Константин Калбазов - Полководец [litres]

С угрюмыми рыбаками расплатились честь по чести, оставив их в той самой бухте. Как поступать дальше, пускай решают сами. Это псковских моряков больше не касается. Они свое дело сделали, и теперь можно возвращаться с чувством исполненного долга…

Средняя скорость парусного судна при дальних переходах не столь уж велика, как это может показаться на первый взгляд. Она составляет всего-то три-четыре узла. Ветер непостоянен и порой меняет направление от бокового до встречного. Поэтому капитан лавирует, ведет корабль галсами, чтобы поймать поток, неизменно выписывая замысловатые зигзаги. А порой случаются полные штили, когда суда замирают с безвольно обвисшими парусами.

Галера подобных недостатков лишена. При попутном ветре она будет стремительно рассекать водную гладь, хотя и не столь мореходна, как крупные суда. При встречном или штиле ей нет необходимости лавировать или ждать. В этом случае попросту убираются паруса, и она продолжает путь на веслах. Скорость не столь велика, как при попутном ветре, верст шесть-семь в час. Но зато и курс не виляет, как вывалившийся из кабака и изрядно принявший на грудь пьянчужка. Так что весело пошли. Да еще и с чувством исполненного долга.

Гудящий под напором ветра такелаж, скрип весел, размеренные удары барабана, задающего ритм гребцам. Сейчас на веслах задействована только треть каторжан, а потому и ход галеры не больше четырех узлов. Вполне достаточно, чтобы корабль был управляем и продолжал неуклонно двигаться в заданном направлении. Если задействовать всех каторжан, то ход, конечно, увеличится в два с лишним раза, однако уже через пару часов придется ложиться в дрейф. Люди – не паруса, имеют свойство выдыхаться.

При мысли о парусах капитан Акессон невольно окинул взором голые реи, с которых сняли все до малейшего клочка, чтобы минимизировать сопротивление встречному ветру. Сутки они шли под парусами, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Радует лишь то, что и дурное не длится вечно.

– Герре капитан, справа по борту галера, – вдруг послышался голос наблюдателя, расположившегося на марсовой площадке грот-мачты.

Не было смысла спрашивать, кому именно принадлежит судно. Галера – военный корабль, а в этих водах целиком и полностью властвует Швеция. Это мог быть только соотечественник и никак иначе. Тем более что появился со стороны берега, из-за одного из многочисленных прибрежных островов.

– Каким идет курсом? – вооружившись рупором и задрав голову вверх, уточнил капитан.

– Сближается с нами, герре капитан.

Никакого беспокойства по этому поводу Акессон не испытывал. Всего лишь встреча двух военных кораблей. Не такая уж редкость. Мало ли за какой надобностью мог отправиться его собрат. После того как Швеция стала хозяйкой Балтики, галеры частенько использовались для посыльной службы.

Даже его «Ундину», флагман флота, отправляют с этой целью. Как выражается адмирал, чтобы команда не кисла. Но правда заключалась в том, что Анканшерне не нравилось это каторжное отребье, и он предпочел перенести свой флаг на корабль, обзаведшийся на веслах солдатами.

– Ты ее узнаешь? – спросил у наблюдателя капитан.

– Нет. Но она явно из нашего флота.

Ага. Значит, однотипная галера с их «Ундиной». Эти корабли строили в спешке, по единому стандарту и с единственной целью – уничтожить псковскую флотилию. Маленькие и верткие бригантины, вооруженные новейшими пушками и применяющие бомбы, начиненные греческим огнем, оказались опасными противниками для линейных кораблей и фрегатов, представляющих собой крупную мишень.

Странное дело, один фрегат способен дать отпор десятку галер, даже разбить. Одной псковской бригантине вполне по силам расправиться с несколькими фрегатами и линейными кораблями. Причем не имеет значения, сколько именно пушек будет у ее противников. Но вот несколько галер разберутся с этой бригантиной.

Помнится, король обещал большую награду капитану, который сумеет захватить паровую бригантину. Машина и новые пушки – желанная добыча Карла. Но не сложилось. Во время сражения, несмотря на огромные потери и старания шведов, ни один русский корабль в их руки так и не попал.

Акессон прошел по центральному проходу от юта до носа и поднялся на артиллерийскую платформу. Вообще-то тут имелась лишь пара фальконетов на вертлюгах. Основной калибр, три крупных орудия, располагались как раз под ней. Но так уж она называлась. Хотя больше подходила для размещения мушкетеров. Впрочем, теперь уже в историческом прошлом, она и предназначалась для расположения лучников и арбалетчиков.

Вскинув мощную подзорную трубу, капитан всмотрелся в приближающееся судно. Да. Никаких сомнений, галера из серии, строившейся специально для Армейского флота. Они все как сестры-близнецы. Причем за прошедший, довольно короткий срок еще не успели как следует обрасти индивидуальными особенностями. Название же не рассмотреть. Слишком далеко. Зато отлично видно, что галера идет на веслах. Странно, отчего это капитан не воспользуется попутным ветром?

А еще видно, что на банках сидят не каторжане, а солдаты. Синие мундиры гребцов отчетливо различаются на фоне темного корпуса. Едва осознав это, Акессон ощутил укол зависти. Капитан встречного судна – из числа счастливчиков, получивших под свою команду настоящих солдат.

Изначально набор гребцов из невольников обуславливался тем, что среди них подразумевались большие потери. Для абордажа вполне достаточно находившейся на борту роты мушкетеров. И задумка полностью себя оправдала. Основные потери и впрямь пришлись на каторжан.

Но потом вдруг выяснилось, что осужденные попросту не в состоянии покрыть потребности даже оставшихся кораблей. К тому же они мерли как мухи. Поначалу это удалось кое-как отрегулировать ввиду отправки пяти галер по сухому пути в Чудское озеро. Но мор продолжался, и вскоре в экипажах начал прослеживаться некомплект. Поэтому было принято решение о постепенной замене гребцов на солдат. И вот, похоже, перед ним такое судно…

– Атаман, ну что там? – нетерпеливо спросил взобравшийся на артиллерийскую платформу командир абордажников.

– Нормально там все, Ерема. Сам идет, раззява, в наши ручки, – опуская подзорную трубу, ответил Демин, одетый в шведский капитанский мундир со всеми полагающимися регалиями.

– А кто на веслах, не видать? – продолжал расспросы помощник.

– Невольники. Так что картечницы даже не заряжать. Палить будут штуцерники и мушкетеры. Остальным – только сталь и абордаж.

– Понял, атаман.

Отдав честь на шведский манер, то есть взявшись за уголок треуголки и обозначив легкий поклон, Ерема сбежал на палубу. Путать врага так путать. Чтобы он до последнего мгновения не сообразил, что тут происходит.