Эдгар Крейс - Операция «СССР-2»

– А разве тебе можно пить? – осторожно спросила Катя, глядя, как любвеобильный кавказец легко опустошил полный бокал вина. – Тебе же за рулём, в горах машину вести придётся.

– Да ти смеёшься надо мной, женщина! Настоящий мужчина никогда не пьянеет! А тем более, что тут пить! – воскликнул Гиви и указал на две двухлитровые, запылившиеся от времени бутылки из тёмного стекла. – Мой отец, – это вино заложил, когда я родился на свет! Ти понимаешь – сколько лет этому вину?

Катя отрицательно покачала головой, а затем лишь чуть-чуть отпила вина из предложенного ей бокала и осторожно оторвала одну спелую ягодку от большой грозди винограда.

– Мне двадцать девять лет! Следующий год мне целий юбилей будет! Теперь понимаешь, какое это зрелое вино! Эх, тебе, женщина, это никак не понять!

Гиви налил себе ещё вина. Поднял бокал и разразился тостом минуты на две-три, не меньше. Затем внимательно посмотрел, как аккуратно, совсем небольшой глоточек сделала Катя и улыбнулся.

– Вижу, что ты пьёшь моё вино, чтобы меня не обидеть, но не надо так делать! Ты ведь совсем не любишь пить и это очень хорошо для женщина! Дети у тебя здоровые родятся и это хорошо, потому, что я хочу, чтобы у меня были здоровые дети! – широко улыбаясь произнёс Гиви и приобнял за плечи Катю, но тут же отстранился. – Фу, как воняет твоя одежда! Надо поменять!

В это время Катя нарочно, неловко повернулась, и ваза с фруктами с грохотом полетела на пол. Гиви машинально повернулся на звон бьющегося стекла, а Катя в это время быстро схватила со стола бутылку и со всей дури врезала ему по голове. Бутылка из тяжёлого стекла, да ещё полная вина, сделала своё дело. Гиви как подкошенный безвольно рухнул на пол, а Катя, лишь мельком взглянув на него, да тут же бросилась к телефону. Набрала «ноль-два», милицию и стала ждать, нетерпеливо подгоняя длинные гудки в трубке:

– Ну, же! Возьмите скорее трубку! – тихо твердила она.

Наконец на том конце провода трубку взяли и ленивый голос произнёс: «Алло!» и что-то ещё на грузинском. Катя поняла только, что назвали имя и фамилию, но она немного растерялась из-за того, что не знала грузинского и не запомнила ни имени, ни фамилии говорящего. Но, потом себя пересилила, приободрилась и чуть ли не закричала в трубку:

– Приезжайте скорее! Меня украли!

– Ти чьто такое там говоришь! Совсем пьяный что ли! Ещё раз позвонишь, арестую и будешь сидеть у меня клетка! – недовольно ответил мужчина в трубке и тут же пошли короткие сигналы отбоя.

Трубку на том конце положили, даже не дослушав до конца звонящего. Катя опасливо посмотрела на начинающего приходить в себя Гиви. Дрожащими от страха пальцами она снова быстро набрала «ноль-два». Снова пошли гудки. Трубку вновь подняли и снова что-то по-грузински.

– Меня сейчас убьют, – тихо произнесла Катя, увидев, как на неё посмотрел Гиви.

– Ти хто там такой? Имя, адрес говори! Зачем такой глюпий шьютка мне говоришь! – возмущался старый милиционер.

В это время в кабинет ворвался хозяин подпольного цеха. Он мельком взглянул на с трудом встающего с пола Гиви, который шатался и держался за окровавленную голову; на Катю, держащую телефонную трубку в руке – и сразу всё понял. Не смотря на свою неповоротливость, он быстро дошёл до стола, выхватил из рук Кати телефонную трубку, а саму её оттолкнул в сторону. Та упала, а хозяин уже что-то быстро объяснял милиционеру на грузинском и улыбался, глядя на лежащую на полу Катю. Потом спокойно положил трубку и многозначительно посмотрел на строптивую девицу.

Это был вечер субботы. Всего через несколько часов, в Москве начиналась большая игра, на которую словно мотыльки на огонь слетались самые состоятельные люди Советского Союза. Официально игра в карты на деньги в стране была запрещена, но как известно: если нельзя, но очень хочется, то можно! В отличии от множества мелких игр-посиделок с мизерными ставками здесь люди не скупились на деньги.

Василий подъехал вместе с некоронованным королём московской братии по кличке «Вечный» аккурат к самому открытию. Званая публика уже ждала начала битвы за большие деньги. Подельник Гиви сидел за столом из зелёного сукна и нервно поглядывал на своих соперников. Василий вошёл в зал весь в белом. В одеянии очень даже похожем на костюм Гиви. Его напарник чуть ли не приоткрыл рот от удивления. Неизвестный ему игрок шёл в сопровождении самого главаря местных бандитов, а это уже о многом говорит. Такой вывод напрашивался сам собой. Здесь не было принято знакомиться, называть свои имена. Здесь только играли на деньги. Кто-то выигрывал, а кто-то расставался со своими деньгами. Кто-то расставался легко, а кто-то не очень. Страсти накалялись нешуточные, а поэтому личное оружие все входящие добровольно сдавали охране, ибо знали, что всё равно обыщут и найдут, а тогда позора и косых взглядов не оберёшься. Василий тоже сдал на входе свой «Браунинг», оставив при себе только небольшой чемодан для бумаг типа «дипломат». Некоторые его ещё называли на западный манер: «кейс». Там была чуть ли не сотня тысяч рублей. Комитетчики отвергли деньги Колокольцева и Крылова, а вместо них снабдили их «меченными» деньгами, у которых все номера были переписаны. Над имиджем Василия тоже они поработали, ибо уже знали любимый стиль одежды Гиви. Они многое уже о нём знали, включая и адреса родителей, друзей, знакомых, но по этим адресам Гиви уже давно не появлялся, а напрямую интересоваться его нынешним местоположением – значит заранее спугнуть добычу вместе с его пленницей. Косвенным путём узнали, что он может быть каким-то образом связан с нелегальным производством, но где эти подпольные цеха – тоже не известно. Всей возможной информацией о Гиви комитетчики снабдили Василия.

Тот был профессиональным артистом. Ещё до войны окончил цирковое училище и умел произвести на людей нужный ему впечатление. Мог прикинуться эдаким простачком, а мог и выдавать себя за респектабельного гражданина. Мог заставить плакать, а мог и вынудить хохотать до изнеможения. Мог вызвать доверие и открытость собеседника. Одним словом, прирождённый разведчик с артистическим образованием. Во время войны во фронтовую разведку шли в основном отчаянные люди. Не мало было среди них и людей с откровенно бандитским прошлым. Поэтому, Василий хорошо знал и этот контингент. Но, этот опыт ему сейчас бы не очень пригодился. Он играл человека из министерства. Он знал, что подельника Гиви звали Тамаз и он очень жаден до денег, а в тоже самое время неимоверно азартен, что по слухам и вогнало его в большие долги перед Гиви.

Играли без пиджаков, в одних рубашках и засученными почти до локтя рукавами. Все должны были видеть, что игра идёт честно. А ещё: тщательный обыск на входе. Таковы неукоснительные правила бандитского игрального зала.