Михаил Ланцов - Отстоять Маньчжурию!

– Что вы такое говорите?! – весьма натурально возмутилась вдовствующая императрица. – Вздор! Глупости! И с прошением вашим ничего не случилось. Его императорское величество благосклонно принял княжество в вассалы.

– Так что вам еще нужно? Я умираю. Княжество переходит сюзерену по праву пресечения вассального рода. Все чисто и аккуратно. Или вам этого мало? Вы хотите получить долю от завещанного мною Юми имущества? Так она не дура. Намекните – поделится. Я-то вам зачем?

– Почему вы так говорите?

– А что я говорю не так? Популярность вашего сына очень скромная, что и неудивительно. Ведь он живет в каком-то своем сказочном, выдуманном мире, полностью оторванном от реальности. Он застрял в иллюзиях, постоянно подвергаясь критике в широких массах. Вся Россия, весь ее народ все громче и громче кричит о необходимости серьезных перемен. Мы крепко застряли в прошлом и никак не справимся с этой невнятной рефлексией. А я – генерал с чрезмерной славой, который завоевал России обширные земли. Ничего не напоминает? Вы серьезно считаете, что России нужен зародыш Наполеона или там Цезаря? Что дальше? Волей-неволей вокруг меня очень скоро станут собираться силы, жаждущие изменений. И я окажусь в оппозиции императору. А дальше как кривая выведет. Одна неудачная провокация, и я уже буду вынужден возглавить восстание или государственный переворот. А оно до добра не доведет. Но выбора у меня не будет, ибо я окажусь заложником ситуации. Почему? Потому что если откажусь, то буду замещен на позиции лидера оппозиции, и мой сменщик не факт, что окажется лоялен дому Романовых. Вот и скажите, зачем так рисковать? Мне было нужно вовремя умереть. Разве это не ясно? Где ваши благоразумие и здравый смысл? Мария Федоровна, вы меня удивляете.

– Боже… – тихо ахнула Мария Федоровна. – Так вы специально подставились под удар бомбистов?

– Разумеется, – пожал плечами Куропаткин. – Мне кажется, это очевидно. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить. И Мавр очень недоволен, что вместо торжественных похорон и спокойного гниения в гробу он вынужден справлять нужду как какой-то калека. Живой я больше не нужен. Живой – я слишком большая проблема.

Мария Федоровна подошла ближе, села на стул и задумчиво посмотрела в глаза генералу.

– Алексей Николаевич, что же с вами произошло?

– Как что? Меня пытались убить.

– Я не об этом.

– А о чем? Я не понимаю вас.

– Все вы понимаете, – фыркнула она. – Тот Куропаткин, которого я знала, куда-то бесследно исчез. Вы изменились до неузнаваемости. Все в вас. Вообще все. Даже взгляд. Что с вами случилось? Злые языки болтают даже о том, что в вас вселился демон.

– Белиал или Азмондан? Нет? Что, нежели они думают, что в меня вселилась эта лукавая чертовка Цидея? Снова нет? Странно-странно. Может, Малтаэль? Тоже нет?

– Алексей Николаевич, не юродствуйте, пожалуйста.

– Почему нет? – удивленно поднял брови генерал. – По-моему – очень милая легенда. Ее нужно всецело поддерживать для устрашения врагов. У кого еще из монархов на службе состоит демон? Что? Совсем не смешно? Неужели вы и сами думаете, что в меня вселился демон?

– Я не знаю, что и думать, – развела руками Мария Федоровна. – Мы консультировались с разными знающими людьми, но они ничего конкретного не говорят. Впрочем, вы назвали несколько новых имен в этом страшном калейдоскопе демонических созданий. Это неожиданно. Вы увлекались магией?

– Мне очень приятно, что я смог вас просветить в этом эзотерическом бреду. Меня, я полагаю, уже и святой водой омывали и… Что? Серьезно?! Нет, ну вы меня удивляете. Вы хотя бы воду кипятили перед этим? Или вам не хватило нательного креста?

– Понимаю, выглядит все это довольно странно, но ваши изменения нуждаются в объяснениях.

– И что вы хотели бы услышать?

– Правду.

– Ха! Допустим, я сказал вам о том, что в это бренное тело вселился демон. И что дальше? Как вы станете проверять правдивость моих слов? Как вы заметили, у меня нейтральная реакция на все святое. Согласитесь – неловкая ситуация. Если же я стану все отрицать, то к чему мы придем? Ни к чему. Ни один из вариантов не конструктивен и не несет вам никакой пользы. Поэтому я еще раз спрашиваю, что конкретно вы хотите услышать?

– Откуда вы узнали о том, что Александра Федоровна родит мальчика? – после достаточно продолжительной паузы и игры в «гляделки» спросила Мария Федоровна.

– Больного гемофилией мальчика, – поправил ее Куропаткин.

– Совершенно верно. Откуда?

– Зератул нашептал на ушко, – с самым шутливым выражением лица заявил генерал. – Вы действительно считаете, что я это скажу? Мне кажется, я уже ясно дал понять – это не те вопросы, на которые я дам ответы.

– Хорошо. Допустим, – выдохнув, произнесла Мария Федоровна, встав и начав вышагивать по кабинету. А потом внезапно остановилась и спросила: – Гемофилия излечима?

– Нет. И в ближайшее столетие тоже.

– Но почему?

– Это генетическое заболевание.

– Простите, что?

– Хм. Чтобы избежать обширной и довольно нудной лекции о генетике, генах, ДНК, нуклеотидах, хромосомах и прочем совершенно лишнем и не нужном для вас знании, скажу проще – эта болезнь есть закономерное последствие чрезмерного увлечения близкородственными браками.

– Но их не было! – воскликнула Мария Федоровна.

– Да что вы говорите? – усмехнулся Куропаткин. – Вообще-то все браки ближе пятого колена считаются близкородственными. Вспомните старшую ветвь Габсбургов, которая выродилась и сгнила на корню, утащив с собой в могилу все державное величие, достигнутое ими. Ничего не напоминает? Чем больше поколений увлекается этой дуростью и чем ближе родство, тем хуже обстоят дела. Эффект накопительный. Гемофилия – это одно из явно наблюдаемых признаков, хотя генетических заболеваний там масса. И не все можно заметить и хоть как-то диагностировать, во всяком случае, сразу.

– Я не верю вам! – с некоторым вызовом произнесла вдовствующая императрица.

– А я настаивал на том, чтобы вы мне верили? – неподдельно удивился Куропаткин. – Никому нельзя верить. Даже себе. Вы даже не представляете, как легко пойти на компромисс с собой и, уступив сиюминутной слабости, натворить глупостей.

– То, что вы говорите – страшно!

– Почему же? Вполне обычно, – пожал плечами Куропаткин. – За все в этой жизни нужно платить. Впрочем, если говорить о нашем случае, то эта генетическая мутация произошла не у сына императора, а еще у королевы Виктории. С этой болезнью все очень просто и мерзко одновременно. Шанс рождения здорового ребенка у женщины-носителя всегда пятьдесят на пятьдесят. Но у больной девочки это никак не проявится, она будет только носителем этой болезни, а вот мальчики, увы, страдают. Считайте это проклятьем королей.