Александр Беловец - Источник [СИ]

— Да уж, чувства юмора художнику не занимать, — он хмыкнул и потянул дверь на себя.

Внутри оказалось на удивление светло и чисто, видимо хозяин умел держать в узде неблагонадёжных посетителей. Справа от входа за большим деревянным столом несколько человек громко выкрикивали тосты и стукались медными кружками. Рядом ещё трое аплодисментами подбадривали четвёртого, терзающего струны. Пятый пытался петь, заикаясь от выпитого алкоголя.

А за стойкой стоял огромный детина и, перекатывая во рту длинную щепку, наблюдал за происходящим из-под чёрных бровей таких же густых, как и его засаленная шевелюра.

Видя, что никому до него нет дела, сержант прошёл к стойке. Здоровяк равнодушно мазнул по нему взглядом глубоко посаженных бычьих глаз и продолжил наблюдать за весельем. Колин кашлянул в кулак и поинтересовался, может ли он увидеть хозяина, на что чернобровый буркнул, что он его видит в этот самый момент. Тогда сержант извлёк на свет медальон и положил рядом с огромной ладонью. Не меняя позы, здоровяк перекатил щепку в другой угол рта и тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнёс:

— Ты не похож на воспитанника Храма.

— Совершенно верно, — кивнул Колин, — я не из Храма.

— Тогда кто ты и откуда у тебя мой медальон?! — щепка угрожающе хрустнула.

— Его мне дал воин по имени Скахет. Он сказал, что хозяин поможет с лодкой.

Чернющие как смоль брови взлетели над переносицей. Выплюнув под стойку огрызок щепки, трактирщик кивнул:

— Мне знакомо это имя. Как сейчас помню светловолосого паренька с серьгой в ухе.

Поняв, что его проверяют, Колин хмыкнул.

— У Скахета никогда не было украшений, да и волосы почерней твоих будут.

Не приняв шутливого тона, трактирщик наградил сержанта долгим взглядом. Затем, видимо что-то для себя решив, медленно проговорил:

— В полночь… Бухта Зордео… На оклик ответишь «н`котар». Уяснил?

Колин повторил и хотел, было забрать медальон, но огромная как лопата ладонь его опередила.

— Это останется у меня! — рыкнул трактирщик. — И передай своему дружку, что лимит исчерпан.

Сержант вопросительно выгнул бровь, но хозяин посчитал разговор оконченным. Он достал из-под стойки новую щепку, не в пример длиннее первой, и продолжил то занятие, за которым его застал Колин.

Лишь оказавшись за пределами порта, сержант почувствовал, как спало напряжение, словно клещами сжимавшее на протяжении всего разговора. Хотя он старался шутить и выглядеть расслабленным, но только теперь понял, что это был самообман.

— Ну и дружки у тебя, — протянул он, присаживаясь на мешок с вещами. — Я чуть не обделался при виде того бугая.

— Да, Хударгард такой, — улыбнулся черноволосый воин. — Многие впадали в ступор от одного его вида. И что он сказал?

— Сказал, что лимит исчерпан.

— Проклятье!.. В отличие от старшего брата, этот внебрачный сын морской гаруды никогда меня не любил… Но он поможет?

— Полночь. Бухта Зордео. На оклик ответить «н`котар», — повторил Колин слова трактирщика. — Знаешь, что это означает?

— Не бери в голову, — отмахнулся Скахет, — что-то на языке Змеиных островов. Давай-ка поднимайся.

— Дай отдышаться.

— Ну как знаешь. Только если хочешь попасть на корабль, догоняй.

Воин развернулся и бодро зашагал по тропинке бегущей параллельно порту. Колину ничего не осталось, как сплюнуть и поспешить за спутником…

С гребня особо высокой волны Скорлупка резко ухнула вниз, и сержант едва не полетел за борт, успев в последний момент ухватиться за какой-то канат. Встав на ноги, он только сейчас почувствовал, что промок до нитки.

«Пора на боковую», — решил Колин и направился в каюту.

Нефлис — главный портовый город Заозерья встретил друзей ярким полднем и оглушительным шумом разношёрстной толпы. Прибывший на старенькой шлюпке лоцман, больше похожий на беглого каторжника, нежели на моряка, после короткого разговора с капитаном пришвартовал Скорлупку к одному из дальних причалов.

Это, в общем-то, не казалось странным — местные таможенники хорошо знали Тхоола и способ, которым тот зарабатывал на хлеб. А потому для его корабля неизменно отводили причал подальше от портовой конторы и портового начальства. К слову сказать, соседи Тхоола по причалу тоже не относились к законопослушным гражданам, и груз в их трюмах также далеко не полностью соответствовал тому, что был перечислен в свитках, скреплённых печатью Аскельского Купеческого Союза.

Оказавшись на пристани, путники моментально смешались с толпой. Лишь благодаря крепким локтям воина им удавалось проталкиваться вперёд, сквозь бесчисленное скопление торговцев, купцов, солдат и просто нищих бродяг, что вечно шатаются в любом порту в надежде на лёгкую добычу. Шум стоял такой, что Колин даже не слышал собственного голоса, а от витавшего в воздухе запаха солёной рыбы вскоре начало мутить.

Прошло довольно много времени — так, во всяком случае, показалось сержанту — прежде чем друзьям удалось выбраться из толчеи, миновать ворота, отделяющие бедную портовую часть города от более богатой и, наконец, перевести дух.

От ворот расходились в стороны сразу несколько улиц. Самая широкая и прямая вела, наверное, в центр и Колин подумал было, что по ней-то они и пойдут, но Скахет рассудил иначе. Он быстро свернул влево и зашагал по узкому коридору, образованному тесно стоящими домами. Улочка вывела их на крошечную площадь прямо перед ярко освещённой гостиницей.

Гостиница называлась Счастливый Странник — так, по словам Скахета, гласила табличка над входом. Название показалось Колину удачным. Любой странник, которому удалось добраться сюда живым и невредимым, должен был, по его мнению, чувствовать себя невероятно счастливым. Тем более что и сама гостиница выглядела солидной и респектабельной, и при первом же взгляде говорила усталому путнику о хорошей еде, покое и безопасности.

Это был довольно большой трёхэтажный дом, сложенный из ровных серых камней, с большими окнами и крытый ярко-красной черепицей. На первом этаже, как и положено, разместился трактир, откуда долетали оживлённые голоса, звон стаканов и ни с чем не сравнимый запах жареного мяса. На втором и третьем, по видимому, находились гостевые комнаты. Неподалёку от входа пристроилась коновязь для лошадей.

Миновав довольно массивную для такого заведения дверь, друзья оказались в небольшой комнатушке, судя по всему выполняющей роль приёмной. Накинув на голову глубокий капюшон поношенного балахона, который он бесцеремонно стащил из каюты, Скахет нетерпеливо постучал по стойке.

Через раскрытые двери в обеденный зал Колин глядел на крепкие дубовые столы, а также на миловидную прислужницу, сновавшую туда-сюда с пригоршней кружек в руках. Больше ему ничего рассмотреть не удалось, потому что открылась дверца сбоку от стойки, и в приёмной возник хозяин сего почтенного заведения, одетый в шёлковую мантию цвета имбирного пива. Черты лица вошедшего показались Колину смутно знакомыми — где-то он уже видел эти холодные глаза из-под густых бровей, но вот где — как отрезало.