Безбашенный - Арбалетчики в Вест-Индии [с иллюстациями]

- Как докуришь - может, всё-таки соберёшься ещё с силами? - млять, да она вконец охренела! Может и собрался бы, прокачав как следует эфирку, но нахрена, спрашивается?

- Уймись, Аришат! Если тебе мало - тебе нетрудно найти ещё кого-нибудь, с кем покувыркаться на ложе, а мне силы нужны ещё и на день...

- Я не хочу с кем-нибудь, я хочу с тобой, а ты отвергаешь меня! - финикиянка обиженно надула губки, - А я, между прочим, саму Астарту сейчас олицетворяю! Тебе не кажется, что ты оскорбляешь богиню? - ну, манипуляторша, млять!

- Вчера олицетворяла, - возразил я, - Праздник Астарты был вчера, а сегодня - уже сегодня.

- Праздник Астарты продолжается три дня. Три дня и три ночи, - поправила жрица, - Это светские горожанки жертвуют своё тело богине один раз и успевают сделать это все в один день - наш город невелик, и их немного, а их благочестие не таково, чтобы отдать богине больше положенного. Мы же, служительницы Астарты, служим богине на совесть! В обычные дни не у всякого хватит содержимого кошелька, чтобы заполучить на ложе кого-то из нас, но в эти три дня мы отдаёмся бесплатно тем, кто угоден ей. Ты должен гордиться тем, что оказался угоден, а ты...

- Ну, ещё ведь не вечер, верно? Вечером, если я ей - ага, в твоём лице - всё ещё буду угоден, мы с тобой снова почтим богиню, и не кое-как, а достойным её образом.

- Ты ещё смеешь торговаться с Астартой?!

- Вообщё-то - с тобой.

- Какая разница?! Я олицетворяю её!

- Послушай, Аришат, если я переспал с женщиной - это ещё не значит, что ей дозволено сесть мне на голову. Этого я не позволю ни тебе, ни Астарте. И кстати, уж не хочешь ли ты сказать, что в эту ночь я имел не столько тебя, сколько твою любящую это дело богиню?

- А разве нет? В праздник Астарты именно это и происходит!

- Ну, если так - я польщён великой честью, но... Гм! - вспомнив кое-что, я расхохотался.

- Что смешного в великом таинстве соединения с богиней?

- Да был один случай - года два с половиной назад в Гадесе. Я как раз добивался руки и сердца своей нынешней жены. Ну, точнее, сердца-то уже на тот момент добился, а вот руки и кое-чего посущественнее - ещё нет. Я в то время - ещё простой наёмный солдат. Ну, не совсем уж простой, уже из отборных, но наёмник, один из многих. А она - родная внучка моего нанимателя. Представляешь ситуацию?

- Немыслимо! - заценила схематично обрисованный ей расклад жрица.

- Ага, я тоже ошалел, когда узнал, кто она такая. В общем, отношение её матери к идее этого брака ты вполне себе представляешь, да и прочей родни, пожалуй, тоже, - я не стал уточнять, что отношение прочей родни Велии было и тогда уже не столь уж однозначным - сложно объяснять, да и лишнее это для финикиянки, - И тут будущая жена подсказала мне послать раба принести жертву Астарте, а мольбу ей написать потаинственнее, чтоб никто ничего не понял и мог только гадать, что там было на самом деле. Ну я и написал, да так, что... Гм! - я снова расхохотался, припомнив все похабные формулировки своей "молитвы".

Как и Велия с Софонибой тогда, два с половиной года назад, Аришат сперва выпала в осадок и вытаращила глаза от ужаса:

- Нечестивец! И богиня не покарала тебя за дерзость?!

- У неё была такая возможность, - пожалуй, так и следовало характеризовать наше последующее дельце с Дагоном, которе я тогда как раз и закончил, - Как раз после моих визитов в её храм несколько позже, мы и встретились на узкой дорожке с одним моим давним врагом, тоже тот храм частенько посещавшим. И это, я тебе прямо скажу, достойный был противник. Столько нервов нам с друзьями и нанимателем перепортил...

- И чем кончилось?

- Как видишь, я жив и здоров, чего не могу сказать о нём.

- Ну а твоя любовная история?

- Пришлось ещё побороться, но уже скоро два года, как женаты, и как раз недавно нашему сыну год исполнился. Славный мальчуган...

- Я с тебя балдею! - проговорила жрица, - Ни один финикиец не посмел бы так рискованно шутить с Астартой!

- Ну, я ж не финикиец. Да и Астарта, как видишь, поняла мою шутку правильно. А теперь вот и сама пошутила...

- Пошутила? Это как? Дав тебе исполнить заявленное тогда? - до неё наконец дошло, и она сама заливисто расхохоталась, - Ну, раз уж сама богиня простила тебе твою дерзость, не подобает и мне быть строже её! - она снова рассмеялась, а затем - я как раз докурил сигару - схватила меня за руки и повалила прямо на себя с явной целью раздраконить.

- Аришат! Дай мне хотя бы к вечеру силы восстановить! Я тут с тобой и так-то не выспался толком...

Трудно сказать, чем бы это дело кончилось - финикиянка своё дело знала и шансы на успех имела неплохие, но мне повезло:

- Salut, Maximus! Carpe diem! Tempori parce, buccelarius! - раздался со двора издевательский голос этруска Тарха . Если я ничего не перепутал, то он велел мне ценить наступивший день и дорожить временем, а заодно огульно обвинил в нахлебничестве и бездельи. Много он понимает!

- Млять! Иди ты на хрен! Ad corvi! - сперва я на рефлексе послал его по-русски, но затем спохватился и направил уже на латыни. Не совсем туда же, дословно - к воронам, как у греков с римлянами и принято, но надеюсь, он понял меня правильно...

- Ad turtur! - поправил он меня, подтверждая тем самым, что я в нём не ошибся, - Propera pedem, mentula! - это он мне, кажется, снова велит поспешать и сравнивает с полным комплектом мужских гениталий. А то я без него не знаю!

- Perite, morologus! - это я, если не напутал, порекомендовал ему отстать, точнее - отгребаться, а заодно и просветил его по поводу его интеллектуального уровня...

- Что это за собачий язык? - поинтересовалась жрица, несколько уязвлённая тем, что я отвлёкся от её шикарных форм на словесную перепалку не пойми с кем.

- Латынь. Язык римлян - тех, что победили Карфаген и владеют теперь Испанией и Гадесом, - я разъяснил ей предельно упрощённо, дабы не вдаваться в кучу тонкостей, которые загребался бы разжёвывать по-финикийски.

- И зачем ты говоришь на нём здесь? Разве не проще говорить по человечески?

- Проще. Но это язык победителей, и я изучаю его на будущее.

- Разве? Мне показалось, что ты на нём ругаешься, - хмыкнула финикиянка, - С кем ты там перелаиваешься? - она выглянула в окно.

- Qualem muleirculam! - тут же заценил её этот скот - ага, будто бы я и без него не знаю, что Аришат - классная тёлка, - Hic erit in lecto fortissimus! - можно подумать, мне и мои же собственные постельные возможности тоже без него не известны!

- Tarhus! Puto vos esse molestissimos! - рявкнул я ему в ответ, уже одеваясь. Ведь в натуре же достал!

- И что у тебя общего с этим тупым самодовольным животным? - спросила обескураженная моими поспешными сборами жрица Астарты.