Олег Таругин - Десантник. Остановить блицкриг!

– Без лирики, – отрезал начальник ОСО. – Доложите, что там насчет параллельных миров? Тоже кратко. Поскольку пока я понял только то, что они существуют.

– Так точно, существуют, товарищ контр-адмирал. Как минимум один, порожденный то ли самим фактом попадания в прошлое «объектов» и нашей поисковой группы, то ли их действиями там. К сожалению, пока нет даже теоретической возможности отслеживать, как именно станет развиваться тот мир, поскольку его будущее еще только формируется, но мы уже приступили к исследованиям. Надеюсь, в самом ближайшем будущем нам удастся наладить постоянный контакт с соседней реальностью, поверьте, это может иметь огромное значение для нашего мира! Да что там огромное – огромнейшее! Если мы ненавязчиво, мягко поможем им избежать множества глобальных ошибок и тупиковых ветвей развития, вы даже не представляете, как это может оказаться важно! Для нас, разумеется, важно! Но тут исследований даже не на месяцы – на годы! Десятилетия!

– Это я уже понял, – с трудом сдерживая раздражение, буркнул Солонец, покосившись на товарища. Панкеев молчал, переваривая информацию. – Вы мне про другое расскажите – мы можем вернуть наших ребят обратно или нет? А заодно закинуть «объекты» в их, гм, родное время?

– Можем, – твердо кивнул ученый. – В пределах нашего естественного временного потока у нас достаточно широкие возможности. Ну, по-крайней мере, теоретически.

Рассмотрев выражение лица собеседника, торопливо добавил:

– И практически тоже, товарищ контр-адмирал! Вероятность успеха по первому пункту – стопроцентная, по второму тоже, плюс-минус двенадцать процентов. Эхм… это в пределах допустимой погрешности, чтоб вы поняли!

– Я понял, спасибо. Когда вы начинаете?

– Да хоть прямо сейчас! – снова всплеснул руками начлаб. – Аппаратура настроена, дата и время контакта определены и зафиксированы. Нужна только ваша санкция. – Ученый перевел взгляд на Панкеева. – И товарища адмирала, разумеется.

– Анатольевич, подтверждаешь? – усмехнулся Солонец, взглянув на товарища. – Пацаны, поди, заждались, домой хотят.

– Начинайте, – кивнул Владимир Анатольевич. – А мы с товарищем контр-адмиралом поприсутствуем, пожалуй. В качестве наблюдателей. Не против, надеюсь?

– Шутите?! – ахнул научник. – Разумеется, не против! Проходите в операционный зал, это абсолютно безопасно, комната наблюдений защищена силовым полем высокой плотности. Ступайте за мной, я покажу, куда идти! Да, чуть не забыл, буквально только что пришло какое-то сообщение от начальника СКР, на ваше имя. Моего уровня доступа не хватает, так что сами ознакомьтесь…

Идущий первым Локтев внезапно остановился и поднял сжатую в кулак правую руку. Растянувшиеся цепочкой бойцы немедленно замерли. Спецназовцы слаженно разошлись в стороны, приседая на колено и вскидывая штурмовые винтовки. Секунда – и крошечный отряд, идущий в арьергарде отряда окруженцев, подготовился к обороне. Прекрасно помнящий значение условного знака, ничуть не изменившегося за два с половиной века, Леха дернул Савушкину за рукав потрепанной куртки, заставляя опуститься на землю. Батищев проделал то же самое с пленным, на всякий случай уткнув абверовца лицом в траву, и сдернул с плеча автомат. Летун, мазнув по товарищам встревоженным взглядом, прянул под ближайший куст, негромко грюкнув набитой патронными коробами и оставшимися гранатами сумкой.

– Нулевой-раз, мигом ко мне, – прорезался в наушниках гарнитуры голос старшего лейтенанта. – Остальные на месте, контролируем периметр. Тишина в эфире.

– Принял. – Передав Борисову пулемет, десантник в пару секунд преодолел разделявшие их метры. – Володь, чего? Фрицы?

– Нет, – сухо ответил тот, переходя на отдельный канал и показывая, чтобы Степанов поступил так же. Не особенно удивившись – собственно говоря, удивляться он перестал еще в тот день, когда его забросило в далекое прошлое, – Алексей сделал то же самое.

– Ну?

– Принял сигнал, на личной частоте. Код возвращения. Только что.

– Портал? – понятливо переспросил Леха. – Нашли, значит, вас? Ну вот, а я что говорил? Вов, а почему только мне сообщаешь? И чего физиономия столь печальная? Тут я чего-то недопонял…

– Да, портал. Привязка есть, метров пятьдесят отсюда, вон там примерно, сигнал стабильный. Так что ты прав, нас нашли. А почему тебе? Потому что посоветоваться хочу. Леха, тут вот какое дело… Как я понимаю, без нас особых шансов доставить адресату информацию у Батищева нет. Просто не поверят, даже если оставить ему планшет и ваши с Иркой смартфоны. Да и не доберется он до самого верха, как бы ни хорохорился, не тот у него уровень. Согласен?

– Полностью. Дальше излагай.

– Дальше… – тоскливо вздохнул старлей. – А дальше получается, что приказ-то мой – разыскать попавший в прошлое «объект» и вернуть его обратно – никто не отменял. И сейчас, когда появилась возможность возвращения, я обязан его выполнить. Понимаешь, какая засада?

– Понимаю, – закаменев лицом, кивнул Степанов, которому сейчас вовсе не хотелось ни шутить, ни ерничать. – Ну, и что собираешься делать?

Спецназовец помолчал, собираясь с мыслями, затем ответил:

– Сейчас с мужиками перетру, но думаю, что в портал я один шагну. И попытаюсь ТАМ объяснить ситуацию. Потом вернусь… наверное. Силой нас никто обратно не затянет, разве что пришлют группу захвата в более крутой броне. Но ты ж понимаешь, что мы в своих в любом случае стрелять не станем? Помнишь ведь, как мы познакомились?

– Да уж помню, – усмехнулся десантник. – Кстати, я тогда не знал, что вам приказано в случае опасности меня уничтожить. Выстрелил бы, а?

– Хрен его знает, – честно ответил Локтев, не отводя взгляда. – Тогда, возможно, и да. Сейчас – точно нет. Вот потому и не знаю, как правильно поступить… э-эх, твою ж мать! Вот ведь дерьмо какое!

– Володь, мы можем просто уйти, я и Батищев с летуном. Оставь нам немного гранат и планшет, дальше сами разберемся. Ну, и пистоль плазменный тоже. По крайней мере, попытаемся. Глядишь, Макаров чем поможет, генерал-майор все ж таки, не прапорщик какой. Далеко они уйти еще не успели, за час легко догоним. А вот Иришку ты с собой заберешь, нечего ей тут делать. Если не захочет, потащишь силой. Или этим, как там его? Станнером оглушишь, чтобы не сильно истерила.

– Но ведь в этом случае ты уже никогда не вернешься в свое время?!

– Ну не вернусь, и что с того? Тогда, в хате, где наш чекист Гудериана пристрелил, я уже совершил одну ошибку, согласившись уйти с вами. Больше не совершу. Тут мое место, на войне. Больше мужиков не оставлю, погибнут они без меня. Да, родителей жалко, согласен, но Ирка им все объяснит, когда вы ее обратно вернете: батя точно поймет, почему я так поступил. А мама? Ну, поплачет сначала, понятное дело, но потом тоже, наверное, поймет.