Андрей Сиваков - Взвейтесь соколы орлами!

– А что мы совершили? – спросил Фроловский.

– Совершили открытие! Нет! Подвиг! Вот!

– Нет, уважаемый Марк Николаевич! Для нас это не подвиг, а обычная повседневная работа, связанная с повышенным риском для жизни! – за всех скромно ответил Фрол.

– Да завтра же этот материал появится во всех газетах Санкт-Петербурга! А послезавтра его перепечатают все ведущие газеты мира! Ваши имена будут навечно вписаны в скрижали истории! – в запале восклицал барон.

– А вот этого-то как раз и не надо. Пойдёмте-ка на веранду и уровняем градус эмоций с внутренним градусом. Этому весьма поспособствует коньяк Камю!

Уже сидя на веранде за рюмкой чая, я пытался убедить Марика:

– Нам излишняя шумиха пока не нужна. Потому-то и рассчитываем на Вашу мудрость, барон. Пусть на первой странице нескольких газет через недельку появится очерк о том, что 18-го августа близ Гатчины в местечке Гамаюн, группа учлётов продемонстрировала Государю Императору несколько летательных аппаратов тяжелее воздуха в действии. Кроме мужчин, в полётах принимала участие и первая в мире женщина-пилот графиня З.П. Теплякова. Государь одобрил это начинание, щедро вознаградил всю лётную группу и издал Указ, в котором утвердил 18-е августа, как День Воздушного флота России! – И всё. Подпись под очерком – Пресс-атташе Императорского аэроклуба «Гамаюн», барон Фон Ядушливый! Для массового читателя эта замётка может пройти незамеченной. Но вот тот, кто надо, заметит. Для журналистов это будет шоком. Какой такой «Гамаюн»? Что за летательные аппараты? Какая такая графиня Теплякова? Нет такой в списках графского достоинства! (ну, это пока нет) Кто на чем и куда летал? А может это утка? Но указы-то о наградах есть. И день воздушного флота объявлен указом. С этим не поспоришь. Естественно редактора накрутят хвоста журналюгам и те кинутся по следу. Просочатся через оцепление в «Гамаюн» единицы. А там амбар на замке и опечатан. А у дверей часовой с винторезом: – «Стой! Кто идёть! Стрелять буду!» – и затвором «клац». Тогда они в терем с вывеской: – «Первый Межвойсковой Государев Аэро Клуб». Сокращенно «Первый МГАК». А там кабинет начальника Аэроклуба полковника Волкова на замке. Тогда они к начальнику штаба, а перед ними Герой России Фроловский:

– Извиняйте, господа хорошие, но аэроклуб до весны закрыт. На все остальные вопросы – без комментариев! – А под потолком висит модель чего-то летающего, но не поймёшь чего. Кто успел, тот парой штрихов зарисовал наспех. Тогда журналюги начнут мышковать вокруг. А Зарубины уже в Питере, на зимних квартирах. А морячки уже все на побывку разъехались – премиальные обмывать. А к казакам и близко не подступиться. Любят казачки плёточками помахать по интеллигентным мордам, особенно если кто в очках и в шляпе. И остаётся корреспондентам только один источник информации – Агентство ДГН.

– А что это за Агентство? Никогда о таком не слышал! – удивился барон.

– Агентство ДГН – это Даша с Глашей Наплели! Знакомо вам это агентство, барон?

– Конечно знакомо! И очень даже близко. Я его структуру познал, можно сказать изнутри! – и Марик лукаво улыбнулся.

– Вот они-то и наплетут журналюгам. И про ковёр-самолёт, и про змея Горыныча с женой и потомством, и про графиню Валькирию. Только записывайте. Вернутся корреспонденты в Питер, а их редактора за шкирку, да пред свои светлы очи: – «Вы и где три дня обретались и водку трескали? Ну и чо вы тама надыбали? Всех кастрирую!!! А некоторых даже повторно!»

И тогда эти акулы пера начнут марать бумагу. И такого на-шекспирят и на-вольтерят, что зарубежные агентства и перевести-то толком не смогут и от себя на-эзопят. А нам того и надо! Или я не прав, барон?

– Конечно же правы. Я от души посмеюсь над их потугами.

– А коли Вас где приловят и вопросами прессовать начнут – ответ один: – Информация служебная и огласке не подлежит. Слово и дело государево!

Тут прискакал флигель-адьютант от государя. Мы все приглашались на воскресенье в Царское Село для получения высоких наград. Наши барышни тут же засобирались в ателье Фимы и Лены. Хотели успеть пошить себе новые наряды для царского приёма.

– Жанна Николаевна! А вы-то что в ателье не едете? Или у вас всё с собой?

– Ничего я с собой не брала. Ни бальных платьев, ни официальных. Только одну вышиванку. Но ведь и нас с братом-то никто в Царское не приглашал!

– Как это никто? А мы с Комрадом? Или же мы не из клана Романовых? А барону Марку Николаевичу так просто по службе надлежит там быть. Он же теперь пресс-атташе Первого Государева Аэроклуба. И с высоким окладом от казны. И Указ на то уже в царской канцелярии лежит в Зимнем. А вы – его первый заместитель и помощница с окладом фрейлины её величества императрицы (один чистый бланк был израсходован с пользой). Так что прошу Вас, баронесса, составить компанию нашим барышням в набеге на ателье.

– А я вот хочу новую моду ввести! – предложил Кондрат: – Вот какой длины нынче дамы платья носят?

– Так до пола! А как же иначе?

– Вот и получается, что летом Вы подолом пыль метёте, а пройдёте по траве или же по снегу и весь край платья мокрый. А и надо-то подкоротить юбки всего-то, чтобы были на пару пальцев выше щиколотки.

– Да что Вы такое говорите, князь. Нас придворные кумушки живьём съедят и даже косточек не оставят!

– Не посмеют. Тем более что мода будет происходить от главной женщины-эмансипэ, графини Тепляковой. Первой женщины лётчицы в мире. А вы, баронесса, ещё и слушок пустите, что моду сию утвердил сам государь. И что кто из дам чуть длиннее, что наденет, то у той муж попадет в опалу при дворе. И можете не сомневаться – начнётся гонка у кого подол короче. И лет эдак через 60–70 юбки будут по самое не балуйся. Это я вам точно заявляю, как ценитель высокой моды! – сказал Кондрат.

На том барышни и укатили.

– А вот нам надо заранее сговориться, на какие вопросы и как отвечать поуклончивее. Журналистов-то там не будет – кто их туда пустит. Но вот вельможи есть, которые захотят потом козырнуть где-нибудь своей осведомлённостью. Вот и пусть наплетут с наших слов не хуже чем Даша с Глашей. А уж мы им в уши такого надуем, что только держись! – сказал я.

– А у меня и тезис один уже готов! – похвастался барон: – Вот спросит меня что-нибудь про полёты, а я в ответ: – «Редкая птица долетит до середины Днепра – сожрут!» – и мы дружно рассмеялись.

– А для вас, барон у нас будет одно маленькое, но очень ответственное поручение. Борюсик ведь не умеет держать язык за зубами. Так вот надо, что бы вы его споили, ещё до начала церемонии. Справитесь?

– Так школьнику драться с отборной шпаной! – ответил барон весьма знакомой нам фразой.

Мы долго ещё хохмили, уже и солнышко стало садиться. Тут вернулись наши барышни. Глаза у всех заплаканные, а Зинуля так просто рыдала. Оказалось, что рядом с ателье в открытом кафешантане большая компания золотой молодёжи собралась отметить окончание дачного сезона. Когда увидали, что из коляски выходят молодые барышни, а на одной ярко горит Золотая Звезда Героя России, начались глупые, пошлые подначки. Мол известно за какие заслуги дали девке Звезду. Ну, я стал её утешать, мол молодые они ещё, глупые дети. А она мне: