Александр Громов - Запретный мир

Этой ночью, выплевывая в костер крупные кости истекающего соком рябчика, а мелкие размалывая не знающими кариеса зубами в костную муку, Юрик занимался тем же, чем весь минувший день: обмозговывал свое положение и, вопреки мнению туземки-жены, находил его хотя и неприятным, однако же не безвыходным.

Итак, Дикий мир. Один из трех известных аборигенам миров, где обезьяна почему-то не пожелала произвести на свет человека нормального, за что мартышке особое мерси — еще неизвестно, как сложились бы отношения с людьми, хоть сколько-нибудь испорченными цивилизацией. Неприятность: этот Дикий мир — крайний, из-за чего он имеет в соседях не семь, а только пять миров. Далее. С одним из этих пяти миров все ясно: оттуда пришлось удрать, там ждут беглецов с особым нетерпением. Второй мир — мир Рыси, как его называла жена, — тоже отпал еще позавчера: караул там был выставлен не меньший и столь же бдительный. Значит, не пройти и там…

Что остается? Как назло: Мертвый мир, Пустой мир и — самое большое разочарование — родной, Запретный мир. Мертвым миром Юрик пренебрег, Пустой мир, неохотно показанный женой сквозь Дверь, являл собой песчаную пустыню с барханами и столовыми горами на горизонте, был, по-видимому, начисто лишен всякой жизни, а равно и кислорода; что же до Запретного мира, то Юмми двое суток наотрез отказывалась даже помыслить о том, чтобы приоткрыть туда Дверь, наконец вчера сдалась и продемонстрировала свинцовое море с одиноко плавающей льдиной и сидящим на льдине белым медведем. И ничего вокруг, ни берега, ни парохода… Сволочная Дверь выводила отсюда домой — но выводила в Арктику!

Юмми нервничала — ей казалось, что чьи-то внимательные глаза следят за ними из темноты. А Юрик мыслил. Если бы Дверь вывела в Дикий мир в том же самом месте, у берегового откоса порожистой реки, — тогда да, шанс спастись просматривался бы явственно. Миры похожи. Проделать за сутки путь до другой известной Двери — и привет, добыча улизнула. Не беда, что Двери в долинах племени Земли и союзников давно уже непригодны к употреблению, — кто туда вообще стремится? Жена-туземка — да. Ну и пусть ее. Зато велика вероятность, что и в Запретном мире за другой Дверью окажется Урал, а не океан, Сахара или, допустим, жерло Этны. Если уговорить туземку еще раз открыть Дверь и неожиданно в нее кинуться…

Эту мысль как крайнюю Юрик оставил в резерве. Чего уж там, можно попытаться сманить с собой и девчонку, раз уж она все равно нарушила местное табу. Маловероятно, что она отпустит мужа в его родной мир — девчонка влюбилась до безумия, будто и не жена еще, приросла, как моллюск…

Жаль, но незачем об этом думать… Предложение поискать иную Дверь ощупью Юмми отвергла с грустной улыбкой. Юрик понимал и сам: можно без толку блуждать в поисках целые месяцы. Выходит, иди туда — не знаю куда? Дверь не кричит на всю округу о своем присутствии, шанс найти ее раньше, чем оказаться съеденным, — один к ста. Мамонты — еще полбеды, но вдруг тут в самом деле махайроды водятся? И встретиться во время странствий с палеолитическими жителями что-то не шибко хочется…

Ладно. Оставим и этот вариант в запасе. Что еще можно придумать? В принципе, можно попытаться прожить здесь недели две-три… в общем, сколько надо, пока на той стороне не решат, что беглецы рискнули уйти или погибли и не снимут с Двери усиленный караул. Вероятно, предварительно сунув нос в этот мир и убедившись, что беглецы не маячат поблизости. Стоило бы найти поодаль какую-нибудь берлогу и отсидеться, а перед Дверью оставить фиктивные следы последнего боя с местными волосатыми ребятами… Вариант? Вариант. Правда, связанный с риском встретить волосатых громил задолго до истечения необходимого срока…

Дожевывая рябчика, Юрик пытался вспомнить все, что когда-либо читал о троглодитах, и очень скоро обнаружил, что багаж его знаний состоит большей частью из картинки, изображающей рахитичного дитятю из пещеры Тешик-Таш в реконструкции Герасимова, памяти о ручных рубилах в музейной витрине и одной фразы из читанной в младшем школьном возрасте потрепанной книжки: «Треснули кости — кзамм мертвым упал на землю». Угу. Упал. Вроде бы там еще искали огонь Нао… гм… ну да, этакий пещерный добрый молодец… со сподвижниками Ням-Нямом и Гав-Гавом, кажется. И даже нашли.

Что-то еще ценное было в той книжке… Юрик долго морщил лоб и наконец вспомнил: охотничьи отряды! Ну да, точно. Троглодиты выедали всю дичь вокруг пещеры и поневоле занимались многодневным пешим туризмом. Вероятно, именно такая тургруппа волосатиков из племени Угого прошла здесь и остановилась, чтобы закусить подвернувшимся под руку недругом из племени Быгыгу. А то и соплеменником, который чем-то не угодил или попросту погиб, пытаясь забодать бизона надбровными дугами… А между прочим, дичь-то в лесу не очень пуганая! Стало быть, волосатые всееды появляются в нем от случая к случаю и ожидание сравнительно безопасно?

Похоже, что так…

Придя к такому умозаключению, Юрик повеселел и подмигнул расширившей отчего-то глаза жене: проживем! — а в следующее мгновение, чудом среагировав на шорох листвы, уже уворачивался от дубины, сокрушающей мелкие ветки на пути к голове. Завизжала Юмми.

Недооценка троглодитов чревата трансформацией в бифштекс — эту истину Юрик сформулировал немного позднее и тогда же содрогнулся, представив себе, как косматый дядя копался бы немытой лапой в его разваленном надвое черепе, выскребая извилину за извилиной (в которых так много всего!), чавкая и причмокивая. В момент же нападения думать о не сиюминутном было некогда. Тяжелый на подъем Витюня, быть может, и раскачивался бы некоторое время, из-за чего непременно огреб бы дубиной по бестолковке и тем закончил знакомство с Диким миром, несмотря на бронированный треух, — но то штангист, куда ему по части проворства до лоточника… Ужом ускользнув от варварского оружия, Юрик наугад ответил ногой, отбил ступню не иначе о чьи-то гениталии — некое широкое приземистое тело опрокинулось в кусты, оглашая лес страшнейшим воем, — здоровой рукой подхватил с кучи хвороста топорик, и тут на него кинулись.

Первого, сутулого громилу, схожего силуэтом с Витюней, Юрик, матерясь и подпрыгивая, сшиб подножкой в костер, отчего вой удвоился и в воздухе запахло паленой шерстью, и временно вывел из строя, но остальные оказались не столь просты. Хоть и были они вооружены всего-навсего дубинами, копьями без наконечников и заостренными камнями, но наседали рьяно, подбадривая друг друга какими-то хрюкающими звуками, и явно считали подвернувшуюся сладкую парочку подарком своей неандертальской судьбы. Впрочем, напавшие вполне могли быть и питекантропами — сейчас Юрику было не до антропологических тонкостей.