Валерий Красников - Божественное вмешательство

Мы отошли от Сиракуз миль на пять, когда Пирр, взбешенный таким «своеволием» догнал нас в сопровождении Бритомария и его сенонов.

Увидев клубы пыли, поднятой преследующими нас всадниками, пехота на всякий случай построилась в боевой порядок, а всадники стали на флангах.

Пирр выехал вперед сенонов и закричал:

— Значит такова твоя верность! Уж не к пунам ты собрался?

— Домой! — Отвечаю.

— Вернись и докажи, что я могу тебе верить! — Честно говоря, на какой-то миг чувствую, что просто должен склонить голову перед Великим Пирром и сделать все, о чем он попросит. Наглости ему не занимать. Окрыленный всеобщим поклонением, Пирр, похоже, и сам верит во все, что приходит в его вздорную голову. Уже не обращая внимания на Пирра сам кричу Бритомарию в той же манере, что и Великий Царь:

— Бритомарий, по-прежнему я для сенонов бренн? — Очень рассчитываю, что и его люди задумаются над моим вопросом.

— Ты бренн инсубров! — Не задумываясь, отвечает Бритомарий.

Пирр видно смекнул, что я, возможно, продолжу разговор с сенонами. Поскольку потерять еще и отличных всадников — галлов в его планы не входило, он не прощаясь, развернул коня и поскакал к Сиракузам.

Проводив сенонов взглядом, вздыхаю, чувствуя опустошение, но тут же мысли о том, что в союзе с Пирром все одно ничего хорошего не достиг бы, воодушевляюсь, уже представив, как обрадуются туски.

Пока мы шли к кораблям, мое настроение и планы менялись по нескольку раз. И только в море я наконец осмыслил все произошедшее за последние пол года и определился с планами на ближайшее будущее.

Во-первых, я понял, что нельзя изменить ход исторических событий, если рассчитывать повлиять только ключевых участников события, например Пирра. Видно его судьба непреодолимой силой ведет его по жизни именно так, как начертана. Да и как вообще можно изменить Пирра? Такой сам кого хочешь, изменит.

Во-вторых, у меня есть отложенные планы в Испании. И приступить к их осуществлению сейчас, когда у меня есть флот, а Карфаген занят Пирром, лучше, чем полгода назад.

В-третьих, небольшие разногласия с консулами Этрурии не стоит принимать во внимание. Поскольку очень скоро интересы Этрурии и Карфагена столкнутся, и я еще подумаю, а стоит ли вмешиваться в их конфликт. Хотя, наверное, придется, поскольку я чуть раньше стану врагом Карфагена.

И, наконец, я неплохо смог заработать, отправившись весной на войну с Пирром. Подведя такой итог, улыбаюсь. Ведь действительно все произошедшее, теперь не позволит питать иллюзий, выбирая между «дружбой народов» и личными интересами.

Без приключений, доплыв до Генуи, прежде, чем отправиться в Мельпум, я собрал капитанов и благословил их на военные действия в акватории Нового Карфагена, щедро предложив половину добычи при условии, что капитаны возьмут на себя текущий ремонт и содержание экипажей кораблей.

Потом я встретился с Афросибом. Уверив его в том, что по прежнему заинтересован в новых кораблях, официально передал персу в управление Геную и все морские дела. Мы обсудили и пришли к соглашению по всем вопросам от возведения городских укреплений, до доли города в доходах от флота.

Напоследок я вызвал декуриона Сервия Секста. Он вошел, не скрывая плохого расположения духа. Я не стал выяснять, чем он расстроен и сразу перешел к делу.

— Аве Сервий, — декурион подтянулся, — Я прошу тебя об очень деликатном деле, — Сервий сразу же, как-то оживился, демонстрируя всем своим видом полную заинтересованность, — Мои жена и сын сейчас по всей вероятности живут в поместье сенатора Спурина. Консулы Этрурии однажды воспользовались ими для того, что бы склонить меня к угодному им решению, и я бы не хотел, что бы это повторилось когда-нибудь. Ты понимаешь?

— Да, бренн. Это плохо, когда близкие люди, — он замолчал, подбирая слова. Я же решаю облегчить ему эту задачу.

— Ты правильно все понимаешь. Возьми у Афросиба все необходимое для того, что бы привези Спуринию и сына в Геную. Когда передашь их на попечение Афросиба, скачи в Мельпум. Я буду ожидать тебя в столице. — Его лицо уже не было хмурым. Сервий выглядит счастливым.

— Я все сделаю бренн. Скоро мы увидимся снова, — Секст убегает, и я, остаюсь довольным, что решил поручить это дело именно ему. Хотя, если не его с умбрийцами, то и отправить с такой миссией в Этрурию мне больше некого.

Оставшись один, предаюсь грезам. Чувствую, как сильно соскучился по Гвенвил и детям. Завтра уеду в Мельпум, и пусть мир подождет. До конца года я буду принадлежать только себе.

Конец первой книги.