Дарья Быкова - Как избавиться от демона

Буквально на секунду прикрываю глаза и слушаю мир. Я чувствую всё, что происходит и понимаю, что вот-вот сойду с ума. Слишком много силы, я захлебнусь, я не справлюсь… и слишком много информации, я даже не знаю, от чего мне хуже. Зачем мне знать, с какой скоростью колотится сердце Ксана или Ник, сколько капель проклятой драконьей крови выступило на ладонях Вилены от превратившихся в когти ногтей… зачем мне знать, зачем мне теперь знать, что демону не хватало сил уйти из этого мира, не могло хватить – драконица держала его всей обретённой силой, всей страстью. Невзаимной… но какая теперь разница, когда Кота нет, а на меня смотрит весь мир. Смотрит с надеждой и страхом, потому что я одинаково легко могу его убить и исцелить.

Я знаю, что делать с посмертным подарком Кота. Пересохшие невидимые каналы, по которым совсем недавно – по меркам мира недавно, а по человеческим очень и очень давно – струилась магия, способны снова её принять. Я не буду карать и наказывать, я не буду решать, кому жить, я просто отдам этому миру так нужную ему магию.

Вот разве что…

Над головой Вилены невидимый людям венец – королева. Я снимаю его… не достойна. Не заслужила. Отдаю Ник. Драконы меня проклянут, наверное, но я верю, что короткой человеческой жизни как раз хватит, чтобы научиться ладить. Девчонка не идеальна до зубовного скрежета, но у неё обострённое чувство справедливости, которое она ставит куда выше своих желаний и даже жизни.

Сила уже почти вся ушла – я чувствую, как оживает мир, впитывая такую долгожданную магию, и надо бы просто упасть на пол и разрыдаться, но я на последнем дыхании вопреки любому здравому смыслу требую – Кот жив! Жив! Пожалуйста, пусть будет жив!

У меня уже нет силы, но они все упрямо стоят на коленях.

– Вставайте, – говорю, чувствуя себя до крайности глупо. Мудрость и просветление ушли вместе с силой, так что я смущаюсь и злюсь. Мне душно здесь, и будет душно везде. Наверное, потому что Кота среди них нет. Не сбылось…

– Богиня, – поднимает на меня горящий фанатичным огнём взгляд Иржен. Меня передёргивает. Повезло ему, что я про него забыла. А то бегал бы тут сейчас один козлик… или хорёк! Не крыса, нет. Крыса – прекрасное, умное животное. Не то что некоторые…

– Богиня, – вторит ему Кощей. Ну этот-то должен понимать, что нет. По крайней мере, теперь-то уже точно нет.

– Богиня, – синхронно шепчут сестрички… теперь уже сестрички-драконы, или что я там натворила?

– Идите вон! Все! – обиженно говорю я, и они молниеносно убираются. Хоть бы кто в ответ нахамил…

Я же… спиной чувствую взгляд. Оборачиваюсь – Кот… щурит золотистые глаза и не делает ни малейшей попытки подойти. Ну и я не делаю.

– Что произошло? – почему-то не могу выговорить простое “я так рада, что ты жив!”. Возможно, потому что я слишком рада. Боюсь разреветься. Или броситься ему на шею. Или ещё что… Дурацкая гордость.

– Ты меня убила, – любезно поясняет Кот-Очевидность.

– И что? – спрашиваю я. – Чтобы стать богом надо грохнуть демона? Всего-то?

Демонюга неопределённо пожимает плечами и молчит. Боится, что я решу повторить? Распространю рецепт в массы?

Обида последних дней жжёт огнём, заставляя спросить:

– Ты ничего не хочешь мне объяснить?

Ещё не договорив, понимаю – зря. Конечно, не хочет, хотя и есть что. Хотел бы – уже объяснял бы. И точно – Котяра качает головой:

– Нет. Не хочу.

Нереально красивый демон, с золотисто-красными глазами… С непомерной гордыней, которая не даёт разлепить сжатые в тонкую линию губы и признаться, что просчитался, что сил банально не хватило…

Я не лучше. Я отворачиваюсь и иду к выходу. От минуты пребывания богиней у меня осталась способность приходить в этот мир и уходить, когда захочу. Так что с демоном у нас больше нет никаких дел.

И что б я ещё хоть раз связалась с чьим-то наследством!

Оказывается, забыть демона – задача ещё более непосильная, чем от него избавиться. Нет, я вовсе не сижу часами у окна, тупо созерцая белоснежный двор, я ищу работу. Хожу на фехтование и верховую езду. И ещё в бассейн. Я вовремя ложусь спать и стараюсь не оглядываться и не вздрагивать, когда мне что-то мерещится в толпе…

Я не ищу ответа на вопрос “почему? “, и “что же было не так?”, ибо нет ничего глупее, чем пытаться влезть другому в голову, да ещё и применяя сослагательное наклонение. У истории и у жизни его просто нет.

И всё же иногда меня накрывает. Какая-нибудь незначительная деталь… и я выть готова от желания его увидеть. Но я молчу. Хотел бы – пришёл бы, а не хочет – мне и не надо.

Иногда думаю о том, чтобы пойти в тот мир и найти там инквизитора, имя которого уже забыла. Но если надо будет, найду. Королева драконов для меня найдёт. Но дальше что? Я не готова остаться там, а тащить несчастного мужчину сюда?.. Чего ради?

Очередной день ничем не отличается от других. Нормальный. Не особо хороший, но и не плохой. Я получила два предложения работы, но они не особо мне нравятся, я два часа провела на конюшне, а после как обычно стояла в душе, закрыв глаза, и стараясь не думать. Повторяю как мантру: нет смысла в тоске по несбыточному, в тоске его вообще нет. Нельзя потерять то, что не твоё. Ты ничего не потеряла, Юлька. Ни-че-го. Выключаю воду и, закутавшись в махровый халат, иду в комнату.

– Что нужно объяснить?

Кот. Сидит на полу, удивительно по-хозяйски, облокотившись спиной о кровать. Я делаю глубокий вдох, медленный выдох и, полностью игнорируя сумасшедшее сердце, отзываюсь очень спокойно.

– Ничего не нужно.

Поворачиваюсь и ухожу на кухню.

– Ничего не нужно объяснять или вообще ничего не нужно?

Демонюга застыл в дверях. Вопрос ребром. Медленно рассматриваю Кота, поставив на всякий случай уже взятый было кувшин с водой. Пролью ещё себе на ноги, будет совсем несолидно.

– А что с тебя взять? Души-то нет.

То, что тело без души мне не нужно, решаю не добавлять. В общем-то, ведь никто пока и не предлагает!

– Сердце есть, – говорит Кот.

– А совесть? – отворачиваюсь. Если смотреть, это ж никаких сил не хватит. Впрочем, их и так уже не хватает – в груди становится горячо, а глаза начинает щипать. – Совесть есть?

– Чего нет, того нет, – покаянно мурлычет демонюга, кажется, практически над моим ухом. – Юлька-а-а… что, сердца мало? Хочешь, рога отращу?

– Мне?

Вызываю в памяти целующихся Кота и Вилену. Юлька, крепись.

– Себе.

Я ловлю начавший вдруг развязываться пояс халата. Чувствую, что шуточки “тебе я сама наставлю” стоит придержать, а ничего другого в голову не идёт.

– Или кому хочешь, – пояс вроде успокоился, но теперь подол ползёт вверх.

– Вилене? – язвлю, одёргивая подол.