Александр Михайловский - Призрак Великой Смуты [авторский текст]

Сталин посмотрел на озадаченные лица пришельцев из будущего и махнул рукой.

– А, ладно, – сказал он, – если вы действительно ничего не знаете, то будем считать, что этот Хрущев сам виноват в своей смерти. Но доведите там до всех своих, чтобы больше никто у нас не пропал. Злостные оппозиционеры у нас народ штучный и все на счету. Но, раз уж на то пошло, давайте выпьем за упокой души Льва Давидовича и всех его присных, чтобы им там икалось как следует.

Выпили, прислушались к себе. Все же хорошо красное грузинское вино, которое ничуть не туманит ум, делая мысли четкими и прозрачными.

– А все таки покойник был отчасти прав, – выпив и отставив в сторону стакан, сказал адмирал Ларионов.

– В чем именно, товарищ Ларионов, он был по-вашему прав? – поинтересовался Сталин. – За свою жизнь он столько разного наговорил, что всего и не упомнишь.

– Только в одном, товарищ Сталин, – усмехнулся Ларионов, – в том, что так называемая Мировая революция процесс не одномоментный. И только.

Сталин снова потянулся за кувшином с вином.

– Поясните свою мысль, товарищ Ларионов, – произнес он, – кажется, вы раньше говорили, что вы против теории перманентной революции. Или вы изменили свое мнение по этому вопросу?

– Совсем нет, товарищ Сталин, – ответил адмирал Ларионов. – Я повторял, и буду повторять снова: теория перманентной революции – это бред собачий. Любого курсанта военного училища, предложившего таким образом проводить военную операцию, преподаватель по тактике выставит за дверь. А революция и война имеют между собой столько общего, что даже трудно сказать, чем они различаются. Уж по крайней мере с того момента, как восстание произошло и власть на местах оказалась в руках восставшего народа, любой революционер должен мыслить не только пропагандистскими, но и чисто военными категориями.

– Хм, – покачал головой Сталин, разлив вино и поставив кувшин на стол, – думаю, товарищ Ларионов, что в этом вопросе вы абсолютно правы. Но если перманентная революция полная чушь, то как же вы тогда представляете себе дальнейшее развитие мирового революционного процесса?

– Я представляю себе мировой революционный процесс, товарищ Сталин, – сказал Ларионов, – как захват стратегического плацдарма и проведение с него наступательной операции. А такую операцию просто невозможно провести в один этап, потому что за захватом плацдарма, который обязан включать оборудованный порт, пригодный для выгрузки тяжелой техники, должна последовать оперативная пауза, за время которой наступающая сторона будет накапливать на плацдарме силы и средства для дальнейшего развития своего наступления, а обороняющаяся будет ей всячески мешать и вообще пытаться ликвидировать этот плацдарм.

– Кажется, я вас понял, товарищ Ларионов, – кивнул Сталин, – Вы считаете, что совершив в России социалистическую революцию, мы пока всего лишь захватили плацдарм?

– Именно так, товарищ Сталин, – подтвердил адмирал Ларионов, – причем этот плацдарм наилучший из всех возможных. С одной стороны, Российская империя была слабым звеном в мировой капиталистической цепи, а десантные операции как раз и проводятся на тех участках побережья, где береговая оборона ослаблена или вовсе отсутствует. С другой стороны, захваченный плацдарм достаточно обширен и обладает всеми необходимыми видами ресурсов: от мессиански настроенного населения, которое можно мобилизовать на борьбу, до плодородных пахотных земель и залегающих в недрах сырьевых ресурсов, которые дадут необходимую для дальнейшей борьбы материальную составляющую.

Поскольку так называемой «Большой Земли», как это обычно бывает при десантных операциях, в нашем распоряжении не имеется, то все необходимое для последующего этапа Мировой революции мы должны будем произвести сами, здесь на месте, в первую очередь создав необходимую для этого промышленность, которая в Российской империи была откровенно слаба. Не исключено, что все это нам придется делать в условиях полной экономической изоляции, хотя хочется верить, что Советская Россия все же сумеет сохранить более или менее дружественные, или хотя бы нейтральные отношения с Германской империей.

Но, надеясь на лучшее, надо готовиться к худшему, поскольку существование первого в истории государства трудящихся будет являться прямым вызовом для всей мировой капиталистической системы. Нас попытаются, либо трансформировать через экономическое и политическое влияние, так называемая мягкая сила. А когда это не получится и подойдет срок очередного глобального империалистического передела собственности, то и уничтожить с помощью военной силы. Вот эта попытка и будет третьим этапом Мировой революции, в ходе которого Советская Россия должна будет установить контроль на Западной Европой со всей ее промышленностью, и территориями Дальнего Востока с его почти неисчерпаемыми трудовыми ресурсами. Так выпьем же за то, чтобы этот этап борьбы при всей его трагичности и неизбежности, для здешней Советской России прошел все же куда легче, чем это было в нашей истории. Время подготовиться к нему у нас есть и нам не надо, как в нашем прошлом, преодолеть разруху после Гражданской войны.

Выпили, закусили, подумали и разлили еще по одной. Уж больно удачная попалась «Хванчкара».

– А вы, товарищ Тамбовцев, что скажете? – неожиданно спросил вождь.

– А я, – ответил Тамбовцев, – во всем согласен с товарищем Ларионовым, и лишь хочу кое-что добавить. Россия всегда хорошо умела выигрывать войны, но мир для нее оказывался порой более тяжким испытанием. Товарищ Ларионов правильно сказал, что нас попытаются изменить путем влияния на экономику. Если до Второй мировой войны эти попытки, скорее всего, будут иметь лишь эпизодический характер, то после нее, когда станет ясно, что чисто военным путем нас не взять, разложение изнутри станет основным оружием мировой буржуазии. Чтобы ослабить этот процесс и выиграть мир так же, как мы умеем выигрывать войны, нам надо будет с самого начала заняться развитием легкой промышленности, не забывая, впрочем, о тяжелой индустрии и о военно-промышленном комплексе. Наши рабочие и крестьяне должны быть одеты, обуты и накормлены не хуже западных буржуев.

– Буржуазия, особенно западная, – заметил адмирал Ларионов, – обязательно должна кого-нибудь грабить. Если нельзя будет грабить своих рабочих и крестьян, потому что это будет чревато социальным взрывом и переходом основных масс населения на нашу сторону, то она будет грабить колонии и полуколонии Азии, Африки, Латинской Америки и отсталых стран Европы, для того, чтобы у себя дома за их счет построить так называемую экономику всеобщего процветания. Если мы не сумеем пресечь этот процесс, то никакого выигрыша в экономическом соревновании после Второй мировой войны у нас не получится. А это значит, что история свернет опять на ту колею, по которой она уже однажды проехала.