Андрей Сиваков - Взвейтесь соколы орлами!

– Ну тогда Бог вам в помощь, а я спать! – и я отправился обратно в терем.

Следующий день был понедельник. А ещё со Сталинских времён в авиации этот день был нелётным. Что бы пилоты с бодуна дров не наломали. Все отдыхали. Майор Волков укатил на недельку к семье в подмосковное имение Лопасня. Сигаев опять в Питер к арфисткам. У Фроловского вообще дел было по самые гланды – обязанности коменданта с него никто не снимал.

Мы с братом на веранде читали вчерашние газеты, а девчата что-то там наверху рукоделили.

И тут подъезжает к крыльцу открытый экипаж, а в нем папенька во всей генеральской красе. Ну, мы поздоровались, облобызались, прошли в гостиную. Девчата спорхнули сверху – стали на стол накрывать. Сами-то в сарафанах. Ни дать, ни взять – Пушкинские барышни-крестьянки. Папенька махнул коньячку и мы с ним заодно.

– А покажите, чем удивлять-то будете?

– Папань! Дело в следующем! Уговор-то был аж при Государе, что не ранее середины августа – так?

– Ну так!

– Князь Кирилл, глянь-ка в календарь! Что там у нас в августе посерёдке?

– А вот 17-е августа воскресенье, в самый раз.

– Так вот, папаня! До 17го августа не покажем ни синь-пороха. Таков уговор пари! А как там маманя?

– Маман вся в сборах и заботах. На днях весь двор в Царское переезжает. Вот и мы туда же.

– Ну кланяйся ей от нас, да передай, что каждый день и каждую ночь её добрым словом поминаем! – сказал я и посмотрел на барышень.

Папенька понял мой намёк и лишь усмехнулся. Хлопнул ещё рюмку коньяку и был таков.

А мы с братом отправились в ангар. Просто так, посмотреть. Пропеллер уже просох и был прикручен к движку на планере. Пять остальных двигателей были уже собраны и ждали своего часа. Четыре планера были готовы – хоть сейчас ставь движки и в полет. Ещё два были в процессе сборки, но там и дел-то было на два-три дня, не больше. Меня так и подмывало, пока никого нет, опробовать мотопланер. Открыли ворота, выкатили его подальше в поле. Я сел в кабину, брат дёрнул пропеллер. Движок заурчал. Прогрел движок на средних оборотах и двинул газ почти на максимум. Мотор взвыл, но планер ни с места. Брат подтолкнул руками. Самолет нехотя покатил по полю, но скорость не набирал. Я заглушил движок и остановился. К нам подбежал младший из сыновей Зарубиных:

– А чего это вы тут делаете, а?

– Беги на конюшню, да приведи битюга. Прихвати резиновый жгут, кол понадежней, верёвки пару саженей и топор. Дуй по быстрому. Время пошло!

Вскоре всё это было доставлено на том же битюге. Кол мы вбили в землю обухом почти до конца. За хвостовой костыль привязали к нему мотопланер.

Парнишке наказали, что как услышит, что мотор заурчал, то пусть верхом битюга погоняет. Я снова сел в кабинку, пристегнулся. Кондрат крутанул пропеллер, движок заурчал. Брат придерживал кольцо впереди, чтобы не отпало, а когда жгут начал натягиваться, то перебежал назад и взял топор. Я дал по газам, мотор взвыл. Жгут уже сильно натянулся, я сказал: – Поехали! – и взмахнул рукой. Брат рубанул топором по верёвке и я взмыл в небо.

Пока жгут меня тянул, можно было набирать высоту порезче. Но вот жгут ослаб и отвалился. Я перевёл свой мотоплан в горизонтальный полет. Ну, может, с небольшим снижением. Огляделся. А ведь метров на сто вымахнул. Ну может чуть поменьше. Мощности движка едва хватало для поддержания режима полёта. Но это был уже всё же управляемый моторный полёт, а не планирование. – Да!!! Мы сделали это!!! Не торопясь, без резких кренов прошел по кругу над полем. С крыльца девчата махали мне платочками. Из матросиков вообще никто не вышел. Видать Зинуля им передала после бани ещё штофчик. А может и не один. Я ещё пару раз пролетел над полем. Нет, это уже не поле и не луг. Это Гатчинский Его Императорского Величества воздушного флота первый в России аэродром Гамаюн. Вота как!

И тут я призадумался. Движок-то мы гоняли, грели, и т. д. А заглянуть, что в баке и не удосужились. Пора и честь знать. А то садиться без движка и с попутником – это не камильфо. Развернулся я над часовенкой, затянул газы и со снижением зашёл на посадку. Золочёный купол сиял в лучах заходящего солнца. Отличный ориентир для четвертого разворота. Коснулся земли мягко, но с небольшим козликом. Заглушил движок. Тут подошли пятеро Зарубинских сынов и взялись толкать аэроплан, иначе уже и не назвать, обратно в ангар. Мы отправились в терем. А на крыльце меня уже встречала Зинуля с нашим паролем:

– С прилётом, любимый! – Потом поцелуй и дежурный стакан водки, но уже не такой большой. Эх, родная, знала бы ты, сколько раз ещё в жизни ты произнесёшь эту фразу.

Вечером после ужина я допоздна засиделся у себя в кабинете. Надо было менять весь план лётной подготовки, раз у нас появился самолёт. Да ещё какой! Это современные истребители взлетают с пороховыми ускорителями. Нет, нам такой хоккей не нужен. Наш ускоритель – битюг-тяжеловоз в одну лошадиную силу. Вот это по-русски. Пока майор Волков в отпуске, нас осталось пятеро. Я не в счет – значит четверо. Бак надо увеличить, что бы хватало на час с лишним. И можно организовать полёты в две смены. Двое летают по полчаса до заправки. Потом ещё двое по полчаса после заправки.

Далее – обед. После обеда вторая пара в том же порядке. Через недельку майор Волков вернётся, а у нас-то к тому времени уже два самолёта летать будут, а то и все три. Там опять учебное расписание пересмотрим. Главное, чтобы все уверенно летали по кругу и садились у посадочного Т. Ещё бы тормоза какие-никакие присобачить. Надо дядю Лёшу озаботить. И на хвост поставить какой-нибудь замочек, чтобы пилот сам мог дёргать за рычажок и освобождаться от колышка. А то если каждый раз рубить топором, то и верёвок не напасёшься. Лёха у нас дока на всякие выдумки. Он придумает.

А наутро все собрались на первые моторные полёты. Я в который раз объяснял, как взлетать с мотором, как разворачиваться над кромкой поля и как заходить потом на посадку над часовенкой. Первым решил пустить Фроловского. У него наверняка получится. Тогда и остальные поверят в себя.

Всё прошло более или менее гладко. Были, конечно, и корявости. Но это нормально на начальном этапе обучения. Все были в восторге от продолжительности полёта по кругам аж в 5–6 минут. Недовольны были только битюги. Их гоняли поочередно туда и сюда весь день. Я попросил урядника Плаксина приобрести ещё с полдюжины таких битюгов и поселить их в своих конюшнях. В конце недели и Волков вернулся. Но у нас было уже три рабочих мотоплана и график учебы опять можно было ломать.

По возвращении майор Волков быстро наверстал небольшое отставание от группы. Когда все уже уверенно взлетали, делали круг над кромкой луга и садились, я несколько усложнил задание. После взлёта учлётам надо было так же пролететь по кругу на обычной высоте, а вместо посадки снизиться до высоты часовенки, пройти над посадочным Т, и сделав плавный, чуть затянутый вираж, сесть. Всего такой полёт занимал минут 8–10. Далее отрабатывали слётанность парами: Волков – Фроловский, Комрад – Сигаев, Зинуля и я. Задача была не сложной и все быстро с ней справились. Я попросил майора Волкова, чтобы его солдатики сняли дёрн чуть впереди посадочного Т на участке метров 50 в длину и 10 в ширину. Вдоль одной длины этой грядки отрыли окоп в полный профиль, а землю из окопа выложили по другой стороне в виде бруствера. Посередине провели борозду и засыпали её извёсткой, что бы получилась длинная белая полоска. День был субботний, а впереди воскресенье и понедельник – дни не лётные и Сигаев засобирался в Питер.