Олег Таругин - Десантник. Остановить блицкриг!

Правда, со связью были какие-то сложности, не позволявшие связаться ни со штабом 17-й танковой дивизии, наступавшей на этом плацдарме, ни с собственным командованием, но это мелочи, вероятно, связанные с атмосферными помехами, к примеру, приближающимся грозовым фронтом. Главное – боевое задание успешно выполнено, внезапный контрудар противника купирован в зародыше: не успели русские переправиться через Березину, как получили в подарок почти тридцать тонн стали и тротила! Gut gemacht! [33] Хорошая работа! (нем.)

О том, что бомбили они своих, «птенцы Геринга» узнали только в расположении части, да и то лишь к вечеру следующего дня. До сего же момента ни у кого не возникло ни малейших сомнений: открывшаяся пилотам «восемьдесят восьмых» картина в точности соответствовала переданной по радио. Противник навел понтонную переправу и успел переправиться силами как минимум танкового батальона, после чего укрылся в лесу. Мост был уничтожен героическими солдатами вермахта вместе с частью вражеских панцеров, что позволило отсечь большевиков от тылов (медленно растягиваемые течением понтоны и на самом деле имели место быть, как и многочисленные горящие на берегу бронемашины). И теперь оставалось только накрыть не ожидавших ничего подобного русских на марше. Контрразведка, разумеется, рыла носом землю, но понять, как подобное могло произойти, так и не смогла: радиосообщение с требованием немедленной авиаподдержки оказалось подтверждено всеми необходимыми кодами и шифрами. Более того, в эфире прозвучал и личный ключ майора абвера Рудольфа Ланге. Правда, вскоре выяснилось, что оный майор пропал без вести где-то на переднем крае как раз между Борисовом и Гливином, о чем доложил его заместитель, лейтенант Хайке, но никакой ясности это не добавило, поскольку тело абверовца обнаружено не было. Funkspähwagen осмотреть тоже не удалось: несмотря на то, что стояла она достаточно далеко, в нее, судя по всему, тоже угодила одна из фугасных бомб.

Пока люфтваффе прицельно утюжило камрадов, старательно удобряя клочьями их тел белорусскую землю, красноармейцам удалось переправиться на восточный берег. Когда на немецкие колонны полетели первые фугаски, нагруженные трофеями бойцы Макарова спокойно миновали переправу. Последними, следом за Лехой со товарищи (и пленным, понятное дело), уходили спецназовцы, до последнего прикрывавшие мост. А еще парой минут спустя потемневшая от времени деревянная конструкция, помнящая, скорее всего, еще бои времен Первой мировой, скрылась в сдвоенной огненной вспышке, начисто уничтожившей пролетные строения до самой воды. Никаких накладок не произошло: перед началом авианалета Берг надежно забил помехами радиосвязь, а машину связи взорвали штурмовой гранатой.

Оглянувшийся назад Батищев несколько секунд наблюдал за затянутым густым дымом от десятков разбомбленных автомашин и танков лесом – охваченные пламенем боеприпасы продолжали рваться, поднимая над посеченными осколками верхушками деревьев все новые и новые облака взрывов, – и удовлетворенно усмехнулся:

– Ну, получите и распишитесь, как говорится… эх, смотрел бы и смотрел!

Легонько хлопнув десантника по плечу, подмигнул:

– Так чего, разведка? Почти добрались, еще чуть-чуть – и будем у наших. Долгонько шли, а?

– Да не особо, – буркнул Степанов, отчего-то не разделявший оптимизма боевого товарища. – Ты это, Михалыч, думай лучше, как нам дальше себя вести. А то, как товарищ Сталин говорил, головокружение от успехов до добра не доводит…

– Болтун ты все-таки, – поморщился особист, убирая с лица улыбку. – Да думаю я, думаю! Всю голову уже поломал. Ничего, разберемся, разведка. Главное, что сейчас у нас фрицы на хвосте не висят, вот что я скажу! По крайней мере, в ближайшей перспективе. Ну, пошли, что ли? Нужно подальше от реки убраться, а то мало ли…

– Пошли, – согласился Алексей, закидывая на плечо пулемет и мысленно хмыкая: смешно, когда срочку тянул, ни разу пулеметчиком не был, из штатного «ПКМ» только на стрельбище и пулял, да и не так чтобы слишком много. А тут, в прошлом, вон оно как вышло: без этой байды вроде как и неуютно себя чувствует, поскольку привык. Между прочим, уже третий по счету – меняет, как перчатки, понимаешь ли!

– Да, и вот еще чего спросить хотел, – секунду поколебавшись, негромко, словно кто-то мог их подслушать, сообщил контрразведчик, притормозив шагнувшего вперед Степанова. – Леш, а с Москвой из того радиоброневика никак нельзя было связаться?

– Не, никак нельзя, Михалыч! – отрицательно мотнул головой Алексей. – Далеко, не добивает он до столицы. Да если б и дотянулись – кому радировать? На деревню дедушке?

– Так в электронной энциклопедии же есть… – это самое «в электронной энциклопедии» особист произнес с совершенно непередаваемой интонацией – как уже не раз подмечал Леха, новые слова Батищеву нравились, и повторял он их каким-то… ну, особым, что ли, тоном.

– Что есть? – пожал плечами десантник. – Личный кремлевский номер товарища Сталина? Да есть такой, согласен. Но не с рации ж на него звонить? Невозможно это, сам знаешь, это ж тебе не мобильник. Тут проводная связь нужна. Да и как ты этот разговор себе вообще представляешь? «Здравия желаю, Иосиф Виссарионович, мы к вам из будущего прибыли, пришлите за нами самолет, пожалуйста»? Бред же, никто нас даже слушать не станет!

– Ну, я-то, положим, не из будущего, а здешний, так сказать. А что тогда не бред, Леша?

– Да не знаю я, Михалыч, не знаю! – вспылил Степанов. – С Локтевым вон советуйся, или, скорее, с Бергом. Я ж простой десантник, какой с меня спрос? Стрелять могу, танки взрывать – тоже. Даже, вон, самолет завалить ухитрился. А это – не ко мне, извини…

– Не шуми, разведка, – тяжело вздохнул тот. – Все я прекрасно понимаю, не дурак вроде. Вот только боюсь, пока до столицы доберемся, кучу времени потеряем. А время, сам видал, сейчас на вес не то что золота – алмазов!..

– Так, все, двинули, а то старлей уже нервничает, не слышишь, что ли? Или снова гарнитуру отключал, секретчик?

– Отключал, – слегка смутился Батищев. – Виноват, привычка такая.

– Чудак, так через мой микрофон все равно ж слышно! Да и смысл? Тут, так уж выходит, все свои – какие еще тайны?

– Мужики, ну вы это, ускорьтесь, что ли, а? – раздался в наушниках голос старшего лейтенанта. – Давайте живенько, уходим. Потом договорите.

Земля, далекое будущее, 2199 год

Пришедший по защищенной голосвязи вызов старого товарища, контр-адмирала Солонца, начальника отдела спецопераций флота, Владимира Анатольевича не удивил. После того, как в далеком прошлом пропала группа спецназа, посланная на розыск пропавшего ГПП-маяка и двоих провалившихся – с ума сойти! – в 1941 год человек из начала двадцать первого века, научный отдел уже которые сутки пребывал в состоянии тихой, хоть внешне и практически незаметной паники. Курировавшая ученых контрразведка, нужно полагать, тоже. Насколько понимал Панкеев, все подсознательно ждали, какая из теорий возобладает. Та, согласно которой любое изменение прошлого вызовет неминуемое изменение настоящего, или та, что предполагала «ответвление» новой ветви реальности, суть – создание параллельного мира, где вся человеческая история станет развиваться по некоему альтернативному сценарию. По-умному момент расхождения миров назывался «точкой бифуркации» или «узлом разделения».