Алексей Махров - Голос вождя [litres]

Немцы спешно покидали грузовики и автобусы, ища спасения под деревьями, но пулеметчики и автоматчики из мотострелкового батальона косили бегущих изо всех стволов.

Еще каких-то десять минут, и немецкая колонна перестала существовать. Пехотинцы зачистили «поле боя», после чего Бат скомандовал выдвигаться.

До Бобруйска больше сотни километров, будет еще время поквитаться за потери, за вынужденный отход, за все!

Уже глубокой ночью генерал-майор остановил дивизию в разбомбленной деревне, чьи домишки прилегали к шоссе. Целых домов почти не осталось, но полуобрушенные стены и покосившиеся сараи прикрыли бронетехнику.

Роту «КВ-2» Бат расположил в отдалении, с другой стороны дороги, в неглубоком овраге. Дно там было каменистое, так что тяжелые туши «танков с большой башней» [61] «Танки с большой башней» – неофициальное название «КВ-2» в отличие от «КВ-1» – «танков с пониженной башней». стояли крепко, едва выглядывая над краем.

Генерал-майор не поленился и прогулялся сам до моста, что стоял метрах в двухстах от деревушки, перекрывая завиток того самого оврага, в котором прятались «КВ-2».

Пролет сделали деревянным, и опоры тоже были из дерева. Впрочем, такое оставалось нормой даже для современного на ту пору Минского шоссе.

Ну, тем проще для саперов, и взрывчатки уйдет меньше. Подорванный мост однозначно задержит немецкую колонну, и вся она окажется как на блюдечке с голубой каемочкой – танкисты с артиллеристами настреляются вдоволь. Хотя снаряды надо беречь – подвоза не ожидается…

Рано утром, едва рассвело, послышался голос дозорного:

– Еду-ут! Показались, гады!

– Ага! – крякнул Владимир Петрович, поднимаясь с порога сгоревшего дома. – По машинам!

Экипажи шустро ныряли под свешивавшиеся масксети и залезали в танки.

Устроившись, Бат приказал:

– Осколочно-фугасным заряжай.

– Есть осколочно-фугасным! – браво ответил Степанович. – Готово!

Гаврилов нервно закрутил штурвальчиками наведения, высматривая цель.

– Не спеши, – проворчал комдив, – пусть два или три танка перейдут на эту сторону. Тогда подорвем мост и начнем расстрел…

Немецкая колонна вытягивалась из-за поворота серой стальной змеей. Шло не меньше десятка танков, в основном «троек» и «двоек». В хвосте колонны ехали грузовики, за каждым на прицепе катилось по пушке.

Неожиданно из пыльного облака, поднятого гусеницами танков, выскочили мотоциклисты – «Цундапы» и «БМВ» с колясками, – обогнали ползущий танк и вырвались вперед.

Водители мотоциклов пригнулись к рулям, а те фрицы, что сидели в колясках, резво водили стволами MG-34, выискивая цели. Ревя и стрекоча, «байкеры» проследовали через мост и свернули к деревне. Разглядеть спрятанные русские танки им оказалось несложно – мотоциклисты резко затормозили, кто-то попытался развернуться на месте, кто-то начал палить из винтовок и пулеметов, но ничего изменить уже было нельзя – гвардейцы-мотострелки, залегшие за фундаментами сгоревших домов, не дремали – и немецкие разведчики всего за полминуты полегли под перекрестным огнем.

Немецкие танкисты даже не сразу поняли, куда делись их камрады на мотоциклах. А когда до них дошло, первый «Т-IV» уже одолел мост. Второй как раз заехал на него, когда рванули заряды, перешибая опоры, и два пролета сложились книжкой – «четверка» уткнулась орудием в дно мелкого ручейка.

– Степа! В башню ему!

– Есть! Выстрел!

Грохнуло орудие, зазвякала гильза, исторгая вонючий синий дым. Пробить крышу башни в восемнадцать миллиметров стали было несложной задачей. Осколочно-фугасный взорвался в боевом отделении танка, разнося все живое в пыль, а боеукладку вынуждая детонировать. И без того развороченную башню будто кто наизнанку вывернул, опаляя огнем изломившийся мост.

«Тридцатьчетверка» из разведроты, вынырнувшая из-за чудом уцелевшего амбара, на ходу открыла огонь по одинокому «Т-IV», оторвавшемуся от коллектива. Немец живо завертел гусеницами, разворачиваясь к противнику и подставляя борт командирскому «КВ».

– Бронебойным! – завопил Гаврилов. – Живо!

– Есть! – в тон ему проорал Степанович. – Готово!

– Выстрел!

«Банг!» Словно кувалдой кто вмазал по железному ящику, проламывая стенку. Снаряд рванул ближе к двигателю, и танк загорелся.

А немецкая колонна, оставшаяся за разрушенным мостом, живо перестроилась. Танки медленно проезжали, останавливаясь для того, чтобы выпустить снаряд по русским, устроившим засаду.

На заднем плане шустрили артиллеристы, располагая свои орудия – полевые 75-мм пушки и 105-мм легкие гаубицы.

Оба танковых полка 1-й гвардейской дивизии и самоходно-артиллерийский полк открыли по немцам огонь из всех стволов. Последними подключились «КВ-2».

Ближайшие немецкие танки, проползавшие совсем недалеко и отлично видимые, стали первыми жертвами 152-мм орудий. Особенно не повезло «тройке» – от нее осталось дымящееся черное пятно на земле, с исковерканными листами брони, валявшимися вокруг.

Второй выстрел «КВ-2» достался «четверке», и у той слетела башня, а корпус развалился.

Одно было плохо – осколочно-фугасных 152-мм снарядов не хватало, чуть ли не половина тяжелых танков пользовалась бетонобойными снарядами того же калибра. Взрывались они с замедлением, чтобы успеть проникнуть в толщу бетона, а против танков работали как болванки – разбивали борта, оставляя бреши в полтора квадратных метра, или сносили башни.

– Матвеич! Сдай назад и доверни! А то из-за этого коровника ни черта не видать!

– А то ж…

Танк отъехал задним ходом и вывернул левее. О, все видно!

В это самое время пушка самого ретивого «Т-IV» совершила меткий выстрел, попадая в соседний «КВ». Броня брызнула снопом искр, а снаряд профурчал над командирским танком.

Заработала немецкая артиллерия, с ходу выводя из строя прыткую «тридцатьчетверку» – снаряд угодил сверху, и прямо в двигатель.

– Степа! Осколочно-фугасными по ихней арте! Живо!

– Есть!

И тут исполнилась давняя мечта Бата – об авиа-поддержке. С востока показались «Пе-2», числом больше десятка. Их сопровождали истребители «Ла-5».

– Наши! – возликовал Гаврилов, выглядывая в открытый люк.

– Вижу. Огонь!

– Есть!

Грохнула пушка, посылая «подарок» немцам-пушкарям.

– Мля!

Видать, желание кого-то из немецких танкистов тоже исполнилось – с запада приближалась девятка двухмоторных «Юнкерсов» под охраной «худых» – «Ме-109».

Русские «пешки» налетели первыми и стали пикировать на скопление техники за мостом. Полутонные бомбы ухали по очереди, взрываясь с оглушительным грохотом, оставляя после себя огромные воронки. Если такая фугаска попадала на немецкий танк или рвалась поблизости, от бронемашины ничего не оставалось. Даже на удалении в пару десятков метров взрыв бомбы переворачивал танк.