Михаил Королюк - Спасти СССР. Манифестация

«Пять-шесть минут еще есть», - прикинул Джордж, пристраиваясь в недлинную очередь.

Сухонькая гардеробщица с почтением приняла дорогие пальто. Джордж отошел к ростовому зеркалу и придирчиво осмотрел себя с ног до головы. Шерстяной костюм глубокого синего цвета, ослепительно-белая рубашка, яркий лиловый галстук… Да, определенно, он будет хорошо заметен издали, даже в толпе.

Из-за спины накатил запах дорогого одеколона и хорошего табака - это подошел и встал чуть позади Карл. Провел пальцами по волосам над ушами, одернул манжету.

Серые глаза смотрели из зеркала серьезно. Слишком серьезно для этого театра.

- Я хочу советского бренди, - капризно заявил Джордж, - комедия будет мертва без него! И　икры!

Карл отмер и криво усмехнулся:

- Тогда вперед?

Джордж чуть повертел головой, словно растягивая чрезмерно тугой ворот рубашки.

Наблюдатели, как и предполагалось, разделились, взяв их в «коробочку»: один, чуть приотстав, увлеченно изучал программку, второй же прошел вперед и занял позицию около лестницы, ведущей наверх, к залу и буфету.

- Да, - согласился Джордж, - вперед, и　да поможет нам бог. О! - всплеснул он руками, завидев впереди вход в мужской туалет. - Я　быстро, ты не успеешь и соскучиться.

- Я здесь подожду, - сообщил ему в спину Карл и подпер стену напротив.

Джордж миновал курительную комнату, уже успевшую наполниться клубами едкого дыма, нашел свободную кабинку и зажурчал, негромко насвистывая тему из «Казановы» от Нино Рота. Почти сразу кто-то чихнул, потом тихонько пробормотал «god damn [21] черт возьми (англ.). ».

Джордж завершил свои дела и оглядел узкое пространство, в　котором он заперся, - ему предстояло провести тут почти час. Сейчас из какой-то кабинки неподалеку выйдет его хорошо загримированный двойник, в　таком же темно-синем костюме и с приметным галстуком на шее, выйдет и пойдет пить с Карлом коньяк, уводя подошедшую команду наблюдателей на второй этаж. Джордж же вывернет костюм-хамелеон, явив неприметную изнанку, снимет галстук и приладит парик. Чуть поработает с макияжем и, выждав немного, поднимется через служебную часть здания на шестой этаж. Там, в　тесной кладовке под крышей, за сложенными вдоль стены кумачовыми транспарантами, что выносятся на улицу два раза в год, в　тайнике ждет его сменная одежда. Переодевшись, он протиснется через узкое окно на пожарную лестницу (пальто надевать придется уже на улице) - и в путь, по крышам. По дороге придется спуститься по веревке на два этажа вниз. С　этим он справится, в　том нет сомнений.

Самое сложное будет потом.

Тот же день, полтора часа спустя

Ленинград, Невский проспект

Этот город не уставал напоминать Джорджу давно забытое: что такое холодный злой ветер в лицо, от которого горят уши и покалывает щеки. Хотелось наконец уйти из выстуженного подземного перехода в тепло, но упрямый прибалт продолжал торговаться, нудно растягивая гласные:

- Я понимаю, что было две, - говорил он, уныло мигая белесыми ресницами, - но я потратился. Надо еще пятьсот пятьдесят.

Американец с отвращением изучил немолодое лицо напротив: узкий костистый нос, бледные тонкие губы и впалые, словно у туберкулезника, щеки.

- Да на что ты мог столько потратить?! - Джордж был живым воплощением скепсиса.

- Следил же. Не сам. Там опасно - черная «Волга» забирает. И　отца, и　сына.

Рогофф постарался скрыть невольно вспыхнувший интерес. Впрочем, собеседник упорно смотрел ему куда-то в грудину, словно никак не мог оторвать взгляда от крупных пуговиц на темно-сером пальто. Это нервировало - в　одной из них был скрыт объектив.

- Надо было узнать распорядок, где учится, привычки, - продолжал долдонить моряк.

Голос у него был зыбким, дрожащим, словно оконная занавеска на ветерке. Корявые пальцы мелко подрагивали, и　круглились под кожей воспаленные косточки.

- И что выяснил? - скучно проскрипел Джордж.

- Две пятьсот пятьдесят, - глухо повторил прибалт и упрямо насупил жидкие брови.

Холодный и влажный сквозняк вновь протянул подземную трубу, лишая Джорджа остатков тепла.

- Arsehole [22] Задница (англ. ругат.). , - процедил американец с ненавистью в голосе и полез во внутренний карман пальто.

На лице моряка проступил намек на довольство. Так могла бы улыбаться обгаженная олушами скала в Северном море в те редкие дни, когда ее ласкает солнечный свет.

- На. - Джордж сунул ему в руки конверт.

Тот повернулся к стене, прикрывшись корпусом, и　отогнул клапан. Открылась нетолстая пачка светло-бежевых купюр.

- Simts dalas [23] Сотки (латыш.). , - пробормотал прибалт и принялся неторопливо пересчитывать.

- Латыш? - уточнил, постукивая ботинком о ботинок, Рогофф.

- Не суть… - Пальцы заработали быстрее.

Джордж еще раз принюхался. Все вроде сходилось: одежда на морячке была чистой, городской, но сквозь нее все равно пробивался легкий запах машинного масла и солярки.

- Две тысячи, - подвел черту прибалт и торопливо засунул деньги за пазуху. - Еще.

- Пфф… - Цэрэушник обреченно выдохнул и достал портмоне. - Раз, два…

- Вот теперь хорошо. - Приняв доплату, моряк принялся с тревогой озираться. - Пошли, где люди.

Они поднялись по ступенькам, и　Рогофф невольно оглянулся, а　потом озадаченно цыкнул - да, как Синти и сказала, на мраморном козырьке над спуском действительно была невероятная надпись: «Ленинградский ордена Ленина метрополитен имени Ленина».

Американец задумчиво посмотрел сквозь возвышающуюся на противоположной стороне улицы пятигранную башню и пробормотал под нос:

- Непостижимо… Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью.

- Что? - переспросил прибалт.

- Да, - экспрессивно взмахнул рукой Джордж, - говорю, действительно наступило то самое таинственное время, когда лампы на Невском дают всему какой-то заманчивый, чудесный свет.

В водянистых глазах попутчика на короткий миг мелькнуло странное. Потом взмах бесцветных ресниц все стер, и Джорджу осталось только гадать, почудился ему или нет этот призрак узнавания.

На углу Гостинки было почти безлюдно: могучее племя спекулянтов и фарцовщиков уже разошлось - кто домой, кто по кабакам. Джордж остановился, поворачиваясь к своему проводнику:

- Ну и что ты выяснил о парне? И　где он?

- Да выяснил немного… Юра зовут. Студент второго курса. Университет. Восточный факультет.

Джордж непроизвольно подался вперед.

- Отчим… Не знаю кто. И　знать не хочу. - Оказавшись с деньгами на Невском, прибалт заметно приободрился, и в речи его стали проскальзывать интонации.

- Так… - Разведчик потер замерзшие ладони. - И　где он?

- В «Метрополе». День рождения друга. Это рядом, сразу за Гостинкой. Если зайдем, я　покажу. Но говорить с ним будешь без меня. - Жесткий рот прибалта словно выстругивал короткие фразы.