Вячеслав Сизов - Путь на запад

Постоянно меняя позиции, укрываясь в лощине, наши танкисты дрались до последнего снаряда. Они смогли уничтожить еще 6 вражеских средних танка, 2 бронемашины и 8 автомашин с вражескими солдатами, двигавшимися по дороге.

Мы чем могли, тем и помогали танкистам отражать атаку врага. Огнем своих пулеметов, «АГС» и минометов заставили залечь пехоту. 9 танков и 4 бронемашины были подбиты нами из противотанковых ружей и «РПГ».

Два наших расчета «ПТРД» [137] располагались на небольшой высотке чуть в стороне от нас. Так вот они за этот бой сожгли 3 легких и 4 средних танка, положили у своей высотки до взвода пехоты. Жаль только, что парни погибли в том бою, но не отступили и сдержали врага.

Получив, что называется, «по морде», немцы отказались от атаки и вновь отступили. В течение дня только у наших позиций противник потерял 13 легких и 18 средних танков, 7 бронемашин. Все поле перед нашими позициями было заставлено подбитыми машинами противника. Тут и там валялись трупы врага. Досталось и нам. Батальон в тот день потерял только убитыми 50 человек.

К этому времени наш «КВ» полностью «обездвижел»: многочисленные попадания сделали-таки свое дело, да и снаряды в машине закончились. Сделав последний выстрел, танкисты стали «эвакуироваться» через нижний люк. Выбраться наружу удалось троим: сержанту – командиру танка, ефрейтору – наводчику орудия и технику-лейтенанту, который помогал ремонтировать танк. Остальные члены экипажа погибли.

Пользуясь наступившей темнотой, танкисты, сняв с машины пулеметы, присоединились к нашей роте. Мы по-братски разделили с ними свой ужин…

Отбили мы и атаку со стороны леса. Вообще это была полная дурь – наступать по глубокому снегу через лес на позиции моих егерей и снайперов. Понятно, что хотели отбить склады, но ведь и думать надо своей головой! Раз не вернулась разведка – зачем же посылать стрелковые роты без поддержки бронетехники и артиллерии в лес? Только на убой обороняющимся! Что мы и сделали – помножили на ноль.

Тем не менее мы понесли серьезные потери. С учетом тех, кто погиб от зенитного огня в воздухе и при аварийной посадке планеров, бригада потеряла почти треть личного состава. Так что о броске на Круглое пришлось забыть, удержать бы захваченное.

По рации удалось договориться с Большой землей о нанесении бомбового удара по позициям врага. Дважды «сталинские соколы» по данным авианаводчиков огненным валом прошлись над позициями противника. Заставили его отступить еще дальше. Главное, что от наших асов досталось подразделениям 26-й пехотной дивизии немцев, расположенных в поселках Татарино и Карпенково. Им до Алесеевки всего около 40 км ходу, а так, глядишь, на сутки задержатся.

бои местного значения – ночь

С наступлением темноты возобновился воздушный мост. Нам доставили еще два батальона и батарею противотанковых орудий. Батальоны сразу же ушли прикрывать направление на Татарино, а батарея осталась в моем резерве.

Обратными рейсами самолетов удалось отправить раненых и часть пленных. Захватили летуны и оставшиеся целыми планеры, не пропадать же добру. Угнали и часть трофейных самолетов.

«Соколы» сообщили радостную весть – еще утром наши войска под Воронежем перешли в наступление и прорвали первую линию обороны врага. Прорвались наши танки и в районе Россоши. Так что нам только день простоять и ночь продержаться, пока помощь придет.

Хорошо бы, да только не верится в это. Пока было время, я трофейные карты посмотрел, с пленными венгерскими офицерами поговорил. Не смогла наша разведка всю оборону врага вскрыть. Немцы на первую линию обороны своих союзников поставили, а сами во второй разместились. Да вдобавок ко всему свою оборону перестроили.

Если раньше они в основном строили ее очагово, опираясь на населенные пункты, то теперь это была сплошная линия обороны с полноценными инженерными сооружениями и широкими минными полями. Так что тяжеленько придется нашим. Многих оставят по дороге к нам. Да и нам далеко не сладко придется, и даже сорваться с места, чтобы уйти в рейд по немецким тылам, не удастся – станция и дорога слишком важны.

Всех своих погибших той же ночью похоронили в большой братской могиле на площади III Интернационала (далеко не последней, как показали дальнейшие события). Заодно тут же, на площади, повесили не успевших сбежать вместе с венграми назначенного немцами бургомистра Алексеевки Фисенко [138]и начальника полиции Ковалева с сотоварищами-полицаями.

Из воспоминаний Галунова И. К.(альт. ист.)

…В тыл к немцам отправили в ночь на вторые сутки операции. Высадились на аэродроме и сразу же в колонну бегом, подальше от планера, к краю летного поля. Проводник из числа штурмовиков нас там встретил, с комбатом переговорил и повел в город. Вскоре мы оказались рядом с жд вокзалом. А там все было разрушено! И наша, и немецкая авиация сильно поработали.

Из вагонов с сорванными дверями и прямо на рельсах валялось раскиданное барахло, какие-то ящики и мешки. Рядом с нами оказался разбитый вагон с сахаром. Целые и разорванные рогожные мешки с высыпавшимся кусковым сахаром валялись прямо под ногами. Ребята быстро запасались сахаром, рассовывая его кто в карманы, а кто в вещевой мешок. Я тоже развязал свой вещмешок, наложил в него немного кусков. Вдруг крики: «Воздух! Воздух!» – и все кинулись врассыпную, прячась кто куда. Недалеко от меня валялся здоровенный камень, я быстро упал за него. Самолетов оказалось всего два или три. Они построчили из пулеметов, в основном по лошадям и технике, а затем улетели. Смотрю – забегали санитары с брезентовыми носилками, кого-то они уже тащили с матерками и стонами…

Командиры построили нас и, костеря самолеты матом, пошли, брякая котелками и лопатами, к передовой.

Еще издалека доносились звуки стрельбы и разрывов с передовой. Навстречу несколько бойцов вели десятка полтора пленных немцев и венгров. Ближе к фронту шли легкораненые, некоторые из них держались за телеги с тяжелоранеными. С марша заняли высоты и сразу стали рыть и строить снежные окопы. И это в сорокаградусный мороз. Но все понимали, что делать это нужно. Жизнь дороже. К утру позиции были почти готовы: в снегу и земле отрыты окопы в полный рост, оборудованы ячейки для стрельбы, ребята еще два блиндажа построили из бревен, принесенных из Алексеевки. Я над своей ячейкой настелил веток и присыпал их снегом, а потом еще водой полил. Снег покрылся ледяной коркой, что дало мне дополнительную защиту от ветра и снега.

Из воспоминаний старшины Кармазина Ю. М.(альт. ист.)