Вячеслав Сизов - Путь на запад

В боях я вновь получил осколочное ранение в ногу, но оставался в строю, так как от батальона нас осталось всего около сотни человек, а фронт надо было держать. Вот мы и держались, пока не подошли наши части. Они нас сменили, и меня в третий раз отправили на излечение в госпиталь.

На фронт я больше не вернулся. Моя рана оказалась сильно запущенной, пошел воспалительный процесс. Так что часть ноги врачам пришлось ампутировать. Поэтому меня комиссовали и списали подчистую.

За бои в Алексеевке меня наградили 2-м орденом Боевого Красного Знамени…

Из воспоминаний военврача 116-го военного госпиталя 2-й венгерской королевской армии Шоморяи Лайоша(реал. ист.)

…17 января. Температура —40 постоянно днем и ночью. Редко днем понижается до —35. Теплая одежда и валенки жизненно необходимы. Вчера я получил плохую новость: южнее Воронежа началось крупное русское наступление. Они вклинились в венгерскую оборону. Думаю, что речь идет о нашем корпусе. Ужасно представить отступление по такому морозу.

19 января. Наконец-то мы все знаем. По рассказам отступавших, 80 тысяч русских при поддержке 300 танков атаковали венгров на 8-километровом участке фронта. 7-й корпус стал запланированной жертвой. Измученные годом войны, венгры не смогли удержать оборону, и линия фронта расплылась как масло, и все бежали куда глаза глядят. Паника была жуткой. Раненые погибли от холода. Несколько дней отступавшие шли без пищи и воды в 40-градусный мороз. Отставшие от колонн породнились со смертью. Русские танки и пехота преследовали венгров на расстоянии выстрела. 7-й корпус был уничтожен, 60 % личного состава погибло. Дисциплина утрачена полностью. Я был спасен от неминуемой смерти, так как находился не на передовой, а в тыловом госпитале.

Есть «котел»!

Неужели все кончилось и мы наконец-то соединились со своими? Даже не верится!

Все эти дни мы жили надеждой на соединение с наступающими войсками. Хотя знали, что оно будет не скорым. По планам командования коридор к нам должны были пробить на третьи сутки операции, а реально произошло только к концу пятых суток нашего «сидения» в Алексеевке. Оно и понятно. Германское командование с целью ликвидации прорывов линии фронта ввело в сражение все свои резервы, но остановить продвижение наших войск так и не смогло. Парни рвались к нам как могли. Так что мы без претензий. Пришли – уже хорошо. Жаль только, что много хороших ребят за эти дни полегло. Из руководства прикомандированных к нам бригад и батальонов практически никого не осталось. Да и сами эти части по численности теперь представляют собой не больше роты и имеют в своем строю от 50 до 130 человек. Практически весь их комсостав погиб в боях или при доставке в район высадки. Поэтому во главе подразделений стоят мои командиры, а сами подразделения введены в состав моей бригады.

Сообщения о продвижении наших войск мы получали ежедневно. С северо-востока к нам с тяжелыми боями двигались войска 40-й армии Воронежского фронта. С юга, от Кантемировки, 3-я танковая армия. Некоторые из моих командиров даже поспорили, какой из фронтов к нам первым коридор пробьет.

Так вот первыми к нам пробились танкисты.

Вечером 19 января [142], не ввязываясь в затяжные бои за отдельные опорные пункты и узлы сопротивления противника, около 20 боевых машин 88-й танковой бригады 15-го танкового корпуса 3-й танковой армии Донского фронта [143]прорвались к нашим позициям, разогнав по дороге большую группу отступающих венгров. Следом за танкистами подошла 52-я мотострелковая бригада того же фронта. Вовремя, надо сказать, пришли.

Немцы в очередной раз решили выбить нас из Иловского. Собрав ударный кулак из нескольких танков и десятка бронемашин, при поддержке гаубичных батарей и пехотного батальона они атаковали позиции стрелковой бригады, державшей оборону в селе. Немцы уже знали, что к этому времени мы на этом участке обороны практически лишись всей своей артиллерии и танков. А тут такой облом в виде контрудара десятка тридцать четверок в сопровождении пехоты. Хорошо немцам бока намяли, до позиций их батарей добрались, но дальше не пошли. Отбросили врага на два километра назад к Острогожску, и хватит. Итак, из участвовавших в бою десяти танков – 6 требовали среднего ремонта, 2 – капитального. Хорошо еще, что поле боя за нами осталось, и подбитые машины смогли для ремонта оттащить в Алексеевку.

Противник отступал в беспорядке, бросая вооружение и технику. Только в плен к нам попало около 500 солдат и офицеров врага. Кроме того, захватили 5 орудий разного калибра, 29 пулеметов, под тысячу винтовок и 7 минометов, 12 тракторов и 17 автомашин.

После боя за ужином и рюмкой трофейного французского «чая» у меня в штабе командиры танковой [144]и мотострелковой бригад рассказали о боях, что шли южнее нас.

Тяжко парням пришлось. Половину техники и личного состава бригад они потеряли в боях в районе Бондарево – Жилин. Где против наших частей сражались 385-я и 387-я немецкие пехотные дивизии, итальянская горнострелковая дивизия «Юлия», 27-я немецкая танковая дивизия и сформированная из полицейских и охранных частей дивизионная группа «Фогеляйн». Они на три дня задержали наше наступление. Лишь ввод в бой дополнительных сил Донского фронта переломил ситуацию в нашу пользу, и бригадам удалось вырваться на оперативный простор и, громя вражеские тылы, рваться к нам.

Ну, а я рассказал о том, как мы тут геройствовали. Да они сами все видели. Ожесточенные бои, прошедшие на территории Алексеевки и Иловского, лесов между ними, аэродроме и жд станции, оставили горы трупов. На подступах к нашим позициям стояли десятки единиц сожженной боевой техники врага, а сами позиции украшали свернутые стволы орудий, разбитые артогнем траншеи и блиндажи. Куда ж деваться? Такова наша доля – за Родину воевать и умирать там, где она прикажет.

За разговорами, трофейным «чаем» и танковым «шилом» беседа затянулась далеко за полночь. Прекратила ее Татьяна, твердо сказавшая, что «война еще не кончилась, а завтра бой, так что, товарищи командиры, ложитесь-ка спать». Пришлось подчиниться.

За ночь танкисты смогли восстановить три из восьми своих подбитых машин.

Утро началось, как обычно. Со стороны Острогожска рано утром появился большой отряд гитлеровцев и вновь попытался нас атаковать. Отбились. Заставили уходить врага по бездорожью на северо-запад.

Вскоре, обойдя Острогожск с севера, на соединение с нами вышли подразделения 309-й стрелковой дивизии нашего Воронежского фронта. С выходом дивизии в этот район и встречей с танкистами армии Рыбалко было завершено рассечение всей воронежской группировки врага и окружение его «южной группы», как это и предусматривалось планом операции.