Александр Громов - Запретный мир

Ничего необычного не происходило на краю леса: хозяева долины умерщвляли соседей-недругов, опрометчиво вторгнувшихся в их владения. Так всегда было и всегда будет. Разве воины Земли всего-навсего вчера не навалили горы тел плосколицых? Невозможно сосчитать, сколько раз происходило одно и то же с разными вариациями и одним смыслом, таких чисел просто нет в человеческом языке. Для счета не хватит ни звезд на небе, ни волос на голове. Может быть, только река, если разбить ее на капли, даст истинное число. Но ведь река течет, и старые мириады капель сменяются новыми…

Пусть так. Пусть убийство воинственных чужаков привычно, как восход солнца, и никто не ведет бесполезный счет битвам и стычкам. Пусть так и надо, но подите объясните это истребляемым. Сейчас Юмми больше всего хотелось крикнуть: «Не надо! Зачем?! Вы слышите, я не хочу!!!»

И, проснувшись, посмеяться над ночным наваждением, недоброй шуткой легкомысленных духов сна.

Нет, все-таки этот бой отличался от бесчисленного множества других. Никогда еще в схватку не вмешивались люди, столь не похожие ни на Волков, ни на крысохвостых, и уж меньше всего на людей Земли. Никогда еще удары неведомого, явно колдовского оружия не были столь сокрушительными!

Медь мечей и топоров звенела, споря с чудесным оружием, и не могла переспорить. Богатырь с волшебной палкой, невысокий ростом, но имеющий чрезвычайно мощный торс, крушил крысохвостых направо и налево. Его помощник, а может быть, и раб, одетый, словно облитый, во все красное, неловко, но яростно орудовал копьем, прикрывая богатырю спину. Оба кричали, и их крик не походил на боевой клич ни одного из известных Юмми племен.

Впоследствии Юмми не смогла, как ни старалась, восстановить подробности схватки. В памяти остались лишь обрывки: наседающий приземистый крысохвостый, чье-то залитое кровью лицо, распяленный в мученическом крике рот, мелькание волшебной палки и удары, удары…

Вдруг не стало страха. Осталось лишь громадное удивление: она еще жива! Куда-то исчез тот гнусный, что наседал на нее с мечом, смеясь над зажатым в ее руке обломком копья. Кажется, его ухитрился проткнуть странный чужак в красной одежде… И врагов вроде бы становится меньше…

По-прежнему пятеро на одного. Но разве это много, когда от соединенного отряда воинов Земли и Волка осталась лишь она, Хуккан да израненный Куха, а на их стороне могучий союзник с волшебным оружием!

Свершалось небывалое: израненная мышь грозила горностаю. Уцелевшие крысохвостые разом, как по команде, отпрянули, больше не рискуя попадать под неведомое смертоносное оружие. Заминка длилась не дольше нескольких мгновений. Затем, тяжело дыша, богатырь взметнул над головой волшебную палку и сделал шаг вперед — один, другой…

После третьего его шага крысохвостые побежали.

— А классно мы их сделали! — в который раз похвастался Юрик. Он никак не мог успокоиться, сучил лапками, подсигивал на месте, и глаза его горели.

— Ничего не классно, — тяжко вздохнув, возразил Витюня. — А я еще тех побил…

— Каких еще «тех»?

— Ну, которые утром…

— Запиши в послужной список, — фыркнул Юрик. — По-моему, у них это дело в почете.

— Какое дело? — не понял Витюня и заморгал. — В список заносить?

— Ох, не могу я с тобой… У них и письменности-то, наверно, никакой нет. В почете черепа крушить, понятно?

Повинуясь безотчетному желанию, Витюня запустил пятерню под треух и пощупал макушку. Вспотела, а так ничего… Череп пока в порядке.

Нет, все вышло не так уж плохо, во всяком случае, трое оставшихся в живых аборигенов не сделали попытки причинить вред ни ему, ни Юрику, чуть только уцелевшие обормоты с крысиными хвостиками на щитах что есть духу дернули через поле. Тем не менее Витюня не бросал наскоро обтертый травой лом и вообще держался настороже. Мало ли какие у местных дикарей понятия о благодарности. Подкрадутся сзади и угостят топориком по головушке — с диких станется. Ежу понятно: эти гнались за ним да за Юриком, пока не угодили в засаду…

Поди еще разберись, на той ли стороне они с Юриком вступили в драку! Как-то так само получилось… Может, и не на той стороне — а только нечестно это, когда пятьдесят против восемнадцати, да и от крысиных хвостов на щитах нехорошо мутит. Вон он валяется, переломленный ударом лома щит с гнусной бахромой, и вонь от него, как с помойки…

Сказать по правде, уцелевших аборигенов Витюня совсем не боялся. Один из них был изрядно посечен и едва держался на ногах, второй, рослый и сильный мужик средних лет, выглядел лучше, но Витюня не сомневался, что в случае чего легко с ним справится. Третий и вовсе пацан. Нет, напасть в открытую они не решатся…

Если бы не трупы, драка принесла бы облегчение. А так — и не поймешь, герой ты, преступник или просто жертва обстоятельств. Сволочи туземцы — выбрали для своих разборок такое место, что не вмешаться было никак невозможно. Это скольких же пришлось завалить ломом?.. Кошмар!.. Да и парашютист сгоряча сунул кому-то копьем прямо в пасть — и попал. Родственная душа, подельник, будущий сосед по нарам…

Хотя, если парашютист не врет насчет прямого попадания в иной мир, нары — дело не скорое.

Трупы валялись повсюду. Один даже стоял, заклинившись меж двух ветвей.

— Да, — проговорил с нервным смешком Юрик, — хорошо сделал местный полковник Кольт, что еще не родился.

— Почему? — спросил Витюня.

— Потому что он уравнял бы шансы.

Пока Витюня напрасно морщил чело, пытаясь постичь сказанное, Юрик вывернул оба кармана комбинезона, осмотрел их с не меньшей тщательностью, чем старатель свой лоток, и, уцепив дрожащими пальцами одинокую табачную крошку, хищно принюхался.

— Курить хочешь? — посочувствовал сердобольный Витюня.

Юрик одарил его злобным взглядом.

— Водки хочу, — буркнул он. — Много.

— Зачем?

— Чтобы забыться.

Аборигены занимались чем-то странным. Ну, закусивший губу раненый сел у сосны, привалившись спиной к стволу, — это было понятно. Ну, второй туземец нажевал листьев пополам с корой и каким-то несусветным лыком примотал жвачку к ранам первого — это тоже было более-менее понятно. Но за каким лешим пацан обошел своих мертвецов, снимая с них что-то, а потом сбегал к горушке, где остались несколько его побитых стрелами соплеменников, Витюня не понял. Через полчаса бежавшие приведут сюда такую шоблу, что сотней ломов не отмахаешься! Драпать же надо!

Парнишка вернулся бегом, неся что-то в горстях.

— Амулеты, наверное, — неуверенно предположил Юрик в ответ на немой вопрос. — Он их с убитых снял.

— Зачем? — пробасил Витюня.