Владимир Поселягин - Прорыв

– Чёрт, – пробормотал я и велел водителю не останавливаться и ехать дальше. В госпиталь нам было уже не нужно.

Подъезжая к госпиталю, а тот за кованым забором находился, вся территория и стоянка у ворот как на ладони, рассмотрел, как двое сотрудников НКВД, можно сказать нежно придерживая под руки, сопровождают старшину к такой же «эмке», что была у нас. Рука у старшины была на косынке. Причём я понял, что обращение с ним было предупредительно-вежливым. Видимо, сверху спустили такой приказ.

– Тормози, – приказал я водителю, от ворот мы не успели далеко отъехать.

Выйдя из остановившейся машины, я махнул рукой, чтобы один из сопровождающих Лосева бойцов заметил движение боковым зрением. Тот заметил и возгласом привлёк внимание остальных, напарника и водителя машины, включая старшину, а когда тот посмотрел на меня, я сложил щепоткой пальцы и, приставив ко рту, сделал жест, как будто говорю, убрал и согласно кивнул. Таким образом давая тому разрешение сообщить следователям, что будут с ним разговаривать, всё обо мне, без секретов. На что старшина кивнул, разобрав, что я имею в виду. Вытянувшись по стойке смирно, я чётким движением отдал ему честь и успел сесть в машину, когда бойцы НКВД вышли из оцепенения и бросились к воротам. Да поздно было, мы уехали. Недалеко, через квартал мы отпустили водителя, тем более тот служащий, а ему ещё за начальником ехать, и направились по улице в один из дворов.

– Я тебе один дом покажу, – сообщил я Бабочкину. – У меня там служебная квартира была. Она мне очень нравилась, двухкомнатная на меня одного.

– Товарищ майор, нас же искать будут? – поправив оба сидора, свой и Лосева, мой за спиной у меня был, сказал Бабочкин.

– Конечно будут, кстати, нужно сменить одежду, и я знаю, как это сделать. Дом, в котором я жил, нам и поможет.

– Это как?

– Увидишь. Идём.

Мы прошли улочками до нужного двора и, свернув в арку, сразу направились к нужному подъезду. А вообще это был тупиковый квадратный двор с небольшим сквером в центре, и в него выходило шесть подъездов, дом был номенклатурный, но интересовал меня третий подъезд. Именно там я и жил. В стороне, у шестого подъезда шаркал метлой дворник, который бросил на нас пристальный взгляд, я знал, что он работал на ту же организацию, и как ни в чём не бывало продолжал мести. Ну, а мы, пройдя через дверь с тугой пружиной в фойе, где находились стол консьержа, лифтовая клеть и лестница, что её обвивала по кругу, подошли к консьержу. Тот был на месте.

– Вы к кому, товарищи? – поправив левый рукав рубахи, спросил тот.

Это был мужчина лет сорока с хорошо видной военной выправкой. Одна нога у него плохо гнулась, вот его и пристроили на эту работу. Кстати, он и при мне работал, и бывало, мы с ним гоняли чаи, ничего так мужик, но себе на уме.

– Здравствуйте, Наум Ильич, – поздоровался я. – Не стоит так смотреть на меня, пытаясь вспомнить, лично мы пока не знакомы. Майор Корнев, Андрей Иванович. Вы должны были слышать о действиях моей группы в газетах. Майор К., моторизованная группа которого уничтожила в немецком тылу штаб и фронтовой аэродром немцев. Взяла в плен двух генералов.

– Что-то такое припоминаю, – осторожно пробормотал тот, пристально нас изучая.

– Руки уберите от тревожной кнопки, – направив на того пистолет, слегка улыбнулся я. – Не беспокойтесь, чуть позже ситуация разрешится, и надеюсь, обойдётся без проблем. Тем более помню, как вы мне рассказывали за чаем, как со Стариновым работали в Испании. Подрыв того поезда я считаю легендарным для советской разведки. Кстати, помнится, вы наградной «вальтер» за поясом носите. Осторожно достаньте его и положите на стол. Бабочкин, заберёшь оружие, осторожно с ним, тот и так поцарапан, не стоит наносить оружию новых повреждений. Тем более потом нужно будет его вернуть уважаемому ветерану нашей внешней разведки.

– Что дальше? – положив руки на столешницу и проследив, как его наградной пистолет исчез в кармане галифе сержанта, спросил консьерж.

– А дальше ответьте, Сергей Павлович в своей квартире или ещё на работе? – спросил я и тут же пояснил Бабочкину: – Это профессор-химик, подо мной жил, он имеет великолепный гардероб на все случаи жизни. Там можно подобрать одежду как мне, так и тебе. Хотя у нас и размеры разные. Ключ, пожалуйста.

Повернувшись, консьерж открыл шкафчик и достал ключ.

– Ещё вопрос, квартира под номером четырнадцать занята?

– Жилец недавно съехал, – хмуро ответил тот.

– Отлично, и ключ от этой квартиры ещё.

Забрав ключи, я повёл консьержа к квартире профессора. Тут действительно оказалось всё, что нужно. Сложенные сидора убрали в кофр, сначала опустошив их, потом подобрали одежду по размеру. К профессору часто ассистенты, с которыми тот работал, заглядывали, ночевали, бывало, на них одежда тоже была. Поэтому и под меня костюм нашелся, и для Бабочкина.

– Ну ты и франт, – улыбнулся я, с интересом разглядывая сержанта. Бабочкину костюм действительно шёл, а когда тот надел шляпу, так совсем стал похож на американского гангстера тридцатых годов.

Наша форма с сапогами и ремнями ушла в чемодан, оружие убрали за пояс. Потом покинули квартиру профессора, кстати, я демонстративно оставил пачку банкнот, попросив консьержа объяснить, что это в качестве оплаты и моих извинений. Потом мы поднялись в квартиру номер четырнадцать, мою бывшую, где обошли все комнаты. Да, даже ностальгия накрыла. Частью той мебели, что сейчас стояла, и я пользовался.

– Ничего не изменилось, – осматриваясь, вздыхал я. – Даже замок в ванную всё так же изредка клинит. Кстати, когда я тут жил, случайно тайник нашёл, пустой, заинтересовался и стал искать – вдруг ещё есть? И действительно нашёл. Не пустой.

При обоих зрителях я сначала показал пустой, в нём действительно ничего не было, а потом и тот, где имелись находки. Причём открыл и, не глядя внутрь, по памяти перечислил, что там было. Устаревшие пустые бланки советских паспортов, пара печатей и такие же старые банкноты, советские. Ну, и набор фальшивомонетчика. Всё так и было. Набор я забрал, остальное оставил. После этого, прихватив обоих свидетелей и зрителей с собой, спустился в холл, где вернул оба ключа и попросил дать ключ от квартиры под номером три, и протянул его Бабочкину.

– Открой окно и приготовься, будем уходить через него.

Тот кивнул и, прихватив все наши вещи, ушёл, чуть позже щёлкнула замком дверь квартиры. Пистолет консьержа остался у меня, так что, вдохнув, я сказал, посмотрев на Наума Ильича:

– Ну что, пора и пообщаться. Мне нужна связь с наркоматом НКВД, а точнее, лично с Берией. Связь по ВЧ у вас есть, а с Берией я сам свяжусь.

Всё так и было, ВЧ-связь имелась у всех консьержей подъездов, если звучал срочный звонок, тот поднимал жильца нужной квартиры и сопровождал к телефону. Сам телефон хранился в сейфе у консьержа. Мы прошли в каморку консьержа, где тот достал из сейфа массивный телефонный аппарат, и, спокойно вызвав телефонистку, сообщил свой номер и попросил дежурного по управлению НКВД, потом передал мне трубку. После этого консьерж устроился за столом и стал с интересом слушать.