Константин Калбазов - Полководец [litres]

– А чего же в Замятлино сами не могут сладить эту кислоту?

– Да вроде как ладят. Но больно муторно делать, а потребно ее много. Вот и закупает боярин у разных алхимиков. Ладно, то не нашего ума дело. Нам главное – провести купца через границу.

– Ясно.

А что тут неясного. Сказано провести – значит, проведут. Правда, то обстоятельство, что Добрыня в курсе, для чего нужна эта кислота, удивило. Знание, похоже, тайное. Подумаешь, лешакам ведомо куда больше иных. Все одно на фоне повсеместной секретности Агапу это показалось странным.

Впрочем, сомнительно, чтобы удалось скрыть интерес боярина к этой самой кислоте. Но ты поди разбери, что и как из нее сделать. Эвон оружие замятлинского завода уходит влет. Да только не больно много желающих повторить ту работу и получить прибыль. Не все так просто.

Двигались совершенно открыто. А чего скрываться, коли обряжены в выбранецкую форму? С тракта сошли на проселок, миновали пару деревенек, устроившихся на росчистях. Потом едва обозначенная дорога начала виться меж нескольких озер и болота.

Прошли, так никого и не повстречав. Зря, что ли, они излазали тут все тропки и стежки. Нужно же было чем-то заниматься ту пару месяцев, пока армии стояли друг против друга. И совсем не обязательно при этом кому-то кровь пускать или иначе вредить. За то время, что он в лешаках, Агап успел уяснить простую истину: знание всегда дает своему обладателю силу и преимущество. И уж тем более если это касается местности, где, возможно, случится воевать.

– Что там? – спросил Александр у вернувшихся Елизара и Кири, уходивших передовым дозором.

– Похоже, нас встречают, – ухмыльнулся Киря.

– Инфлянтцы или коронные?

– Коронных мы уж давно миновали, – напомнил лешак.

– Мало ли какой разъезд мог заплутать, – возразил десятник.

Решение нашлось сразу. Пустили купца и охранников вперед. В них в любом случае не станут с ходу палить. А там, поглядев, кто именно выйдет навстречу, можно вступить в переговоры. Лешаки же будут двигаться под прикрытием подлеска, благо распустившаяся листва вполне этому способствует.

Все вышло так, как и предполагал Александр. Вскоре путь повозке преградили четверо солдат в форме личной хоругви Острожского. Хм. Все же правильнее – не солдат, а шляхтичей. Иных в этом подразделении попросту нет. Они-то и должны были встречать гостей с той стороны. Уж больно важный груз, не хотелось бы каких неожиданностей.

– Жданович, ты? – приметив высокого, сухопарого молодого человека с нашивками десятника, выкрикнул Александр.

Сопровождавшие десятника шляхтичи тут же порскнули в стороны. Ну да палить не стали, и то хорошо. А вот сам Андрейка немедленно сблизился с сидевшими на облучке возницей и купцом, уперев последнему в живот ствол пистоля. Находившиеся верхами охранники ничего не предпринимали, хотя им разобраться с этой четверкой не составило бы труда. Вообще, шляхтичей должно быть больше, да и лешаки не собирались никого крошить.

– Ну я Жданович! – выкрикнул парень.

– Не пальните сдуру. Выхожу.

Вовсе не лишнее предупреждение, учитывая, что на Редькине голубой мундир коронного солдата. Ну и появился он с поднятыми руками, всячески демонстрируя свои мирные намерения. Подошел и был опознан.

С этим молодым десятником, пользовавшимся особым доверием воеводы Острожского, они знакомы. Еще в зимнюю пору полусотня мальчишек встала грудью против полной конной коронной хоругви. Крепко встали. И бились так, что положили в снег не меньше половины видавших виды ветеранов.

Большинство мальчишек в том бою и полегло. Из захваченных в плен практически все были ранены. Воевода их потом выкупал у шляхтичей. Обошлось ему это дорого, но он без колебаний отдал серебро за всех. Даже зная наверняка, что половина умрет от ран. Так и вышло. В живых осталось лишь двенадцать парней. Зато теперь это самые доверенные люди воеводы, сведенные в отдельный десяток. Понятно, почему они встречали лешаков и купца.

– Здравствуй, Александр Григорьевич. – Ну а как ему не знать лично того, кто невозбранно вхож в палатку воеводы?

Вроде и вежливо здоровается, и все же неприязнь скрыть не получается. Угу. Андрейка в свое время шел на противника с высоко поднятой головой, открыто и храбро, как и подобает истинному воину. Лешаки же все больше бьют из-за угла, словно душегубы какие. Да в глазах всего войска они таковыми и были…

Когда в сумерках вошли в лагерь, рванул пороховой погреб. Знатно так рванул. Все инфлянтское войско всполошилось, переглядываясь в растерянности и силясь сообразить, что делать. То ли просто глазеть на огромное молочно-белое облако, вздымающееся в безоблачное вечернее небо, то ли хвататься за оружие и готовиться к бою.

В стане противника поднялся настоящий гвалт. Пускай далеко и ничего не расслышать, версты три как-никак, но мечущийся народ и лошадей рассмотреть можно без труда. Ну а там и представить, что именно творится в лагере. Шутка ли, взорвалась большая часть запаса пороха всего войска. Да еще и пушки разметало, потому как те располагались неподалеку.

– Ваша работа? – усмехнулся Острожский, когда Александр предстал пред его ясны очи.

– Нет, господин воевода. Мы к тому касательства не имеем. Коли приказали бы, то дело иное. Сделали бы. А так… – Александр пожал плечами. – Мне было велено встретить на той стороне купца да сопроводить его через границу.

Не верит воевода, что не лешаки погреб рванули. Ну и не надо. Боярин приказал ему тихонько, исподволь, не допустить военного столкновения между королем и воеводой. Вот он и поступает в меру своего разумения.

– Ладно, десятник. Иди уж.

– Слушаюсь, господин воевода.

– Александр Григорьевич! – окликнул Острожский, когда Редькин уже был у выхода из палатки.

– Да?

– За погреб спасибо, Саша, – вздохнув, поблагодарил воевода. – Нет у меня желания шляхетскую кровь лить. Оно вроде как… Но не я и не моей волей.

– Да не мы это, воевода, – упрямо гнул свое десятник.

– Ну, не вы, значит, не вы. Ступай.

Вернувшись в расположение десятка, помимо своих парней, купца с возницей и его охранников, застал еще одного человека. Курьер прибыл с посланием для Острожского от боярина Карпова. Они состояли в довольно тесной переписке, что вполне понятно.

Но такие курьеры доставляли почту и для лешаков. Да и останавливались всегда в их расположении. Благо имелось трое нестроевых, которые постоянно присматривали за стоянкой десятка. А значит, встретить и разместить гостей могли в любое время.

Ну и еще одна деталь. Курьеры эти были из службы безопасности. Сопровождали же их двое бойцов из конвойной сотни боярина. Ну а кому еще мог доверять Карпов, как не людям, отобранным самым тщательным образом? Корреспонденция с воеводой и сама по себе важна, а тут еще послания лешакам, которые лучше не видеть даже Острожскому. Вот и в этот раз не обошлось без тайн.