Андрей Сиваков - Взвейтесь соколы орлами!

– Так трудно сказать, что. Ход истории мы уже изменили и как-то предсказать дальнейшие события невозможно. Я вот постараюсь вытащить из петли Сергея Есенина. Ну, а Маяковский пусть стреляется! – решил я.

– Отчего же такая нелюбовь к пролетарскому поэту? – спросила Мария.

– Да как-то попался один его стих: – «По морям играя носится с миноносцем миноносица!» – чушь какая то. Я даже представил как они размножаются. Миноносица мечет икру с футбольный мяч величиной, а миноносец обильно покрывает её мазутом. А потом из головастиков вырастают торпедные катера!

– Андрей! У вас какие-то извращённые понятия о поэзии! – улыбнулась Мария Петровна.

– Отнюдь. Вот к примеру у Есенина – «Как жену чужую обнимал берёзку!» – всего-то пять слов, а сколько вложено между ними. Уж про Высоцкого я вообще не берусь говорить – он мой кумир в поэзии. У него четыре строчки слышишь, а ещё десять сам додумываешь. Хотя о вкусах не спорят – отберём мы пистолет у Маяковского!

И вот начались осенние непогоды. По утрам туман, как молоко. И как-то раз эскадра с японской стороны попала вдруг в нешуточную вьюгу. А мимо той эскадры поперёк крутой волны, шел ботик по фамилии «Калуга». Ботик чуть не потопили, а в нем был новый патефон. Но вовремя одумались и сели к нему на хвост. Уж он-то точно проведет их мимо минных полей прямо на рейд Владивостока. Того всё рассчитал точно. Но разве знал он, обезьяна, что в рубке рядом с капитаном, был Сергей, «майор разведки и прекрасный семьянин». И ботик точно вывел всю эскадру мимо мин, но под кинжальный торпедный удар подводных эсминцев Рожкова. Головные корабли получили пробоины и задробили ход, а задние продолжали напирать. Избегая столкновения, им приходилось отваливать в стороны, а уж там их поджидали мины. Получилась реальная московская пробка, как на МКАДе. И вперёд хода нет, и в сторону не свернёшь, и назад не сдашь – подпирают. А тут и ласковое солнышко прогрело туман, он поднялся и работа авиации стала возможной. Я не удержался и от имени Главкома ГВФ дал приказ: – «Бомбить только с больших высот, не снижаясь до зоны поражения пулеметов. Топите всех, ребята!»

Лёту от аэродромов до цели было всего-то ничего. Каждый полет занимал не более 20 минут. Это мне напомнило авиахимработы под Шатурой. Там так же было – засыпал удобрения в вертолёт и полетел на дальнее поле. Там высыпал сверху не снижаясь и обратно. Только сыпали мы не удобрения, а бомбы по полтонны. И так раз за разом сразу пять авиакорпусов. А это – 200 самолётов. Когда подошло время заправки топливом, то можно было передохнуть и за обедом принять грамм по 50. Ещё из прошлой жизни помню, что стопка водки между полетами только на пользу.

– Сашенька! – обратился я к лётчику Павлову: – Ведь был же приказ сбрасывать бомбы, не снижаясь! Зачем же зря рисковать?

– Андрюх! А сам-то ты зачем тогда бомбишь с бреющего? Ведь и тебя могут легко срезать!

– Вот ты сравнил ПВД с пальцем. Я же Помазанник Божий – вот они по мне и мажут. А остальных прошу блюсти безопасные высоты!

День близился к завершению. Все порядком устали. Остатки японской эскадры кое-как пятилась задним ходом. Мы уже прекратили полёты, когда в небе показалась армада Зубова. Владимир Петрович сам вёл в бой своих «Орлов». И вот тут-то мы в бинокли смогли разглядеть работу настоящих снайперов. Комкоры Матвеев и Посохин выводили своих питомцев точно в лоб, пятившимся крейсерам Того. Промахов не было. Это был полный разгром неприятельского флота. После атаки Зубовцы подсели к нам в Находке для дозаправки. Редко, когда накрывали поляну сразу почти на триста лётчиков. Пришлось выкатывать бочку со спиртом. А когда она почти уже опустела, над аэродромом гремела песня из фильма «Человек-Амфибия». Там только-то и переделали одну букву в припеве:

– Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всеХ на дно!

А утром на авианосцы ушла радиограмма: – С сакуры опали листья ясеня!

Это и был тот долгожданный приказ, ради которого авианосцы и бултыхались столько времени у берегов Японии. Начались ковровые бомбардировки Токийского залива. Император Муцухито с балкона своей резиденции в Токио видел зарево пожаров на портовых складах и ясно различал грохот взрывов. Тут ещё пришло сообщение от адмирала Того:

– «У Вас больше нет Флота! Я помню о кодексе чести самурая! Прощайте!!!»

А плавучий авиакорпус полковника Ламина методично продолжал бомбить залив, хотя там и гореть-то было уже нечему. Но в город не залетела ни одна бомба. Мирное население не должно страдать от амбиций своего правителя.

К нам прибыл Борюсик из Питера. Как всегда навеселе и со своей любимой салатницей в портфеле. Но кроме салатницы у него был ещё и мирный договор с Японией. Когда Комрад бесцеремонно взломал царские сургучовые печати на конверте с надписью – «Совершенно Секретно», то на лице у Борюсика отразился бабий ужас. Мы бегло просмотрели условия мирного договора и ужаснулись:

– Они там что, берега попутали или с клотика рухнули? – возмутился адмирал Макаров в несвойственной ему манере общения.

– А я знаю, откуда ветер дует! – сказал наместник Алексеев: – Давно подозревал, что мои свитские не только в Токио стучат, но и в Питер. А там очень сильна проанглийская группировка. Ники мягкотел, вот они на него и надавили. Отсюда и родился такой договор, будто это не Япония, а Россия проиграла войну. Это же надо такое выдумать – отдать всю Корею, Манчьжурию и пол-Сахалина лишь за то, что Япония обязуется больше никогда не нападать на Россию! Полный бред. Какие будут предложения? По старой традиции первыми высказываются младшие по званию!

Первым встал Боренька, но его тут же осадил Алексеев:

– Ты, князь Борис, тут не воевал, пороха не нюхал и японцев не топил. Твой номер восемь – когда надо спросим. Что скажешь, князь Андрей?

– Безоговорочная капитуляция! – коротко по-Жуковски ответил я.

– Согласен! – подтвердил брат.

– Поддерживаю! – кивнул Великий князь Михаил.

– А я как все! – встрял Борюсик и еле увернулся от чернильницы. Алексеев редко промахивался.

– Только текст безоговорочной капитуляции надо составить очень тщательно, что бы впоследствии комар носа не подточил! – сказал Макаров.

– Есть у меня человек, который этот текст составит! Александр Михайлович! Зайди-ка на часок! – позвал кого-то наместник Алексеев: – Вот позвольте вам представить Статского секретаря Александра Михайловича Безобразова. Вот он-то душой радеет за наш Дальний Восток. Уж он-то такую капитуляцию японцам навяжет, что те и правнукам накажут с Россией не воевать.

– Буду краток, господа. Корея должна принадлежать сама себе, как дружественное России государство. О Сахалине и гряде Курильских островов вопрос вообще не поднимаем – это исконно Русские земли. А вот Японию обязуем не иметь более армии, не считая береговой охраны. Императора Муцухито оставляем на его должности. Территориальную целостность Японии гарантирует Россия своим присутствием на военно-морских базах по всей длине Японских островов. Рядом с морскими базами будут и авиационные. А оборонные предприятия Японии будут выполнять российские заказы. Вот как-то так.