Александр Громов - Запретный мир

— Ты думаешь…

Кудесник кивнул.

— Он сбежал от своих. Послы иногда могут являться в одиночку, но не в таком виде. Я тебе говорю, что ему пришлось бежать внезапно, не взяв с собой даже необходимого. Ведь он провел в горах ночь. Это может означать одно из двух: либо наши восточные соседи подверглись страшному разгрому и лишь одному колдуну удалось уйти живым — однако мы ничего не знаем о войне в долине людей Земли, — либо старик просто сбежал. Почему он захотел сбежать, ты, вождь, вероятно, догадываешься…

Ур-Гар кивнул:

— Чужаки. Договор. Для старого дурня он дороже судьбы своего племени.

Мяги улыбнулся, и вождю на миг показалось, что прямо ему в лицо улыбается, пряча жало, большая холодная змея.

— О судьбе племени обязан думать вождь и старейшины, а маг, кроме этого, должен думать о многом другом. Я не удивлен, что Растак обманул нас — ты на его месте сделал бы то же самое, и я бы тебя одобрил… На время. Воспользовавшись чужаками для пользы племени раз или два, я затем постарался бы умертвить их во благо всех племен, соблюдающих Договор, безразлично — нашего мира или любого из смежных. Пусть даже крысохвостые остались бы ненаказанными. И поверь, вождь, я знаю, о чем говорю. — Мяги легко выдержал прищуренный взгляд вождя. — В этом деле нельзя входить во вкус. Я убежден, что Растак никогда этого не поймет. Думаю, что Скарр пытался уничтожить чужаков, и ему это не удалось.

— И поэтому он сбежал к нам, — продолжил, кивнув, Ур-Гар. — Ты мне все уши прожужжал о том, что есть в мире что-то такое, ради чего можно поступиться пользой или даже самим будущим своего племени. Ты действительно веришь, что это так?

Мяги только наклонил голову. Повисла тишина. Негромко потрескивали дрова в очаге жилища вождя, и языки огня освещали носилки с изможденным телом чужого колдуна. Струйка слюны точилась по редкой бороде из безгубого рта. Лишь опытному глазу было заметно, как едва-едва поднимается и опускается впалая грудь. Старик дышал редко и мелко — но дышал…

— Мне любопытно другое, — задумчиво проговорил Ур-Гар, меняя тему разговора на менее скользкую. — Не то, почему Скарру захотелось перебежать к нам, а то, почему ему удалось это сделать. Скажи мне, кудесник, любимец богов и духов, это нормально?

— Ты хочешь спросить, где были воины и не пора ли пощупать мечом крепость земель на восходе, — спокойно и утвердительно произнес Мяги. — Ты прав, Растак, скорее всего, бросил все силы на соседей, скоро мы узнаем, на каких. Но ты ошибаешься, думая застать его врасплох. Наверняка мы уже опоздали. Вспомни, часто ли мы сами оголяли границу? И надолго ли?

— Тогда что ты предлагаешь?

— Ждать. Вести разведку, но очень осторожно, чтобы ни один из наших не попался людям Земли. Быть начеку. Когда наши лазутчики в последний раз пересекали восточную границу? Не верить Растаку ни в чем. Приказать мастерам по меди не увлекаться мотыгами и лемехами — пусть делают оружие. Немедля послать гонцов к Лосям, Медведям и Вепрям и договориться о союзе на случай войны. Обещать все, что можно. — Уловив недовольное движение вождя, Мяги едва заметно повысил голос: — Да, все, что можно. Теперь уже недостаточно добиться, чтобы нам неожиданно не ударили в бок соседи, — вполне возможно, всем нам понадобится большое войско, вроде тех, о которых говорится в древних сказаниях. Думается мне, очень скоро у наших границ объявится враг пострашнее крысохвостых. И еще — даже под угрозой несвоевременной войны нельзя выдавать Скарра… Всем этим следует заняться тебе, вождь, и немедленно. А я со своей стороны, — Мяги снова улыбнулся, — тоже займусь кое-чем, что пойдет нам на пользу, но не стану утруждать тебя, вождя и воина, мелкими заботами колдуна, готового при первой возможности задуматься о том, что выше судьбы племени Волка…

Не успело победоносное войско войти в селение людей Земли, как Юрик понял, что оценил стратегический гений Растака только наполовину. Передового отряда в деревне не оказалось; как вскоре выяснилось, он не задерживаясь прошел дальше, оставив лишь одного воина, который и сообщил Хуккану новое место рандеву: на закатном склоне Плешивой горы в часе ходьбы от места, где во время битвы с плосколицыми изнывал без дела заслон, только раз угостивший незваных гостей парочкой катящихся валунов. Уже через пять минут, едва успев поприветствовать домашних и оставив в селении раненых, ведомый Хукканом отряд продолжил движение, хотя кое-кто из ветеранов и ворчал, что сейчас-де самое время отлежаться у очага, побаловаться с женой, а вечером поблагодарить духов за удачный поход и устроить праздник, да, в конце концов, попросту выспаться, вместо того чтобы снова сбивать ноги в стремительном марше, вдобавок в гору!

Хуккан же, очевидно, получив от вождя особые указания, и ухом не вел. Лишь когда половина подъема осталась позади и на коротком привале Юрик, ловя ртом наполненный комарами воздух, обратился к правой руке вождя с недоуменными расспросами, тот, усмехнувшись, показал рукой куда-то на север, за гору.

— Теперь Выдры.

Юрик примолк, лихорадочно обдумывая насущный вопрос: дойдет он или не дойдет? Честно признаться, вчерашнего марш-броска хватило ему с лихвой, ноги противно дрожали и разболелись не на шутку. Нет, пожалуй, он-то дойдет, если только не будет приказано двигаться еще быстрее, а вот штангист… Н-да…

Ближе к вершине Витюня начал отставать и на все нетерпеливые понукания отвечал несчастным взглядом воловьих глаз и страдальческим мыком. Потом сел на камень, шваркнул под ноги шлем-треух, уронил лом и заявил, что дальше не пойдет, и гори все ясным огнем. В другое время Юрик рискнул бы кольнуть его копьем и заставить погнаться за обидчиком (в желательном направлении), но сейчас сам едва стоял на ногах. После краткого раздумья Хуккан приказал двум воинам поднять слабоногого богатыря и тащить его силой, а третьему, мгновенно раздувшемуся от гордости, доверил нести волшебное оружие и небывалую шапку. Витюня не противился и даже вяло перебирал ногами, предоставив другим буксировать себя куда им будет угодно. Вряд ли в эти минуты он стал бы сопротивляться, если бы его решили зажарить на костре, надев предварительно на лом в качестве вертела.

К точке встречи поспели почти вовремя: солнце висело высоко, и Растак еще не потерял терпения. Единственное, в чем он поправил Хуккана, — это приказал воинам Соболя срубить носилки и нести Вит-Юна четверками по очереди. Когда богатырь понадобится, он должен быть готов к употреблению.

Получасовой привал привел Юрика в чувство. Отсюда, с гребня горы, начинался длинный отлогий спуск в какую-то другую долину. По такому склону не захочешь, а побежишь. Уж лучше бегать согласно Ньютонову закону, нежели по прихоти туземного князька, который иначе прикажет пырнуть тебя копьем и забудет о твоем существовании. Что с того, что ты научил его вояк нападать тесным строем? Научил ведь уже, ну и гуляй. Ты же не непобедимый и устрашающий богатырь-ломоносец Вит-Юн, чтобы нянчиться с тобой, сберегая целым и боеспособным для драки…