Евгений Ходоровский - Раднесь (СИ)

Забросило Артёма относительно недалеко, если сравнивать с Дедом Васей, которого при инициации судя по всему перенесло во времени на многие тысячелетия в будущее. Парню относительно повезло, он хотя бы что-то знал о том времени и месте, куда он попал. Более того, как оказалось, это место и время ему довольно подробно описывал его дед Игорь, когда рассказывал ему легенды и предания их рода. Судьба Артёма удивительным образом сплелась с жизнями его прародителей. Как в последствии выяснилось при беседах с Иваном-волком, он — тот шаман, с которым крепко сдружился Дед Архип, работая в тайге на пасеках.

Всю жизнь Ивана мучили какие-то непонятные видения и голоса в голове, в семье его считали странным, сторонились. В результате Иван вырос несколько угрюмым и даже иногда злобным человеком, за что и получил прозвище Хоза Лей — «длинный хвост», что на языке манси означало волк. К тридцати годам Иван окончательно бросил попытки как-то ассоциировать себя со своим родом-племенем, ушел в тайгу, построил себе хижину, стал вести уединенный образ жизни. Теперь он хотя бы не испытывал проблем с людьми, так как вокруг него на многие десятки километров попросту простиралась тайга с зверьём, птицами, в её реках и озерах рыбами, но не людьми. Но проблем, связанных с особенным, чутким восприятием мира, ему не удалось избежать, напротив, в уединении его дар окреп, пришло понимание многих необычайных ощущений, не связанных с реальным, физическим миром.

Так он стал шаманом. Странного отшельника так стали называть люди его племени, которые время от времени волею судеб так или иначе всё же пересекались с ним по жизни. Всё время, которое у него оставалось свободным от борьбы за существование, он тратил, как сказал бы современный человек, на медитации. С виду это так и выглядело — тело недвижимо, не подаёт каких-либо признаков бодрствования, а сознание носится где-то свободным духом. В конечном итоге Ивану это дало некоторые полезные свойства. В те редкие моменты, когда он встречал людей, он был им воистину полезен — мог лечить духовные и телесные болезни, потому что с помощью тонких миров видел истинные причины людских недугов, мог общаться с душами людей. Но он так и не научился жить в социуме, а после того, как понял, что он может и умеет, и сколько физических сил это отнимает, вообще стал избегать каких-либо контактов с людьми. Единственного человека, которого он хоть как-то мог вынести на некоторое время, Архипа, уже далеко немолодого старовера из-под Казани, Иван иногда навещал на пасеке, которая располагалась относительно близко от его уединенного жилища. Ему нравился этот старец, потому что он был всегда в хорошем расположении духа, у него не было болезней ни физических, ни душевных. Да и мёд он делал отличный, и Ивану в его кисло-унылой жизни сладеньким медком полакомиться шибко хотелось. Дети Архипа уже давно встали на ноги, обзавелись детьми, жена умерла, в общем-то он тоже был в какой-то степени отшельником в летний период, когда пчёлы собирали ему мёд. Зимой же он перебирался в скит, к детям, там нянчился с внуками, чем мог помогал родственникам выжить в этом суровом таёжном крае.

Когда Артём с изяществом слона в посудной лавке ворвался в сознание вогула, тот сидел в своей хижине, лениво пожёвывая опостылевшую строганину, которой он питался уже всю зиму, изредка позволяя себе разнообразие в виде запаренного овса. Иван обдумывал результаты ночного путешествия в тонкий мир, ощущая одновременно сильное любопытство и страх перед неизведанным. В этот миг он почувствовал, что в сознании буквально кто-то ворочается, как будто одна из тех неведомых теней из ночного транса очутилась прямо в голове. От ошеломляющего ужаса Ивана подбросило вверх так, что он пребольно ударился о низкий потолок своего скромного жилища. Вогул закричал изо всех сил, стал метаться из стороны в сторону, но ощущение присутствия потустороннего существа в нем не проходило. С безумным воплем дрожа всем телом Иван выскочил из хижины в чем был на снег. Когда он немного поуспокоился, во многом благодаря хитроумной выдумке Артёма, его уже от мороза и испытанного потрясения просто колотило. На дворе шёл март месяц, зима лишь по календарю закончилась, а в тех суровых краях и намёка не было, что скоро весна, разве что дни стали равны ночи. В общем надо было убираться с мороза в жилище, к очагу, греющему тело и душу безумно длинными зимними днями и ночами, которые крайне трудно отличить друг от друга на Северном Урале.

Сквозь малюсенькое оконце, которое вместо стекла представляло собой кварцевую пластину, вмурованную в стену, сложенную из каменных валунов, в уныло-убогую внутренность хижины задорно просачивался весенний солнечный луч. Немного придя в себя после перенесенного потрясения и холода, Иван постарался сосредоточиться на этом луче, ибо солнце всегда для него было символом надежды и уверенности.

— Длинный Хвост, — обратился Артём к Телу, — ну, ты как, дружище?

— Уже лучше, — абсолютно спокойно ответил вогул.

— Ты не должен был заметить моё присутствие у тебя в сознании.

— Кто ты? И почему ты залез ко мне в голову? Это потому что я вижу тени? Я навлёк на себя кару, потому что увидел недозволенное?!

— Узбагойзя, — Артём послал в сознание Тела образ лемура с полуприкрытыми огромными глазами, являющегося в широких массах пользователей Интернета образом спокойствия и безмятежности. Тело опять напряглось от увиденного, и Артём начал чувствовать накаты паники. Он понял, что немного поторопился со своими шуточками, и надо срочно исправлять ситуацию.

— Вогул, запомни раз и навсегда. Во-первых, я тебе не враг! Во-вторых, не думай, что ты какой-то особенный, я не специально именно тебя выбрал. Почему я здесь, надо разбираться ещё. Я в таком же недоумении, как и ты. И вообще, хуже, чем сейчас тебе точно не будет, — Артём мысленно предложил вогулу оглядеться по сторонам. Между тем, окружающая обстановка жалкой лачуги производила крайне удручающее впечатление, — Посмотри вокруг, Хвост! Ну как ты живёшь! Бабу тебе надо, бабу!

Иван ошалело повиновался призыву и посмотрел по сторонам. Потом до него дошел смысл последних слов Артёма, — Такую, как ты мне показывал?

— Какую? Чего я тебе показывал? А! Эту… Ах ты шельмец! Раскатал губу, — посыпал на несчастного вогула Артём непонятными образами, — Нет, дорогой мой, куда тебе… Любую, Ванечка, любую, которую ты сможешь найти в этом Богом забытом крае, и которая хоть чуть-чуть тебе понравится, — мысленно улыбнулся Артём, — И вообще, о каких тенях ты мне толкуешь? Ты что, видишь что-то особенное, чего другие люди нет?

— Я с детства мучаюсь видениями. Из-за этого мне пришлось покинуть родное племя, потому что меня считали странным и сторонились. Я всегда чувствовал себя изгоем, и когда немного окреп, сбежал в тайгу от них от всех.