своего друга.

Я повернула голову к нему, ожидая продолжения.

— Отец не хотел, чтобы у меня были близкие люди. Потому что от всех рано или поздно необходимо избавляться. Это его точка зрения, не моя. Мне было пятнадцать, и…

Он временно умолк, подбирая слова.

— Ты убил его?

— Его брата. Они были близнецами, и, признаться, с его братом мы не ладили. Но я никогда не думал о его убийстве… Но у меня получилось, отец счел это удовлетворительным результатом. И об этом случае знают все, кто работал со мной в отделе. Наверное, он даже был по-своему горд мной. Сыном, который убил лучшего друга, потому что так сказал ему отец. Я в глаза своему другу глядеть не мог, даже несмотря на то, что он не знал, что это был я. В итоге наше общение сошло на нет. И я этому искренне рад. Потому что на второй раз я бы точно его убил.

Ханс замолчал, погруженный в мрачные мысли. Я пододвинула свой стул ближе к нему и обняла немца сбоку.

— Что ты делаешь? — по-прежнему мрачно поинтересовался он.

— Пытаюсь оторвать от тебя кусок, — сказала я и впилась зубами ему в руку через ткань джемпера и рубашки. Кусаемый дернулся и ошарашенно посмотрел на меня. Но самое главное — от мрачности не осталось и следа.

— Ты… Ты серьезно сделала это…

— Никогда, слышишь? Никогда не смей недооценивать уровень моего безумия.

Он не прекращал удивленно таращиться на меня, и я расхохоталась.

— Сразу видно, человека никогда не кусали. Мне уже начинать шутить про «в первый раз всегда больно» или подождать, пока ты оклемаешься?

— Что это было?..

— Шоковая терапия. Не торопись, хорошенько обдумай происходящее…

— Нет, зачем ты это сделала?

— Не могу смотреть на то, как твои темные мысли поглощают тебя изнутри. Это в прошлом, этого не изменить. Забей. Помни, но забей и живи с этим. Из меня хреновый утешатель, особенно, когда я начинаю говорить как гопник, но я просто хочу, чтобы ты понял — это не твоя вина. И все. Это вина твоего отца.

Мне не ответили, и я не знала, внемли моим словам или нет. Однако, пора было собираться и идти в гостиницу. Мы оделись и вышли, поглядывая на всякий случай наверх. Мало ли мы не заметили какую-нибудь из камер. Или за это время здесь их везде понатыкали, например. Наконец, мы вошли в холл. К слову, рестораном это можно было назвать с натяжкой, так, забегаловка, располагающаяся на первом этаже. Хорошо, что мы поели в кафешке напротив.