Андрей Сиваков - Взвейтесь соколы орлами!

В тереме тоже всё было по уму. Барышни уже и список составили, какую мебель покупать. Комрад глянул и добавил:

– Обязательно в большую гостиную гарнитур из 12-ти стульев, и двух диванов работы мастера Гамбса!

– А ещё пару кульманов и школьную доску с мелом! – приплюсовал я.

– Что же, барышни, накрывайте поляну прямо на полу! – скомандовал Кондрат.

Тут в распахнутую дверь вошёл статный пехотный майор. На груди целый иконостас – Георгий, Станислав, Владимир с мечами и медаль за Плевну. А сбоку ещё и темляк из георгиевской ленты и Золотое оружие – За храбрость. Такой набор на паркете в штабах не заслужишь. Коротко козырнул и отрапортовал:

– Майор Волков, командир сводного батальона оцепления! Представляюсь по случаю вступления в должность! – и снова козырнул.

Мы маленько опешили. Сами-то мы были без фуражек и даже откозырять не могли. Выручил, как всегда Камрад с его врождённым чувством такта.

– Мичман Романов Кирилл Владимирович! – и протянул майору руку: – А вас как прикажите величать?

– Анатолий Алексеевич!

– Вот что, Анатолий Алексеевич! Мы тут решили отметить окончание строительства. Так просим Вас, как старшего по званию, возрасту и должности, возглавить этот фуршет. А с остальными присутствующими познакомитесь уже в застольном порядке! – сказал брат.

– Ну раз назначили меня виночерпием, то грех отказываться. Но первую пьём не чокаясь и стоя за погибших героев Плевны! Хотя тут и сесть-то не на что!

И не церемонясь, как человек знающий себе цену, разлил водку по стопкам, что-то беззвучно прошептал, одними лишь губами, и гвардейским тычком опрокинул содержимое в себя, даже не поморщившись.

Бывают на свете люди, при первой же встрече с которыми, сразу осознаешь, что повстречал близкого, родного человека. Такому можно и душу излить, и рассказать о наболевшем. И в грехах покаяться, как на исповеди, и мудрого совета спросить. Общаться с таким человеком, это как в жару из чистого родничка напиться.

Вот таким и был Анатолий Алексеевич Волков.

Фуршет растягивать не стали. Мы торопились обратно в Питер, а майор Волков – по делам службы. Прощаясь, я попросил его чувствовать себя здесь полным хозяином и быть в прямом контакте с архитектором Коряковым. Ведь впереди предстояло возвести ещё много разных построек. Когда садились в коляску, я подозвал Фрола:

– Вот что, Фролушка! А смог бы работать в должности мажордома? – спросил я.

– А отчего не смочь бы. Когда баронесса Анна Марковна в отъездах бывала по неделе, а то и по две, я за неё оставался. И ничего! – ответил он.

– Так вот Фрол! Не бывать тебе мажордомом больше никогда – забудь. А быть тебе комендантом городка Гамаюн! Так теперь это место называться будет. Приказ я подготовлю.

– Ну раз и на бумаге вы решили так меня возвысить, то и не Фрол я вовсе!

– А кто же ты тогда?

– А зовусь я Владимир Фроловский по документам!

– Эвон оно как! Ну тогда принимай хозяйство, Владимир. На днях много чего привозить начнут. Мебель, посуду и прочий скарб. Так расставляй всё по уму, как ты умеешь. Да сам-то не корячься. Тебе теперь не по чину. А помощь проси у майора Волкова. У него солдатиков много. Он не откажет. Вот вроде бы и всё. Будут какие-нибудь просьбы и пожелания? – спросил я.

– Просьб нет. А вот желание имею.

– И что же?

– А в первую очередь перешлите сюда поломоек Дашку и Глашку! Уж очень хорошо они, подоткнув подолы, полы моют. Загляденье просто! И не дорого!

– Ну это желание нормальное для молодого крепкого мужчины! Только учти – мороженого тут нет. Разве что в Гатчине. И со Смирновкой-то поубавь малёха. А все остальное сделаем! – На том и расстались.

Пока ехали в коляске до вокзала в Гатчине, Зинуля прислонилась ко мне и шепотом спросила:

– А что это в туалетной комнате за ваза стоит с крантиком внизу и с фонтанчиком вверх, а сама-то не больше унитаза?

Я так же шепотом и ответил:

– Вот когда переедем, я тебе и покажу для чего она. Даже помогу для начала ею пользоваться!

– Ой! Как интересно! – воскликнула Зина.

Уже в поезде Комрад вручил Александру Степановичу конверт с годовым окладом и поблагодарил за сжатые сроки строительства и за аккуратность.

– А вот у часовенки хорошо бы купол с крестом поднять повыше, что бы он господствовал над леском. Да и позолотить бы его не помешало. В лучах солнца будет хороший ориентир! – добавил я. Где-то впереди протяжно прогудел паровоз. И я подумал: «То нам птица ГАМАЮН НАДЕЖДУ ПОДАЁТ!»

Вся последующая неделя прошла в суматохе сборов для переезда. Будто собирались не за город на лето, а в Бразилию, «где много диких обезьян», и на всю жизнь. Больше всего суетились девушки. Укладывали и перекладывали шляпки, сарафаны и прочие шмотки. А тут ещё и я добавил им забот.

– Бальные платья и всё что надо берите тоже. Царское Село-то рядом. А туда Государь переедет на все лето. И со всем двором. Так что скучать не придётся! А вы на швейных машинках шить умеете?

– А то как же. Нас в Павловском всему учили – и шить, и вышивать, и подшивать. Даже чулки штопать учили!

– Ну чулочки штопать Вам больше никогда в жизни не придётся, – сказал брат: – Я так думаю! – и усмехнулся.

– А швейные машинки-то тогда зачем?

– А затем, что мы с Комрадом будем целыми днями в ангаре пропадать. А что бы Вам со скуки не осоветь, будете нам помогать и шить.

– А что шить-то?

– А что скажем, то и будете строчить. Сегодня же распоряжусь купить и доставить в Гамаюн пару швейных машинок Зингера! – пообещал я.

Прошка ходил сам не свой, как узнал, что Фролку возвысили аж до коменданта и будут теперь звать по фамилии. Даже его обычный свекольный цвет лице поблек и превратился в морковный. Но потом успокоился, поняв что его в Гатчину вообще не возьмут, а стало быть, он останется тут под руководством мажордома. С которым он уже поладил и подворовывал у него водку, благо тот пить не умел. А баронесса Анна Маковна ихних дел не касалась. На Обуховском заводе по моему эскизу раз десять выгибали и перегибали водопроводные трубы, пока не получилось примерно то, что я хотел. А уж по образцу ещё дюжину выгнули запросто. На вопрос директора завода, зачем мне это надо, я загадочно ответил: – Фонтанарий для государя будем делать! Анженерной конструкции!

Братьев мебельщиков Зарубиных и уговаривать не пришлось. Как узнали, что платить будут по двойному тарифу, да на всём готовом, да ещё в конце работ выдадут каждому премию на новую мастерскую, а это без малого по тысяче рублей на семью – сразу же согласились и стали собирать вещи.

Им таких денег не то что за пару месяцев, даже за пару лет не заработать.