Валерий Лобков - Воительница Ольга. Книга первая

— Мой верный старшина! Хочешь дружеский совет? — Наклонился к уху бывшего заместителя:

— Про спокойную службу, какая была в прошлом, забудь! Спиши её на мою старческую немощь и доброту. Если хочешь сохранить за собой старшинскую бляху — приказы воительницы воспринимай всерьез. Выполняй их не только точно и быстро, но очень точно и очень быстро! Бегом! Вприпрыжку! И не дай бог, что напутать. Ты, главное, уясни для себя, что время поменялось и возврата к старому уже не будет! — Похлопал его по плечу и тяжело дыша, забрался на лошадь. Седло под ним заскрипело, как — то особенно жалобно. — Под стать настроению: — подумалось старому вояке.

На предложение Романа, поселиться в двухэтажных каменных, княжеских хоромах, Ольга ответила категорическим отказом. Вернее, просто отмахнулось от такого предложения, как от надоедливой мухи:

— Давай не будем забивать голову ерундой. Сам подумай, как я буду, при встречах, смотреть в очи твоей матери? Разрушительница семьи, еще и в княжеский терем пожаловала! Про мое житье поговорим, когда с битвы вернемся! Сейчас нечего даже заикаться на эту тему. Кстати, по — моему, пришли те, кого ты вызывал.

И еще: если ты не согласен с чем — то, что я говорю, или считаешь, что я не те даю указания, то сразу скажи мне. Или подай знак, который я пойму. Договорились? — Роман, согласно кивнул головой.

Прибывшие ждали приглашения возле крыльца длинного, деревянного дома на дружинном подворье. Роман с Ольгой сидели в большой горнице с единственным окном, выходящим на площадь для построения всей дружины. Собравшихся хорошо было видно. Роман, мелкими глотками пил горячий сбитень. Ольга грызла крупную, с красным боком, грушу и разглядывала подворье.

Князь отставил от себя изящный, серебряный кубок:

— Да, много времени потеряно нами в Игреце! Можно было на пару дней раньше оттуда отправиться. Вот они бы, сейчас, нам очень пригодились!

Понимаешь, Ольга, я вижу, что на кон поставлена судьба всего моего княжества! Из — за недостатка времени, из — за потери, этих самых, двух дней. Но вины своей — не чувствую. Во всяком случае, совесть меня не гложет. И если бы время вернулось назад, я бы менять в своих поступках ничего не стал. Я был по — настоящему счастлив все эти дни, что я провел с тобой на речных воротах. Мы за это время смогли почувствовать, познать друг — друга! — Ольга накрыла руку, Романа, своей рукой:

— Милый ты мой князь! Мне очень приятно слышать такие сладкие слова из твоих уст. Но ты понимаешь, милый ты мой князь, помимо сладких слов, мне бы больше хотелось услышать от тебя слова о походе, о предстоящей битве! — Очи воительницы метали молнии, недоеденная груша полетела в окошко:

— Князь, соберись! Возьми себя в руки! Нет у нас времени медвежью шкуру вспоминать. Нам время догонять надо! Самое позднее, завтра рано утром, пешие вои должны начать марш. Дружина должна начать выдвижение не позднее обеда. Иначе мы не успеем!

Прошу тебя, отдай мне полностью бразды правления дружиной! Хотя бы до прибытия всего воинства в долину. Я новый человек, и мне легче будет отдавать приказы, которые связаны со спешностью. А значит легче сотворить панику поспешных сборов и выхода из стольного города! Как только последний гриден покинет Ивель — ты присоединишься к дружине.

А пока прикинься чем — то неотложно занятым, или больным или съезди куда — нибудь, по срочным делам, до завтрашнего обеда! Поверь, так надо!

Иначе к тебе будут бегать за разъяснениями моих приказов или с жалобами на мое самоуправство. Хотя второе и маловероятно, но время сбора могут удлинить ненужными раздумьями и колебаниями.

Сделай, милый, так, как я тебя прошу! Доверься! Поверь, я справлюсь! — Ольга включила все свое женское обаяние. Потупила очи, накрыв их длиннющими ресницами. Слегка приоткрыла губы, так чтобы был виден кончик языка. Развернула плечи, чтобы выделить и без того высокую грудь.

Появилось мысль: только не пересолить! Она знала, вернее, догадывалась, о силе своих чар и власти над мужчинами, поэтому старалась близко к князю не приближаться. Находилась на расстоянии вытянутой руки. И князь, без раздумья, согласился:

— Давай так и сделаем. Я согласен! Иди к дружине и командуй. А ко мне пусть зайдут бояре Баксай и Фиадор. Мы с ними займемся обозом и хозяйственными вопросами. Питания и сон еще никто не отменял!

По приказу воительницы, старшина Калина, через полчаса, в дружинной столовой, собрал всех сотников и десятников дружины. Воев — ополченцев на сборе представлял еще крепкий, шестидесятилетний помощник городского главы, заслуженный гридь — Трут. Он же отвечал за их подготовку. С ним пришли все десятники — ополченцы.

Всего в длинной, бревенчатой трапезной дружины, собралось более двух сотен воинов, которых рассадили за столы. Не затягивая времени, старшина объявил об уходе с поста тысяцкого Ерофея и представил его преемницу — воительницу из речных ворот, Найдену.

Шесть сотников и более шестидесяти десятников знали её лично по совместным делам в Игреце, а это значило, что остальные о ней уже знали понаслышке, но значительно меньше чем первые. Слухи и легенды, среди служивого люда, расходятся со скоростью лесного пожара!

Собравшиеся, с неподдельным интересом, разглядывали чудо редкое и неслыханное. Где это видано, что правая рука князя и тысяцкий княжества — молодая девка! И это чудо, всем без исключения, очень нравилась. По виду — очень красивая и стройная. Но вот рассказы о ней ходили совсем уж, для обычного ума, неприемлемые. Конечно, очи пялили больше местные, которые видели воительницу в первый раз.

В трапезной висела тишина. Ольга её не нарушала, стояла на коротком помосте для раздачи пищи и давала вволю наглядеться всем присутствующим. Наконец кто — то выдохнул:

— Вот это да! — И было непонятно, что этот возглас означает. То — ли восхищение от её красоты, то — ли порицание её молодости. Из Ивельских десятников, кто — то довольно громко произнес:

— А что! Я бы пошел к такой ягодке личным тело охранителем. — Слово «тело» было произнесено громче, чем остальные. Ольга моментально зацепила взглядом говорившего. Крепкого, молодого парня с короткой ухоженной бородой и связанными на затылке в пучок, светлыми волосами. Не спеша направилась к любителю охранять девичьи тела. По мере приближения воительницы, он понемногу начал терять уверенность. Но марку опытного сердцееда, продолжал держать. Правда улыбка потеряла свою открытость, хотя недостаток одного зуба, еще просматривался. Подойдя вплотную, к сидящему, остановилась и уточнила:

— Это ты пожелал охранять мое тело? — Последнее слово она тоже выделила голосом. Продолжая криво улыбаться, сидящий гридь, по всему видно, уже очень жалел о сказанном и от этого начал терять голову и разум. Протянул руку и положил её на талию воительнице: