Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава [с иллюстациями]

По нашей прямой местной специальности дело у нас тем временем тоже пошло значительно веселее, да и наши пращники с тремя лучниками-горцами нас поддержали, и вскоре обстрел стены со стороны противника существенно поутих. А там уже и прочие "партизаны" как-то поугомонились, обескураженные неудачей. Покричали под стеной, поразмахивали оружием, да и отошли восвояси.

- Вот это правильно! Война войной, а обед - по распорядку! - одобрил Володя.

Обедать, впрочем, только наше командование отправилось по человечески, к Ремду, а нам был доставлен оттуда на стену "сухпай". Настроения мне это не прибавило, поскольку за обедом я намеревался "не наесться" и прогуляться в дом "за добавкой", при выпрашивании которой разведать, в каком его закутке строгая мамаша держит Велию. Увы, приказ командира был строг - не сметь отлучаться со стены. Более того, после обеда на неё стали подтягиваться и вооружённые горожане. Явился и наш начальник - почему-то в сопровождении трёх домашних рабов "досточтимого".

- С вами мы точно победим, вы только под ногами не путайтесь! - сказал им один из наших туземных камрадов при виде того, как они держат копья и щиты. Ржали все кроме двух ветеранов, один из которых задумчиво проговорил:

- Тордул зря ничего не делает...

После обеда "партизаны", тоже подкрепившиеся и вспомнившие, что они на войне, снова предприняли попытку штурма, который мы отразили уже не в пример легче, поскольку с самого начала не церемонились. Посменно, по пять человек, нас прогуляли "до ветра". Ужин - в виде такого же "сухпая", как и обед - нам снова доставили на стену, вместе с боеприпасами. А после ужина вернувшийся с нормальной человеческой трапезы командир вдруг подозвал к себе пятерых копейщиков, что-то сказал им, и они, стараясь не привлекать к себе внимания, по одному спустились со стены. С ними ушёл куда-то и один из пришедших в обед вооружённых рабов. Мы едва успели выкурить пущенную по кругу трубку, когда Тордул подозвал нас и второго из рабов:

- Спускаетесь тихо по одному вниз и ждёте его, - начальник указал на раба, - Он поведёт вас. Идти тихо, на глаза никому не попадаться. Делать всё, что он скажет.

В городе раб повёл нас такими задворками, что сами мы точно заплутали бы. Периодически по его знаку мы замирали, затем, когда он давал отмашку, продолжали движение. Чтоб совсем уж никому на глаза не попасться - это, конечно, едва ли, город есть город, и старушка какая-нибудь глазастая найдётся всегда, но видевших нас было немного, и все они были заняты собственными делами. Наверное, мы обошли полукругом добрых полгорода, когда совершенно неожиданно раб вывел нас к заднему двору дома Ремда, где перед нами раскрыли калитку.

- Входим тихо, по одному, прячемся в пристройке и сидим в ней очень тихо, - проинструктировал нас раб.

Так мы и сделали, понимая, что наше командование запланировало что-то явно серьёзное - непохоже это было на вчерашнюю игру в солдатики с вояками Кулхаса. Никто ничего не объяснял, но и так была понятна главная суть - для чужих глаз и ушей нас здесь нет, мы по прежнему на стене. Так же тихо нарисовались через некоторое время все три наших лучника и ещё три копейщика в сопровождении третьего раба. А потом, ещё через какое-то время, тем же путём незаметно прибыл и наш начальник с ещё четырьмя нашими копейщиками. А десятка полтора воинов начальника рудника с ним самим во главе, ни от кого не таясь, покинули двор через основные ворота и протопали куда-то в направлении стены. Смеркалось, и похоже было на то, что официально мы на стене и ночуем...

- К обеду так и не вернулся посланный с утра на рынок раб, - сообщил нам наш командир, - Раб надёжный, обращались с ним хорошо, собирались скоро дать "вольную" - сам он уж точно не сбежал бы. Я вспомнил то, о чём вы рассказали мне, и поговорил об этом с досточтимым. Он считает, что этой ночью нам следует ожидать незваных гостей, и в этом я с ним согласен.

Лучников-горцев и примерно половину копейщиков Тордул решил разместить в пристройках и прочих неприметных закоулках двора, нас с остальными копейщиками - в самом доме. Так же - примерно пополам - были рассредоточены и вооружённые рабы.

Увидев меня в доме, "почтенная" Криула недовольно фыркнула, но заострять вопрос почему-то не стала. Видимо, решила, что на виду у стольких людей организовать ей незапланированного внука я едва ли сумею. Ну, на сей счёт, впрочем, если рассуждать чисто теоретически, у меня имелось своё особое мнение, основанное на том немудрёном факте, что добрая половина этих "стольких людей" состоит из моих друзей, приятелей и просто сослуживцев. Но только теоретически, поскольку сама ейная дочурка, при всей её показной шаловливости, деваха правильная, и до свадьбы, скорее всего, хрен даст. Ну, в крайнем случае - до помолвки. После, вроде бы, по турдетанским обычаям, вообще-то - в приличных семьях - тоже пока ещё нельзя, можно только после свадьбы, но если очень уж невтерпёж, то все всё поймут правильно, гы-гы!

- Твоя! - шепнул мне с ухмылкой напарник-копейщик, полностью подтверждая моё особое мнение, - Иди пообщайся, я покараулю.

Будь Велия "из таких" - мы б с ней точно успели немножко "поразмножаться". Впрочем, это было, пожалуй, единственное, чего мы с ней так и не сделали - остальное мы сделали практически всё. В процессе исследования её тела быстро нашлась и монетка, о судьбе которой отказалась рассказать мне Алтея. Нашлась там, где я и ожидал - меж её верхних выпуклостей, подвешенная на шее на тонком малозаметном шнурке...

- Мама говорит, что ты околдовал меня, и я сошла с ума!

- А что, если и в самом деле околдовал?

- Может, и околдовал - за тобой такое водится, хи-хи!

- И что ты сама об этом думаешь?

- Думаю, что способность околдовывать не повредит и моим детям...

Мы бы с превеликим удовольствием и всю ночь так прообщались, плотненько тискаясь и увлечённо планируя наше светлое и сугубо совместное будущее - ага, во всех подробностях, но эти грёбаные злоумышленники как-то не удосужились согласовать свои планы с нашими. Обычно ночные нападения ближе к утру происходят, когда сон особенно сладок и крепок, но в данном случае они спешили. Около полуночи в отдалении забрехала собака, затем ещё одна, поближе. Командир стал обходить наши "секреты", и напарник тихонько свистнул мне, предупреждая, что пора бы и честь знать. Увы, в натуре пора, так что пришлось мне прервать весьма приятное времяпрепровождение и отлипнуть от Велии, возвращаясь к "бдительной охране и стойкой обороне". Ох и ответит же мне кто-то за это!