Эдгар Крейс - Операция «СССР-2»

– Группа товарища «Иванова» уже самостоятельно приняла такое решение. Они дали главарю московских бандитов своё согласие, и предлагают использовать в качестве «подсадного» бывшего циркача-фокусника, но это очень рискованно, Юрий Владимирович. Этот человек лишь бывший артист. Он очень хорошо играет в карты, может показывать с ними различные фокусы. Возможно ему и удастся завязать какое-то знакомство с человеком Гиви, что-то выяснить у него, но он не профессионал, а в бандитской среде неопытному человеку очень легко себя раскрыть, и это может иметь самые нежелательные последствия для разыскиваемой нами Кати Надеждиной. Кавказцы могут насторожиться, перепрятать её или просто убить.

– Как его зовут этого артиста, который добровольно хочет пойти в логово к бандитам, чтобы спасти Катю Надеждину?

– Василий Орешкин, Юрий Владимирович! Бывший фронтовик, имеет боевые награды. По военной специальности – разведчик. Друг семьи Надеждиных. Именно он рекомендовал Екатерину Надеждину для работы в институте прикладной математики.

– Значит, говоришь, разведчик-циркач Орешкин…, – посмаковал фамилию добровольца председатель комитета. – Хорошая фамилия, даже очень хорошая фамилия! Так пусть этот Орешкин для бандитов, похитивших сотрудницу очень важного института станет по настоящему крепким орешком! Пусть это внедрение будет одним из элементов предстоящей операции «Купец». Когда товарищу Орешкину нужно будет приступить к внедрению к бандитам?

– Через три дня, в субботу.

– Три дня? – задумался председатель комитета. – Времени, конечно мало, но будем надеяться, что сплав опыта фронтового разведчика и циркового артиста принесёт свои плоды и нам удастся подойти поближе к кавказской группировке бандитов, а там узнать: куда они спрятали Катю Надеждину! Тщательно проработай план операции и предоставь его мне для ознакомления! Личную проследи за подготовкой товарища Орешкина. Будем надеяться, что девушка ещё жива!

Кличка «Наташка» к Кате так и не приклеилась, даже несмотря на упорное желание хозяина подпольного швейного цеха называть её именно так, а никак иначе. Новые подруги по несчастью её звали Надежда. По её фамилии. Отчего-то она стала у подневольных швей ассоциироваться со скорым освобождением из постылого рабства. А почему так произошло – никто из рабынь кавказского хозяина объяснить не могли. Таких же бедолаг, как Катя только в одном её цехе было собрано около трёх десятков. С разных республик они разными путями попали в рабство. Кого обманом, кого за долги, кого покупали на «любовь», кого прельщали хорошими заработками, а кого и просто крали, как Катю. Сколько таких без вести пропавших числится в милицейских сводках по всему Союзу? Сотни, тысячи, десятки тысяч? В каждом районе, республике по-своему. Но часто формулировка записи в картотеке одна и та же: ушли из дома и не вернулись. По закону заявление о пропажи человека можно было подавать только по истечению трёх суток, а за это время «пропавшая» девушка будет уже очень далеко от родного дома.

Русские, белорусские, украинские, узбекские женщины, как и женщины других национальностей, со всего огромного Советского Союза круглосуточным трудом приносили своему хозяину баснословные по тем временам деньги. Процесс выжимания жизненных соков был поставлен на широкую ногу. С людьми особо не церемонились, за их здоровьем шибко не следили. Здесь один принцип выживания: работай до упора. Но, если заболел – это твоя проблема. Никто от работы на время болезни не освобождал. Даже, если женщина просто валилась с ног от бессилия. Упадёт – давали отлежаться несколько суток, а если и тогда работница не приходила в себя или не могла качественно работать, то она просто бесследно исчезала, а вместо пропавшей женщины хозяин привозили новую «Наташку».

Катя пыталась подговорить своих новых подруг к бунту, но тут же нашлась стукачка и на следующий день всех участниц «заговора» посадили одну воду. Еды не давали весь день, а Катю на трое суток посадили в холодный карцер на голодный паёк, в одной тоненькой, хлопчатобумажной робе. Это было всего два дня назад, а сегодня Катя вновь сидела за электрической швейной машинкой. Как и обещал хозяин её посадили на пошив брюк из джинсовой ткани. Материал был плотный. Сложный для машинки, а на утолщённых швах иногда ломались иглы. Вот и сейчас машинка встала. Катя попыталась повернуть остановившийся маховик рукой, но тонкая игла подло щёлкнула и обломилась на самом слабом месте – возле ушка, куда вдевали нить. Девушка почувствовала, что за спиной кто-то стоит. Она обернулась и увидела бригадира-надзирательницу. Та была, как и все, даже самые маленькие начальники, из местных жителей. Может даже какая-то родственница хозяина.

– Русская дура! – тут же перешла на крик бригадирша. – Импортную иглу сломала! Без еды на три дня тэбя оставлю! В карцер тэбя посажу!

От излишней полноты её глаза выглядели совсем крохотными, а от того ещё больше злыми, в довесок ещё тройной подбородок и толстые, обвислые щеки. Глаза бригадирши моментально налились кровью. Она замахнулась и хотела ударить Катю по лицу, но та перехватила руку обидчицы и резко оттолкнула её от себя. Бригадирша, теряя равновесие, беспомощно замахала руками и завалилась на спину, сметая со стоящего рядом стола целую стопу заготовок. Поднялся такой несуразный крик-шум, переходящий в истерический визг, что даже хозяин прибежал. Поначалу он ничего не понял. На полу лежит заваленная тканями бригадирша и орёт как полоумная, а Катя сидит рядом с ней на стуле и с безразличным видом на неё смотрит. Наконец неповоротливая бригадирша сорвала с лица, закрывавшую ей глаза кусок ткани и увидела стоящего рядом с ней хозяина.

– И чего здесь такого происходить? – недоумённо спросил тот.

– Убери её отсюда немедленно! – вновь завизжала бригадирша. – Или я, или она!

– Да ти скажи мне толком: чего ти тут вся в дорогих материалах лежишь на полу и громко кричишь? Упала чито ли? – продолжал недоумевать хозяин и покосился на смиренно сидящую на стуле Катю.

– Это она меня толкнула! – гневно показала бригадирша на строптивую швею.

– И чито ти такое говоришь! Где ти, а где она! Ти целих сто килограмм весишь, а она…, – недоумевающе произнёс хозяин, обернулся к Кате и указал на мирно сидящую девушку толстым пальцем. – … хорошо, ежели она весит сорокь кило! Давай, не лежи тут, вставай! Нечего попусту на полу без дела валяться!

Только тут Катя заметила, как хозяин и бригадирша чем-то похожи друг на друга, даже полнота у них проявлялась одинаково.

– Ти чито! – продолжала возмущаться бригадирша, одновременно пытаясь встать.