Элис Атлед - До самого дна [СИ]

— А почему нет? В мире столько всего интересного.

— Действительно. Может, я и составлю тебе компанию. Очень может быть.

— Вот и славно. Родители давно хотели меня за рубеж сплавить. Видимо, дождались.

Я внезапно ощутила сильный толчок, автомобиль тряхнуло, а затем лес, снег, небо — все вокруг меня начало вращаться. Ремень безопасности впился мне в живот и грудную клетку, но только благодаря этому я не сломала себе шею, пока машину швыряло по дороге, словно кто-то выкинул на мостовую смятую консервную банку. Когда все наконец замерло, я обнаружила, что нахожусь в подвешенном вниз головой состоянии.

— Ханс… Ты живой?

— Да. Ты? Ничего не сломала?

— Нет, я в полном порядке.

Он отстегнулся и рухнул на спину. Я попыталась проделать то же самое, но замок не поддавался.

— Заело? — он приблизился ко мне. — Дай нож.

Запрашиваемый нож выпал из пустоты и воткнулся в крышу автомобиля. Ханс тут же схватил его и в две секунды перерезал ткань ремня. Я незамедлительно шлепнулась ему на руки.

— Спасибо.

— У тебя кровь на лице. Слева.

Я тронула лоб, и выяснилось, что там у меня появилась небольшая ссадина.

— Не трогай руками. Позже обработаем.

Он вылез через разбитое лобовое стекло наружу, я не отставала от него. Прячась за машиной от предполагаемого нападавшего, мы прокрались ближе к багажнику. Немец открыл его, и оттуда вывалился довольно объемный металлический чемодан, в котором, как оказалось при открытии, все это время лежал целый боевой арсенал.

— Ты перед побегом ограбил оружейный склад нашей армии?

— Нет. Лучше. Такого в армии ты не найдешь. Да и вообще большинство из этого запрещено, но кого это волнует? — он снял с предохранителя и перезарядил что-то, что отдаленно напоминало УЗИ, и передал мне. — Как пользоваться, думаю, объяснять не надо.

Я кивнула.

— Хорошо, — он взял пистолет и убрал его за пояс, потом взял себе то же, что ранее дал мне. — Спрячься в лесу. Если к тебе подойдет кто-то кроме меня — стреляй в голову. Без предупреждения. Понятно?

— Да.

— Я найду тебя. Беги.

Он схватил меня за плечо и подтолкнул в сторону леса, а сам пошел прямиком на врага, коим оказалась все та же Елизавета, полная женщина, в подчинении у которой находился Алфавит. Только теперь к ним прибавился какой-то мужчина. Я увидела их лишь на мгновение, а потом скрылась в лесу, и она исчезла за деревьями. На бегу, стараясь не запнуться об корни, спрятанные под слоем снега, уворачиваясь от веток, лезущих прямо в лицо, я считала приблизительное расстояние, которое уже преодолела. Сто метров… Сто двадцать пять… Сто пятьдесят… Сто семьдесят… пять… Двести метров… Я начала замедлять ход, переходя на быстрый шаг. Так было пройдено еще тридцать метров, прежде чем я остановилась, обернулась и стала ждать.

Когда слабое уханье сердца поутихло, я прислушалась. Вдалеке слышны были автоматные очереди, скрежет по металлу и грохот. Так продолжалось от силы минут десять, после чего воцарилась идеальная тишина. «Идет», — шепнул мне Хайд, и из-за деревьев показалась темная человеческая фигура. Я была готова навести прицел на человека, но вовремя разглядела в нем Ханса. Он не подал никакого сигнала, не помахал и не отжестикулировал, и я неуверенно побрела ему навстречу.

— Как быстро ты! — обрадовалась я.

Но вместо ответа он прицелился в мою сторону и, прежде чем я успела сообразить, что он собирается сделать, выстрелил. В ушах загудело от звука выстрела на сравнительно близком расстоянии, теплая кровь потекла по лицу, закрывая полностью мой левый глаз. Ноги сами подкосились, и я, прогнувшись, упала сначала на колени, потом на бок и перевернулась на спину. Светло-серое небо начало стремительно погружаться в нежно-бордовую тьму.

Я еле разлепила глаза. Голова сильно болела, да и не только голова. Осознание еле-еле пришло ко мне. Я в Подполе. В палате лазарета. Какое неожиданное открытие. Я подняла руку и ощупала затылок забинтованной головы. Вся левая часть лица ныла, глаз с той же стороны неприятно покалывало. Рука потянулась к нему чтобы потереть, но наткнулась на тот же бинт, окутывающий, как позже выяснилось, бо́льшую часть моей головы.

— Ханс, — я услышала будто издалека свой хриплый голос. — Надо найти, — произнесла я уже чуть более уверенно и громко, но до сих пор очень слабо.

Тут я обратила внимание и на руки, которые местами тоже были забинтованы. Я отдаленно помнила, что случилось, но не понимала. Для меня оставалось загадкой, как и кто дотащил меня до Подпола, после того, как я отключилась, да и зачем тоже непонятно. Точно. Я же думала о Хансе. Надо думать в этом направлении. Не переключаться на другие вещи.

Я рассеянно огляделась вокруг. В палате кроме меня никого не было. В ногах лежала моя куртка. Я подтянула ее к себе и принялась рыться по карманам. Деньги меня не заинтересовали, шарф-хомут тоже. Я достала карту. Она показывала географию прилегающих к Новороссийску территорий. Так, надо сконцентрироваться…

Я закрыла глаза. Пришлось думать вслух, чтобы не терять мысли, которые не хотели надолго задерживаться в моей голове. Где же он… Глаза сами открылись. На карте был изображен другой город.

— Москва?.. — в моем голосе было столько отчаяния, сколько не может уместиться в одном слове. Черт бы тебя побрал…

Тут в комнату прошмыгнула Валерия.

— Ого, все же очнулась…

— Почему я здесь?

— Это ты мне объясни, почему ты здесь!.. Почему ты ранена? Где твой сопровождающий?

— На нас напали. Честно говоря, я плохо помню, что произошло… Так кто меня сюда… Э-э-э… Доставил?

— Бэзил и Иван принесли тебя сюда раненую. Знаешь, твоя голова… Я сначала подумала, что там уже поздно что-либо восстанавливать… То есть…

— То есть, что я умерла. Так?

— Да… Это было кошмарно.

Я попыталась встать, но Лера быстро подлетела ко мне и помешала это сделать.

— Тебе нельзя сейчас никуда идти, раны до сих пор могут снова начать кровоточить!

— Мне нужно поговорить с Бэзилом. Сейчас, — я вновь предприняла попытку встать.

— Его нет сейчас. Прекрати сопротивляться!

— Тогда с Иваном… Этим, как его… Алексеевичем! Лера!..

— Если не прекратишь, то я погружу тебя в сон на неделю, — пригрозила она. Суровым ее вид никак нельзя было назвать, но проваляться неделю без дела мне не хотелось, а потому я отступила. — Так-то лучше… Я могу попросить Ивана подойти, но позже. Он сейчас отсыпается после ночной смены. Тебе было очень плохо, кровотечение периодически возобновлялось… на протяжении всего времени, что ты здесь.

— Подожди… Какое кровотечение? Сколько уже я тут нахожусь?..

Она жестом указала себе на глаз.

— Почти сутки. Я пыталась его восстановить, и не я одна, но… Становилось только хуже. В итоге нам пришлось вовсе удалить остатки глаза. Похоже, пуля была проклята. Я однажды сталкивалась с отравленным магией ранением. Все очень плохо закончилось.