Александр Калмыков - Жаркий декабрь

Деке довольно ухмыльнулся и пробормотал про себя, любуясь на крейсер, которому предстояло открыть список его побед:

– Вот они, томми. Прямо как на ладони, да еще так удобно встали.

Капитан даже не стал отображать надводную обстановку на грифельной доске. Цель находится без движения, противник противодействия не оказывает, так что промахнуться невозможно.

Опустив перископ, Деке приказал увеличить скорость, и субмарина начала осторожно приближаться к вражескому отряду, стараясь держаться ближе к фарватеру. Время от времени лодка стопорила ход, чтобы англичане не заметили бурун, и капитан буквально на несколько секунд поднимал перископ. Он торопливо крутил педали, вращая перископ, и, осмотревшись, снова опускал его. К счастью, маневрировать практически не приходилось, и вскоре U-584 вышли на позицию для атаки. Об этом моменте Иоахим мечтал долгие годы, и вот, наконец, он выкрикнул долгожданную команду:

– Приготовить торпеды к пуску!

Пока капитан сидел в боевой рубке, внизу на центральном посту первый помощник передавал его распоряжения торпедистам:

– Затопить установки с первой по четвертую. Открыть торпедные люки. Подключить аппараты.

Торпедисты еще загодя очистили место у люков, сдвинув ящики с провизией и посуду в сторонку, и теперь расторопно выполняли все приказы. Получив доклад из носового отсека и проверив сигнальные лампочки текущего состояния торпедных аппаратов, первый помощник задрал голову к люку и отчитался:

– Аппараты к пуску готовы.

Капитан спокойно, как будто ему было не впервой водить лодку в атаку, диктовал вводные для стрельбы: скорость, угол, дальность, глубину. Второй вахтенный офицер тут же заносил все данные в счетно-решающий прибор «форхальтерехнер». Курс самой подлодки и ее скорость поступали в прибор автоматически, как и направление. Через несколько секунд счетная машинка автоматически рассчитала данные и ввела их в торпеды, установив нужное положение рулей и гироскопа. Даже если лодка изменит курс, автомат тут же введет изменения в рулевой механизм торпед, и они все равно пойдут прямо к цели. Все, что нужно, это лишь удерживать вражеские корабли в перекрестии прицела.

Уже можно стрелять, но все-таки лучше подобраться поближе. Еще ближе, еще немножко, вот еще чуть-чуть… В эти секунды не только сам Деке, но и половина его экипажа буквально не дышали. А вдруг томми заметят? Тогда подводникам конец. Если не накроют снарядами, то забросают глубинными бомбами, и тогда всё. Даже если кто и выплывет, то в ледяной воде зимнего Норвежского моря умрет за считанные минуты. Скорей бы команда «Пуск».

В носовом отсеке сгрудившиеся подводники не отрывали глаз от торпедной команды, замершей у резервной стойки управления стрельбой и у рычагов аварийного пуска. Если в центральном отсеке вдруг случится неполадка, торпедисты сами произведут пуск.

На дистанции тысячи метров [22] Немецкие моряки измеряли расстояние не в кабельтовых, а в метрах. Деке, наконец, последний раз сверив параметры, приказал пускать торпеды, и U-584 произвела полный зал. Веером, с углом растворения три градуса, чтобы наверняка поразить цель, лодка выпустила четыре торпеды, увернуться от которых крейсер уже никак не мог.

– Торпеды выпущены! – торжественно завопил старший помощник.

– Слышу все торпеды, – подтвердил гидроакустик.

– Овсянникам каюк, – вставил реплику кто-то из рулевых, но на него тут же шикнули. Сначала надо дождаться результатов атаки, а уж потом ликовать.

Вслед за капитаном, вооруженным средневековым оружием и играющим на волынке, на берег устремились его коммандос. Британские солдаты отважно спрыгивали в ледяную воду, держа в руках оружие и штурмовые лестницы. Темная вода у самого берега белела, ударяясь о камни, вздымалась и превращалась в пыль, мгновенно пропитывая одежду. Но отважных десантников столь ничтожное препятствие остановить не могло, и они спешили за своим командиром.

Если в обычной пехоте старшие офицеры сидят далеко за передовой и лишь по мере передвижения линии фронта переносят свои наблюдательные пункты вслед за наступающей пехотой, то у коммандос все иначе. Заместитель командующего операцией капитан Джек Черчилль сам возглавил основную группу, которой предстояло штурмовать городок, и лично повел её в атаку. Помимо безумной храбрости капитан также отличался неистовой любовью к холодному оружию. Он не раз заявлял, что офицер, идущий в бой без меча, вооружен недостаточно. Кроме того, Черчилль прославился тем, что стал первым англичанином в этой войне, застрелившим противника из лука. Командование настолько впечатлилось этим фактом, что даже назвало запланированную операцию «Стрельбой из лука», хотя лучник во всем отряде имелся только один.

В предрассветном сумраке трудно было что-то рассмотреть, но основной ориентир – остроконечный конус с крутым склоном, вздымавшийся на несколько сотен футов, хорошо виднелся на фоне неба. Прямо под ним и левее раскинулся городок Молёй. Это был союзный город, хотя и временно захваченный противником, и его жители поддерживали англичан против захватчиков. Они загодя выяснили систему огня, подсчитали численность гарнизона и проверили, что минные поля на острове не устанавливались. Воевать на своей земле всегда легче, к тому же автоматического оружия у бойцов достаточно, а боевой дух был на высшем уровне. Единственное, что удручало – экипировка солдат не предназначалась для действий в высоких широтах – ни шапок, ни теплых масок им не выдали. Лишь некоторым бойцам повезло получить вязаный подшлемник, а остальным приходилось самостоятельно добавлять такую деталь экипировки, как шерстяной платок. Одни завязывали его по-бабьи, закрывая шею, затылок и уши от холода, а другие спереди на манер разбойников, прячущих свое лицо. Те же солдаты, которые не позаботились об утеплении и ходили по холоду с открытым горлом, рисковали серьезно простыть.

Кители и куртки десантников, единственным достоинством которых являлась дешевизна в производстве, также не грели, и под них поддевали теплый свитер. Не выдали бойцам и зимние маскировочные костюмы, хотя в Норвегии уже лежал снег. Ситуация с обувью у коммандос обстояла еще хуже – кто-то ходил в легких ботиночках, другие в кожаных полусапожках, а некоторые даже щеголяли в резиновых сапогах.

К поселку десантники шли небольшими группами, чтобы при обстреле не накрыло всех сразу, но предосторожность оказалась излишней. Кроме одиночных постов на окраине городка никого из немцев не оказалось. Часовые, неуклюжие в своих огромных тулупах и тяжелых сапогах на толстой деревянной подошве, даже не пытались оказать сопротивление, а старались сразу же скрыться. Один из них, не успев убежать, спрятался за маленьким сарайчиком, в надежде, что противник пройдет мимо. Но его месторасположение выдало легкое облачко пара, и коммандос получили своего первого пленного. Не останавливаясь, чтобы осмотреть живого немца, как это сделали бы обычные солдаты, все быстро шли вперед, настороженно озираясь по сторонам. Лишь юный связист Мерфи, переведенный в батальон буквально перед началом операции, постоянно отставал. В одной руке он держал винтовку, а в другой тяжелую катушку с проводом. Большая сумка с противогазом, неудобно подвешенная, хлопала по бедру, лямки брезентового рюкзака постоянно сползали, да и прочая амуниция изрядно мешала. Было видно, что парнишку лишь недавно призвали в армию, и если бы не его специальность, Мерфи не стали бы зачислять в такую элитную часть.