Андрей Сиваков - Взвейтесь соколы орлами!

И я поехал к адмиралу Макарову. У него я как раз застал капитана 2-го ранга Рожкова. Он собирался отбыть в Мурманск на строительство новых верфей под подводные эскадренные миноносцы. Степан Осипович глянул на список и чертежи Делоне и обещал завтра же начать изготовление первой моторамы. А Николай Николаевич пригласил нас всех вечером в «Асторию» – обмыть его новые эполеты. Пришлось отправить посыльного в Гамаюн с приглашением, а пока заехал к папеньке проведать маменьку.

К своему удивлению дома я не застал никого, кроме баронессы Анны Марковны. Папенька с маменькой были ещё в Царском Селе, а Прошка с Чубчиком лечились в Кащенко – «белочка» посетила их обоих сразу.

Вечером в «Астории» собрались все наши. Не было только барона Марика. Он застрял в Москве по каким-то своим делам. Мы поделились своей идеей обнародовать наши достижения в покорении неба на выставке в Париже. Поехать туда захотели все. Так даже лучше – веселее будет. Возвращались поздно заполночь, но до Царского Села путь дорога весела, до тех пор пока не выветрится хмель! Ну а от Царского до Гатчины рукой подать. А утром я отправил письмо с фельдъегерем к Луцкому. Спросил что там с Семёрочкой и попросил выслать хотя бы пару в Гамаюн.

Неделя прошла в ожидании. Проводили Марию Петровну до Питера в Смольный. Она уже довольно уверенно летала по кругам и даже пыталась похулиганить с креном на виражах. Пришлось даже маленько наедине приструнить доктора Шагумову:

– Надежда Викторовна! Чуточку переборщите с креном и сорвётесь в штопор. Успеете только вскрикнуть: – «Земля, встречай!» – A дальше – впереди цветы, сзади музыка и посерёдке вы в белых тапочках, вечно молодая. Оно вам надо?

Замечание пошло на пользу и далее Мария Петровна летала очень аккуратно.

И вот пришла телеграмма от адмирала: «Рама готова».

Отправил ответ: «Высылайте быстрее».

Раму привезли на длиннющих дрогах прямо со станции в Гатчине. Она оказалась на удивление лёгкой. В ангар её занесли четверо Зарубиных младших и нежно положили на пол. Собрался консилиум: мы с братом, вся бригада дяди Лёши и все Зарубины. Молча смотрели и думали с чего начать.

Первым нарушил молчание дядя Лёша:

– Прост-таки надо её на колёса поставить, а там покажет кто куда и что к чему.

Поставили, приделали лонжероны крыла. По чертежам Жуковского начали вырезать нервюры и работа закипела. К концу недели уже был готов скелет всего самолёта. Закрепили на живую нитку уже пришедшие движки. Красивый агрегат получился. Хоть и без винтов, но уже чувствовалась мощь.

На выходные Зинуля привезла Марию Петровну. Комрад отпросился на полетать, всем остальным объявили выходные. А я сидел и тупо смотрел на своё детище. Полетит или не полетит? Из ступора меня вывел Зарубин старший. На верстаке уже лежали два бруса красного дерева.

– Какой длины винты-то будем выстругивать?

– Да делайте метра три, а там, может, и подкоротим! – сказал я и ушел в терем.

Что бы хоть как-то отвлечь себя, взял газету. В разделе криминальной хроники меня насторожила одна замётка: – «В Одесском суде был оглашён приговор по делу Южно-русского рабочего союза. Руководитель союза Лейба Давидович Бронштейн с сообщниками были приговорены к различным срокам ссылки в Сибирь». – Что-то знакомое. Но вот что? И тут вспомнил. Так это же Лев Давыдович Троцкий! А ведь может пригодиться.

– Валерий Павлович! Ты не спишь? – постучал я в дверь к майору Сигаеву.

– Заходи! Просто прилёг с книгой от скуки.

– Как суд-то прошел, расскажи!

– Да ничего особенного. Когда их по утру во дворик вывели, то журналюга один, кажется Илья Летинов, даже лужу напрудил. Один только фотограф держался молодцом. Оглядел эшафот, глянул на башенные часы и скаламбурил: –

– Кто таков?

– Дмитрий Гришечкин. Волевой мужчина!

– Возьми на замётку! А скуку могу тебе мигом вылечить!

– Вылечивай! – согласился Валера и полез за рюмками.

– А дуй-ка ты в Одесскую пересылку, найди там Лейбу Бронштейна со товарищи и вези их в Москву. Я через неделю там буду. Но только без фанатизма!

– Понял! Значит не в кандалах! – и засмеялся.

К понедельнику винты были готовы. Отполированы, взвешены и покрыты лаком. Пришлось попросить всех все пронумеровать, разобрать и запаковать.

Заодно и пару Орлят со Звёздочками разобрали и погрузили. У них-то всего только крылья и хвост отвинтили.

– Отъезжаем в Москву в полном составе. С собой берите весь инструмент, всё, что может потребоваться. Скоро середина октября – надо успеть до снега!

Еле отговорил Зину ехать со мной:

– Я же не в Москве буду, а в Раменском и целый день в ангаре. Жить и то буду в вагоне. А здесь кто будет за Марией ездить? Без тебя её не отпустят!

В Питере навестил адмирала Макарова и попросил наладить выпуск рам и пересылать их на Раменский ЦАГИ. Сами же погрузили все в два товарных вагона, прицепили их к салону и покатили. В Москве было гораздо теплее. Это вам не северная столица. На Раменском аэродроме, пока разгружались вагоны, полковник Благов водил меня по ангарам. Их было несколько. Один с огромными ветродуями, а остальные приспособлены под сборку. Ближайшие дня три мне там делать было нечего. Патрикеев и Зарубины знали, что делать и я бы только под ногами мешался. Поехал в Москву. Барона Марка Николаевича отыскал в «Метрополе». Оказалось что он увлёкся оперой и все вечера пропадал в Большом театре. А на сегодня он пригласил меня в ресторан «Яр» – цыган послушать. Что-то с бароном было не так, но что? Очень уж было похоже, что наш Марик влюбился. Или не влюбился?

Ответ не заставил себя долго ждать. Вечером в Яре он представил мне восходящую звезду Большого театра, оперную диву Анну Семенович. Теперь то я воочию убедился, что у него была причина так надолго задержаться в Москве. Даже две причины. И обе ну очень веские. Когда же я сообщил барону, что принято решение засветить наших Орлят в Париже и что это прежде всего обязанность пресс-атташе, то глаза у Анны Григорьевны загорелись. Я сразу понял, что она поедет с нами.

Когда подъезжал к ЦАГИ, то удивился – в небе кружили оба Орлёнка. Кто бы это мог быть? Оказалось, что это полковник Благов и инженер-настройщик воздуходувки Борис Григорьевич Бершадский.

– Кто же Вас летать-то научил?

– Да как-то сами. Не так уж и сложно!

– И всего за два дня? У нас в Гамаюне первый день вообще учатся, как к аэроплану подойти, а Вы уже уверенно держитесь в воздухе – чудеса!

Первый Орёл был уже готов. Оставалось выждать, пока высохнет эмалит на крыльях и фюзеляже. Его уже подвесили в ангаре с воздуходувками.