Михаил Ланцов - Отстоять Маньчжурию!

Обобщая, можно сказать, что по прямому приказу сотрудников английской разведки эсеры убили одного великого князя, одного адмирала, семь генералов и тридцать офицеров. Кроме того, ими было совершено неудачное покушение на двух великих князей и целых пять на генерала Куропаткина. Такой интерес к генералу объяснялся банальностью – эта скотина отказывался уступать уговорам заговорщиков и даже под угрозой уничтожения семьи сохранил верность присяге и императору.

Острым моментом стало еще и то, что кураторы из английской разведки приказывали убить только самого генерала. А вот великий князь Владимир Александрович распорядился вырезать всю семью, когда понял, что их затея пошла коту под хвост из-за упорства Алексея Николаевича. В отместку за непослушание, так сказать. Покушение на вдовствующую императрицу произошло позже отправки посланий, однако Азеф прямо писал, что заговорщики очень боялись разоблачения Марией Федоровной и связанных с этим последствий.

И подобных перчинок – целый вагон!

На радостях окрыленный Вильгельм II, упорно, но тщетно стремившийся посеять раздор между нарождающейся коалицией из Англии, Франции и России, даже не знал, как выразить свою благодарность этому русскому генералу. Вот удар так удар! Решительное наступление, повергающее противника в беспорядочное, паническое бегство! Ни одной «медалькой» не выразишь то, каким подарком для стратегических и геополитических интересов Второго рейха было политическое контрнаступление Алексея Николаевича. Тем более что сам Куропаткин германским «журналистам» прямо говорил, что терпеть не может ни англичан, ни французов. То есть он явно намекал на перспективы своего сотрудничества с немцами. Ценный и удобный кадр! Фактически – потенциальный лидер германской партии в России.

А вот Франция пришла в ужас от происходящего. Оставаться один на один с Германией ей решительно не хотелось. Особенно вследствие затяжной войны между Россией и Великобританией. Казалось бы, как это вообще возможно? Битва слона с китом? Ан нет. Эти две страны имели возможность устроить удивительно жизнерадостный замес в Персии, Афганистане и Северной Индии, а возможно, и в Китае. Удаленность коммуникаций без проблем может растянуть это противостояние на несколько лет без особых нагрузок на бюджет. Столкновения малыми отрядами не так дороги, как масштабные сражения. В общем – Парижем овладела нешуточная паника. Нет, конечно, во Франции никто не был против того, чтобы англичане творили свои гадости русским. Но так несвоевременно подставиться! Хуже того было то, что Париж успел заключить военный союз и с Россией, и с Англией. То есть в случае военного конфликта между ними Франции придется выбирать – на чьей стороне выступать. С Лондоном дружить удобнее, да и старинные конфликты в колониях это позволяло уладить. Но и Россия была нужна для противостояния Германии. Та еще дилемма…

Что же творилось в Великобритании – в двух словах и не пересказать.

Британское общество традиционно было очень сложным и дискретным. Часть хотела одного, другая – другого, третья – третьего и так далее. И вся виртуозность правительства Великобритании была в том, чтобы балансировать между этими течениями, не давая им разодрать своими противоречиями державу.

Какие силы действовали в этой кампании против России? Публичная партия либерал-юниотов, во главе которых стоял действующий глава Форин-офиса. Это был тот самый сэр Генри, который заключил с Японией и Францией военные союзы. Мало того, он даже с Германией заигрывал, дабы сколотить антирусскую коалицию и довершить задуманное полвека назад в Крымской войне. Но с немцами не сложилось, не договорились. Воевать за «спасибо» они явно не хотели, а уступать им что-то серьезное совсем не хотелось.

Но сэр Генри не был одержимым или дурным ненавистником России. Природа его русофобии проистекала из страхов и откровенной паники. Дело в том, что возглавляемая им партия слабела с каждым годом. И он хотел укрепить ее позиции внешнеполитическими успехами. Разумеется, чужими руками. Кукловод? В какой-то мере, потому что и сам был марионеткой в чужой игре. Ведь за его спиной с комфортом разместились барон Ротшильд и еврейская диаспора Великобритании. Но они не были злобными тварями, как это принято считать. Их устремления диктовались тем, что Российская империя в начале XX века была признанными международным лидером антисемитизма и притеснения евреев. Мало того – держала чемпионский титул в этой сомнительной номинации более столетия. Доходило до того, что люди сравнивали положение евреев в России с египетским рабством Ветхозаветных времен.

Особняком выступала и та часть британского общества, которая имела бизнес в Японии и Китае, а также планировала на какие-то перспективы от концессий по итогам Русско-японской войны. Надо сказать, что это была небольшая часть истеблишмента, потому что основные, фундаментальные финансовые интересы Великобритании были сосредоточены в Индии, Африке и на Ближнем Востоке. Вот и выходило, что «деньги» играли в данной войне, конечно, немаловажную роль, но отнюдь не решающую. А ключевым, как это ни странно, стал приснопамятный «еврейский вопрос», на который и нанизывались словно на хребет прочие куда более малозначительные причины. Тем неожиданней стало выступление барона Ротшильда, публично осудившего Форин-офис в провокациях, направленных на ухудшение и без того не радужного положения евреев в России. По этому заявлению Натана Ротшильда Куропаткин понял – Азеф благополучно добрался и успел переговорить с серьезными людьми, донеся позицию генерала. Аванс в этих торгах был принят вполне благожелательно.

Так или иначе, но выступление барона Ротшильда, сделанное уже 13 сентября 1904 года, стало спусковым крючком общественной реакции. Поняв, что еврейская община отвернулась от партии либерал-юниотов, на них спустили всех собак. Ведь кто-то должен был за все это ответить? Мало того, самого главу Форин-офиса по приказу короля арестовали уже 14 сентября. Требовалось немедленно спасать положение. Обстановка накалялась буквально каждый час, грозя вспыхнуть и перерасти в настоящую войну, которая Лондону была совершенно не нужна. Во всяком случае, не с Россией и не сейчас.

Под давлением Марии Федоровны и забурлившей общественности Николай II утром 14 сентября отдал приказ о начале частичной мобилизации и приведении всех флотов в полную боевую готовность.

А вечером 15 сентября в Лондон пришла телеграмма, в которой правительство извещалось, что беспокойный генерал разгромил Юань Шикая и реставрировал Империю Цин. Это выглядело очень неплохо. Но только за исключением того факта, что тот самый Тибет, который англичане только-только оккупировали, новый император Цин выделял в независимое государство во главе с русским великим князем. Новая точка напряжения в и без того сложной обстановке не добавила радости никому на туманном Альбионе. Мало того, начали ходить панические слухи о том, что Россия вступила в переговоры с Германией о совместной военной экспансии на юг – на Ближний Восток, в Персию, в Индию, а возможно, даже и в Египет… Сказки? Может быть. Только ведь Вильгельм II и так вел предельно агрессивную экономическую политику в этом направлении. Закрепился в европейской части Османской империи и пытался продвинуться дальше, строя железную дорогу до Багдада. А если его поддержать?